– Эй, брат! Отомри! – кто-то назойливо дергал мечтателя за руку. – Отомри, говорю! Служба закончилась! Трактир ждёт!

Грач потряс головой и огляделся. Он стоял посреди пустого храма в компании негодующего Секача.

Девушка исчезла.

Заместитель Воеводы Приграничья Зубр отличался железным здоровьем. И поэтому к апоплексическому удару он был близок один-единственный раз в жизни.

Когда на Дубовую Заставу явился новый дознаватель.

***

Уезжая в рейд, Дэв рассеянно предупредил о скором прибытии будущего сотрудника, добавив при этом веско, что кадр ценный и наконец-то Приграничье получит настоящего дознавателя.

Поэтому, когда дозорный крикнул, что к Заставе приближаются трое военных, Зубр ничуть не удивился. Правила техники безопасности, с которыми знакомили каждого телепортировавшего в Приграничье, жёстко гласили: «Меньше трёх не отправляться!»

Спустя четверть часа троица въехала во двор заставы: два русоволосых богатыря и один черноволосый задохлик. Зубр, помнится, тогда ещё подумал: к чему в компанию затесался чернявенький? Галочку поставить – требуете, мол, троих – мы троих и отправили? Толку при нападении древних чудищ от такого – кот наплакал, а вот забот – полон рот. Только и будешь думать, как мелкотню прикрыть, а не свою спину защищать.

– Дознавателя заказывали? – весело крикнул один из богатырей.

– Заказывали! – Зубр радостно кинулся навстречу визитёрам. Оба богатыря, кто бы из них ни был дознавателем, излучали непоколебимую уверенность, и один вид их вселял надежду, что уж теперь-то дела с дознанием пойдут на лад. – А кто из вас?..

Богатыри спешились и помогли сползти с лошади задохлику.

– Моня! – смахнул слезу богатырь, что постарше. – Не забывай нас. Пиши.

– И если кто обидит, тоже пиши! – добавил второй. – Мы приедем и покажем этим приграничникам, где раки зимуют! Хотя что я говорю… Всё равно не напишешь, – вздохнул богатырь и обратился у Зубру. – Он ведь у нас гордый. Гордый и скромный.

– Подождите… – прохрипел гном, переводя безумный взгляд с богатырей на задохлика. – Так дознаватель, это… Это…

Задохлик вытянулся во фрунт и радостно отрапортовал:

– Дознаватель лейтенант Соломон Магкович Магголис для пгохождения службы пгибил!

Зубр закатил глаза и рухнул в глубокий обморок.

***

– И этот сосунок – настоящий дознаватель? Ценный кадр? Дэв там что, рехнулся?

Зубр стоял у окна лазарета, смотрел во двор и скрипел зубами. Рядом мельтешил Клистир. Он с маниакальным упорством так и норовил наложить обморочному нашему на лоб повязку, вымоченную в слизи бумбурумбика носоголового. Зубр раздражённо отмахивался от эскулапа, как от назойливого комара. Во-первых, заместитель Воеводы был суровым боевым гномом, а не какой-то там обморочной барышней, впадающей в ступор при виде обыкновенной зелёной лягушки. Во-вторых, слизь бумбурумбика гном не любил с самого детства: любящая мама каждое утро пичкала маленького Зубрика этой гадостью со словами: «Кушай, а то не вырастешь!»

– Да что же за проклятие пало на наше Приграничье?! – рычал Зубр, не переставая. – Сначала мздоимец, крышевавший местную преступность! Потом обжора-толстяк, которого можно было выманить из кухни на расследование преступления, только посулив, что родственники жертв накроют ему поляну. Затем старый поганец-пофигист! Теперь вот этот школяр! Да при виде первого же трупа он рухнет в обморок через минуту! Ну и что, что опыт работы есть? Знаем мы эти опыты работы! Небось, местные следопыты вместо него на выезде пахали, а он знай себе по кабинетам просиживал, вишни наяривал и косточки в окно выплёвывал. Через минуту! – безапелляционно повторил гном.

– Почему через минуту? – флегматично уточнил эскулап. – Секунд через тридцать.

– А я говорю: через минуту!

– Через тридцать секунд!

К обсуждению подключилась и парочка приграничников, притащивших командира в лазарет. А также троица вояк, куковавших здесь в ожидании сращивания переломов. Сама собой возникла идея организовать маленький тотализатор. В жизни живущих в Приграничье и так мало радостей. Какое-никакое, а развлечение…

Зубр благородно взял на себя функции букмекера. Впрочем, как и всегда.

***

Первым, что бросилось в глаза спустившемуся во двор Зубру, стали умильные лица бравых вояк. Суровые приграничники столпились вокруг эльфёныша и слушали его, затаив дыхание.

– Что тут происходит? – недовольно буркнул Зубр.

– Командир! А Моня нам тут рассказывает, как он взял Синеградского душителя.

– Не я взял, – скромно потупился Моня. – Куда мне, болезненному, пгеступников-то бгать? Следопиты по моей наводке. Я таки лишь осуществлял общее гуководство опегацией. Хогошие были ребята, те следопиты. Но ви, как я вижу, тоже пагни не пгомах! Я слишал, что в Пгигганичье посилают только самих опитних бойцов.

Сказано это было с таким восхищением, что Зубр помимо воли гордо выпятил грудь.

– В Приграничье слабаки не служат! – согласно пророкотал он.

Моня восторженно покивал.

***

Дэв сотоварищи вернулись из дозора ближе к вечеру, как раз к построению. Воевода спрыгнул с лошади с молодецкой грацией, довольно осмотрел бойцов… И озадачился.

– Слышь, Зубр, – Дэв поманил пальцем гнома. – А что, новый дознаватель ещё не прибыл?

– Прибыл, – отрапортовал гном. – Часа три назад.

– Тогда почему он не на построении?

Гном не на шутку удивился:

– Так ведь он же дознаватель, Дэв. Бонье мы никогда…

– Бонье – это Бонье! – буркнул Дэв. – Где этот проклятый уклонист?

– Ест с дороги, – и на лице сурового гнома вдруг появилось такое умилительное выражение, что Дэв разом вспомнил рассказ Армейского Льва об удивительной способности племянника вертеть людьми и изображать вселенского страдальца.

Тогда он подумал, что генерал-полковник перегибает палку.

Сейчас Дэв был уверен: бывший приграничник даже преуменьшил таланты своего родственничка.

– Где? – коротко спросил Дэв.

– На кухне. Но…

Не слушая возражений Зубра, Дэв направился знакомиться с новобранцем.

***

Минут через пять после того, как Дэв отправился на поиски дознавателя, в ворота Заставы въехали Грач с Секачом.

Далеко идущие планы атьдватийца, включающие в себя весёлое гуляние в трактире, купание в ближайшем озерке с криками, визгами и прекрасными нимфами, разбились о мечтательную физиономию Грача. Приятель сидел в трактире, подперев голову руками, широко улыбался и кивал в ответ на все вопросы. Даже на «Может, в кипящей лаве купнёмся?»

Увольнительная была испорчена окончательно и бесповоротно.

Мелькала в голове Секача подленькая мыслишка: плюнуть на приятеля и пойти к нимфам в одиночку. Но Грач, витающий в облаках, представлял собой лакомую добычу для разного рода сомнительных элементов, начиная от мальчишки-карманника, с завистью посматривающего на сверкающий меч дяденьки-военного, и заканчивая трактирщиком, так и норовящим приписать лишний нолик к счёту.

И Секач сдался. В конце концов друг у него всего один! А увольнительных впереди – воз и маленькая тележка. Успеет и нагуляться, и наплаваться! Даже лекции прочитать о вреде воровства и прощелыге-трактирщику, и малолетнему гадёнышу.

***

Эльфёныш, бледненький и худенький, кожа да кости, сидел за столом, притулившись на краешке стула, и с самым скромным видом аккуратно поедал овощное рагу. А повар, свирепый, мощный Поварёшка, у которого сам Дэв не мог выцарапать лишний кусок хлеба, с готовностью выставлял на стол кашу, жареного кабанчика, чугунок с картошкой, щи, крынку сметаны и – Дэв выпучил глаза – лохань с черной икрой. Откуда он её взял, если в горных реках водилась исключительно красная форель, для Дэва так и осталось загадкой.

– Кушай, маленький, – ласково говорил повар. – Кушай, родной! Ишь, худенький какой… Оголодал как! Не кормили тебя, поди, в этой твоей Аринелле.