И, казалось, все пошло идеально: маневры в городе, независимая езда по загородной трассе с заездом на проселочные дороги по заданному маршруту, правильные реакции на встречные знаки…

Все вселяло надежду. Правда, не сразу включилась задняя передача на развороте в три приема, но Виолетта и с этим справилась. Почему она и тогда не позвала с собой ангела? Будто вообще о нем забыла! На обратном пути при выезде на трассу она, как положено, посмотрела во все стороны и уверенно вышла на финишную прямую. Дорога была извилистой, но ей удалось держать требуемую на трассе скорость 90 километров в час.

И вдруг впереди замаячил трактор. Виолетта собралась его обогнать, но на встречке было полно машин. А когда трасса освободилась – исчезла видимость. Так она и тащилась за трактором, пока тот не свернул на проселочную дорогу. Виолетта Петровна сникла, но все же решила не сдаваться до конца. Может, это и не ошибка вовсе? Инструктор говорил, что лучше на экзамене не обгонять – всегда найдется к чему придраться. Но другие-то машины нашли способ обогнать и трактор, и ее саму!

Следующим «посланником небес» оказался велосипедист. Виолетта сбросила скорость и проехала мимо на довольно большом расстоянии. Однако по изумленным глазам сидевшего сзади инструктора она вспомнила, что нужно было не проезжать, а объезжать чуть ли не с выходом на встречную полосу. К велосипедистам и пешеходам здесь относились с тем же непререкаемым почтением, как к священным коровам в Индии. Но в то же время велосипедные дорожки были большой редкостью.

Виолетта Петровна не слишком удивилась, когда Айрис, сделав какие-то пометки в экзаменационном листе, протянула его со словами:

– Вы не сдали.

В ее тоне не было никакого эмоционального окраса, но слова загудели в ушах набатным гулом. И голова сразу стала тяжелой, как колокол. На инструктора Виолетта глаз поднять не смела. Она знала, что ему тоже поставили минус за недостаточную подготовку, что впоследствии могло стоить потери инструкторской лицензии…

Муж ждал дома, чтобы вместе отметить очередной триумф. Уж он-то первым был уверен, что Виолетта сдаст. И действительно она завалила экзамен впервые в жизни! Виолетта Петровна тупо смотрела на листок с несметным количеством ошибок и сквозь слезы непонятно зачем едва слышно бормотала: «Ангел мой, идем со мной. Ты впереди, я за тобой»…

Пересдача была назначена почти сразу после новогодних праздников. Они с Фрейзером выехали в семь утра, еще затемно. Грантаун-он-Спей встретил их новогодней иллюминацией. Было сказочно красиво, и Виолетта Петровна, зазевавшись, чуть не врезалась в выезжавший с боковой улицы самосвал. На сей раз даже этот спокойный шотландец разнервничался и заявил, что во время экзамена пойдет пить кофе. Разбирайся, мол, сама!

– Ну не сдам, так и не сдам, – подумалось Виолетте. – Да и не до экзамена, честно говоря. Вечером самолет в Москву, а до аэропорта добираться больше четырех часов.

Короче, она расслабилась, хотя про ангела, скорее, по инерции, на сей раз вспомнила…

Вы, наверное, не поверите, но экзаменатором оказалась та же самая Айрис, и на сей раз в конце экзамена она вернула Виолетте листок всего с семью небольшими пометками.

– Неужели сдала!? – еще не веря своему счастью, переспросила Виолетта Петровна.

– Ну, если есть какие-то сомнения, то можем повторить еще разок, – иронично заметила шотландка и приветливо улыбнулась.

Виолетта буквально выхватила у Айрис заветный листок, выскочила из машины и чуть не задушила в объятиях поджидающего ее Фрейзера:

– Сдалааааааа!

Виолетте Петровне исполнилось пятьдесят пять лет, и она прибыла в Москву специально для оформления заслуженной пенсии. Настроена она была весьма оптимистично. Всю жизнь проработала, тщательно отслеживая непрерывность трудового стажа. Это почему-то всегда ставилось во главу угла для получения достойной пенсии, и все знакомые об этом усиленно пеклись. Не прервали трудовой стаж ни рождение детей, ни работа за границей. Да и вообще, все документы у нее были в полном порядке.

– Пенсию какую оформляем? По старости? – безразлично спросила инспектор. Она с трудом нашла неприметный вход в Пенсионный фонд на первом этаже длинного жилого дома и вошла в просторное неуютное помещение. На ее счастье, после обеденного перерыва очереди на первичный прием не было, и все еще в приподнятом настроении она подошла к окну инспектора, похожее на амбразуру. Через стекло на нее смотрели усталые равнодушные глаза:

– Пенсию какую оформляем? По старости? – безразлично спросила инспектор.

Виолетта вздрогнула от неожиданности. Она чувствовала себя по крайне мере лет на десять моложе, и обращение «девушка» воспринимала вполне естественно.

– Ээээ…Наверное, вернее сказать, по возрасту? – слабо возразила она, чтобы не навлечь на себя гнев.

– Официальное название – по старости! – полыхнула прицельным огнем «амбразура». – Не нравится – пишите наверх!

Виолетта Петровна вздохнула и подала аккуратно сложенные документы. Инспектор быстро пролистала бумаги, рассмотрела все печати в трудовой книжке и стала изучать справки о зарплате. Нужна была выборка за определенные годы, и Виолетта специально ездила за ней в архив главного нефтяного института страны, где когда-то работала ведущим инженером. Там она впервые услышала, что их поколение называют потерянным для пенсии. Но тогда в суматохе Виолетта не придала этому особого значения.

Сейчас, несмотря на профессионализм «пенсионщицы» и полный порядок в документах, процедура длилась уже около двух часов, а конца видно не было…Виолетта Петровна все время писала какие-то расписки и отвечала на дотошные вопросы.

Наконец инспектор подвела итог:

– Грустно, девушка, – съязвила она. – У Вас даже на среднюю пенсию не набирается. Но если Вы не работаете, особого значения это не имеет. Всем неработающим москвичам доплата положена.

– Вообще-то я индивидуальный предприниматель и все время платила налоги в Пенсионный фонд, – опять попыталась возразить Виолетта.

– Ну, тогда и будете иметь гольный минимум. Стоило для этого высшее образование получать! Да Вы не расстраивайтесь. Вся Россия так живет, надбавку ведь только в Москве дают.

– Вы, наверное, хотели сказать, не живет, а выживает? – ехидно заметила Виолетта Петровна.

И тут «амбразура» пустила в ход крупную картечь:

– Не умничайте! Вы сами только что вступили в возраст выживания, официально «возраст дожития» называется, так что мудрей надо быть…

– Следующий! – обратилась инспектор к невесть откуда появившейся очереди.

– В какой возраст я вступила? – опешила Виолетта, но амбразура уже закрылась следующим кандидатом на дожитие.

В глубокой задумчивости она вышла на улицу. Вечерело. Ударили крещенские морозы, на которые не влияли никакие глобальные изменения климата. Дворники усиленно расчищали дороги от выпавших за ночь тонн снега.

Все еще находясь в оцепенении, Виолетта остановила первую попавшуюся машину. Битая «пятерка» бойко взяла с места, и пожилой водитель немедленно завязал разговор:

– А чой-то Вы такая грустная? Красивым грустить не дозволено, – пошутил он.

– Благодарю за комплимент, – вымученно улыбнулась Виолетта Петровна и тяжело вздохнула. – Вот только что в Пенсионном фонде узнала, что вступила в «возраст дожития», или «доживания»… Не помню точно, как она там сказала. – Да, и неважно. Мне-то думалось, что я ого-го! А на самом деле, за всю жизнь даже на среднюю пенсию не наработала…