Проснулся утром от звуков, доносившихся с кухни. Жена готовила завтрак и гремела посудой. Он быстро собрался и, не прощаясь, выбежал за дверь.

– Постой, – прокричала жена, – а как же перловка?

– В смысле перловка??? – он вернулся назад, – Вчера же была!

– Вчера пшенная была, ты что? – сказала она.

– Нихрена. Вчера, блять, была перловка. Как и позавчера. Ты что меня за идиота держишь?

– Ты почему такой грубый? Зачем так со мной разговариваешь? Вчера была пшенная, а позавчера ячневая. – обиженно проговорила она.

– Ладно, ладно. Окей. Пусть так. Прости. Не успеваю поесть, опаздываю на совещание.

Он позавтракал в кафе возле дома сырниками со сгущенкой, выпил черный кофе и пошел на работу. Официантка третий день подряд работает. Бедненькая.

На работе он первым делом залез на почту. Пусто. Ничего блять. Ну что еще за херня такая? Он вытащил из кармана мобильник, набрал «1984» и телефон не разблокировался. В смысле? Еще раз. «1984» – неправильный код. Сука. А если «1971». Разблокировался. Бляяя. Вчера же менял. Или приснилось? Телефон пролежал всю ночь под подушкой. Сто процентов. Она не могла его взять. Если только. Нет. Дерьмо какое-то. Всё это попахивает старым комедийным фильмом с Биллом Мюрреем, в котором он попадал в один и тот же день, снова и снова, пока не сделал этот день идеальным. «День сурка». Ага, точно. Ну-ка. Если я в такой же истории, то сегодня должна быть среда, а если нет, то пятница. Итак. На телефоне позавчерашнее число. То есть, среда. Ага, она все это подстроила. Телефон завибрировал. Сообщение. От нее. «Во сколько будешь дома?». Мурашки по коже. Снова вибрация. «Во сколько тебя ждать?». Блядина!!! Он бьет по кнопкам и отправляет ей сообщение: «Неужели на ужин будет бигус?». Ответ через несколько секунд: «Откуда ты знаешь?». Блять! Дерьмо! В пизду! Он открывает гугл на компьютере и вбивает «сегодняшнее число». Среда. ДАНУНАХУЙ! Он заходит на сайт ЗАГСА. И уже знает, что нет никакого заявления. Класс. Ура. Он проверяет работу. Тоже самое. Он уже это делал. Дважды. Ладно. Без суеты. Спокойно. Надо все обмозговать.

Скорей всего, выход из временной петли, если она есть, будет заключаться в том, чтобы он наладил отношения с женой, помог всем, кому можно помочь, спас бабушку от раздавливания грузовиком, снял кошечку с дерева и прочее и тому подобное. Ха. Ну, конечно. Нашли, блять, дурака. Это же какой простор для творчества, а? Да я выебу весь город к чертям собачьим. Каждый день буду делать, что захочу. Убивать, насиловать, воровать, нажираться, посылать всех нахуй. О, да. Господи. Спасибо. Я это заслужил.

В дальнем поселке Ольшоц, что на самом севере Норвегии, на побережье моря, долгое время не могли трудоустроить Шерифа местного полицейского участка. Муниципалитет сильно и не напрягался из-за этого, так как поселение очень малочисленное и спокойное. В основном это добрые пенсионеры, живущие традиционными консервативными устоями. Преступность отсутствовала годами. Имели место лишь незначительные правонарушения. В посёлке проживало не более 1000 человек. Конечно, молодёжь оттуда уезжала, да и в шерифах мало кто хотел там просиживать. Из местных поселенцев шерифом нельзя было назначить, не позволял закон. Но вакантную должность необходимо было занять, так как важный показатель для муниципалитета. Однако столичная префектура вышла из ситуации. Миграционная служба уведомила о полученном гражданстве бывшего отставного бригадного командира военной комендатуры Богумила фон Штрухенберга. Ему полагалось проработать на государственной или муниципальной службе не менее 2 лет, для выполнения условий соглашения «О подданстве Королевства Норвегии». Сам же Богумил прибыл из Латвии, этнически был наполовину поляк, наполовину русский. Откуда у него немецкая фамилия не известно. И еще один момент, Штрухенберг имел за спиной влиятельную фигуру в Стортинге – норвежском парламенте. По слухам, Богумил был злостным неплательщиком алиментов. Поэтому якобы его тёща парламентер Эрна Сульберг лоббировала его подданство и трудоустройство, чисто из меркантильных побуждений.

И так Богумил прибыл в Ольшоц. Он расположился в служебном деревянном домике. Его привез полицейский фургон. У Богумила с собой было много пожитков. Некоторые вещи лежали в коробках размером с трехкамерный холодильник. Офис шерифа был там же, это был пристрой к дому. В офисе висела новая парка фирмы «Канада Гус» с шевронами «Politiet».

По традиции, к вечеру активисты поселка стали сходиться возле дома для приветствия нового шерифа и подношении скромных символических подарков. Кто-то даже принес национальных хлеб – «julekake».

Люди были удивлены, вышедшему к ним шерифу. Поверх форменной парки на Богумиле были стянуты ремни, которые крепили на спине крылья из орлиных перьев на легкой деревянной раме. На голове был одет польский гусарский гельмет. На поясе висела огромная сабля – шашка. В одной руке он держал гусарский кивер. Некоторые стали фотографировать его на свои мобильные телефоны.

– Значит так! – громко произнес шериф, – Должностному лицу не положено принимать какие-либо предметы от подданных. Все что вы принесли подлежит изъятию, осмотру и уничтожению. А лица, допустившее данную провокацию, будут поставлены на учет. Я наслышан о вашем беспредельном поселке!

Люди, в основном пожилого возраста, уложили на улице все подарки и простояли полночи в очереди возле офиса, пока Богумил составлял профилактический список. Миролюбивые жители подчинялись, они были очень напуганы. При этом шериф не просто вносил данные о личностях в списки, он непрерывно комментировал и местами даже орал:

– Развели здесь – «пятую колонну»! Вы что думали, а? Всё, лафа кончилась. Я здесь наведу порядок. А с дезертирами будем разбираться по законам военного времени. Вы все слышали! Доведите до сведения Приказ № 1 «О введение чрезвычайного положения в Ольшоце», ввиду действия в поселке террористического подполья! Я вышибу из вас все говно! Развели тутдерьмократию!

Ошарашенный глава поселения Хьель Магне Бунневик на утро позвонил в префектуру округа и рассказал о произошедшем недоразумении. Ему ответили коротко:

– Слушай Хьель, не рекомендую звонить по этому поводу в столицу. Нас уже предупредили о персоне шерифа. Он непростой человек. За ним стоят влиятельные люди. Потерпите годик, может он переведется. Я понимаю, вы не привыкли, но у нас куча других дел, нам не до Ольшоца. До свидания, будьте здоровы, Хьель, привет супруге!

Шериф начинал свой день в 9 часов. В это время он вытаскивал огромную музыкальную колонку с усилителем на улицу и включал песню Виктора Цоя “Перемен”, на полную мощность. Звук расходился по всему поселку. После одного воспроизведения музыка прекращалась. Шериф выходил на патруль по поселку. Он ехал верхом на черном породистом коне. Откуда он его взял никто не знал. Он был в полной экипировке: с орлиными крыльями, каске и с саблей на поясе. В руках держал чипсы «Лейс». Доев, он бросил пустой пакет на дорогу, отряхнул руки и направился в скобяную лавку Инессы. Зайдя, он начал:

– Фру[17], почему на вывеске отсутствует индивидуальный регистрационный номер предпринимателя?

– О, герр шериф, ранее никогда не возникало таких вопросов, здесь все друг друга знают. – любезно ответила Инесса.

– Я здесь никого не знаю и не хочу знать, номер установите и направьте мне фотоотчет к завтрашнему дню. До свидания.

Инесса по девичьи покраснела, Богумил показался ей приятным мужчиной. Инесса была разведена, взрослые дети уехали в Европу. Позже она всячески пыталась встретиться с Богумилом, заходила к нему в офис под различными несущественными предлогами.

Богумил продолжал чудить в Ольшоце. Включал до одури песню «Перемен», обедал и ужинал в кафе только одним блюдом. Он требовал бигос, который в этом заведении никогда не подавали. Поэтому повару приходилось готовить гребаный бигос персонально для Богумила по нескольку раз в день. Жители, конечно, были не восторге, но ничего поделать не могли.