– Следующее практическое занятие через неделю, – и добавил с усмешкой: – В Большом зале. Там, как вы помните, нет ни стульев, ни столов.

Вывод курсанты сделали правильный. Уже к вечеру в библиотеке Академии не осталось ни одного экземпляра «Монстрологии».

***

Стоило заговорить о монстрах, как приятелям в голову одновременно пришла одна и та же мысль. Ребята панически переглянулись.

Они ехали почти час по таинственному и опасному лесу Приграничья, а Дэв не удосужился наложить ни одного охранного заклинания!

Секач принялся нервно осматриваться вокруг в поисках возможных врагов. Грач – суматошно вспоминать, какие ещё твари, кроме выпрыгунов, обитают в Приграничье. А главное – как с ними бороться.

– Сейчас август, – неожиданно сказал Дэв.

– Что? – нервно сглотнул Секач.

– Сейчас август, – терпеливо повторил Воевода. – Август в Приграничье – самый спокойный месяц. Многие Твари уходят в летнюю спячку. Кто-то занимается вопросами продолжения рода, и им не до нас. Да и большинство зверушек предпочитает шастать по ночам. Поэтому запомнили железное правило: передвижение ночью по Приграничью категорически запрещено! Только в самом крайнем случае и только группой не менее пяти человек.

Ты гляди, и впрямь читает мысли!

– И в конце концов, – невинно закончил Дэв, – вы же боевые маги. Неужели как-нибудь не разберётесь с той же Прекраснокрылой Хохлаткой?

Атьдватиец хотел язвительно напомнить командиру, что Прекраснокрылые Хохлатки (дальние родственницы гарпий) летают только стаями, рост имеют в полтора раза больше человеческого и вчерашним курсантам точно не по зубам…

Но тут путешественники выехали из-под свода леса, и у Секача перехватило дух.

Он увидел ГОРЫ!

***

Нет, горы-то Секач видел и раньше: Академия располагалась в кольце Драконьего Хребта. Подобное географическое положение обеспечивало прекрасный климат (почти сто шестьдесят солнечных дней в году, и предоставляло прекрасный полигон для тренировок молодых следопытов. По крайней мере, вчерашние курсанты надеялись, что их опыт альпинизма пригодится в суровых условиях места новой службы.

Но те горы перед горами Приграничья были, как холмики, как… Как щенок пуделя перед грозным доберманом!

Огромные снежные вершины возносились к облакам и терялись в высоте, укутанные пушистыми белоснежными шапками. Звенели, сбегая вниз наперегонки, струйки водопадов. Где-то далеко, в ущелье, грозно рокотала, ворочая громадные валуны, суровая горная река Стреминка.

На мгновение Секач ощутил себя властелином Вселенной. И ему вдруг захотелось заплакать, завыть, закричать, от того, что мир вокруг так прекрасен!

– Отец мой! Как же волшебно! – прошептал в восхищении Грач.

Дэв смотрел на парнишек с умилением. Каждый раз, когда он вез новобранцев на Заставу, они застывали здесь, на обрыве, поражённые величием открывающейся перед ними картины.

– Добро пожаловать в Приграничье, сынки! – негромко сказал Воевода.

Часам к одиннадцати подъехали к Дубовой Заставе – резиденции Дэва. Гарнизон её состоял из пятидесяти восьми приграничников. И только двое служак не принадлежали к эльфийской расе.

– Поэтому второе название Дубовой Заставы – Эльфийская, – бесстрастно сказал Дэв, украдкой посматривая на Секача.

Истинный атьдватиец, как услышал радостную новость, аж позеленел. «Да лучше бы меня иглобрюх сожрал!» – читалось на высокоодухотворённом аристократическом лице.

– А почему застава? – спросил любопытный Грач.

Дэв с охотой пояснил: первыми приграничниками и строителями оборонительных укреплений стали аринельцы. А они заставой называют маленький сторожевой пост.

Представления об Аринелле Грач имел весьма смутные. Вроде, там по улицам ходят медведи, а все жители (от грудных младенцев до стариков), не переставая, хлещут самогон, играют на балалайках и зарабатывают на пропитание изготовлением матрёшек.

Ничего стоящего такая цивилизация, разумеется, построить не могла. В своём воображении Грач уже успел нарисовать с десяток покосившихся избушек, обнесённых ветхим частоколом. А частокол обязательно должны венчать головы безвременно почивших Тварей: приграничникам на гордость и врагам на устрашение.

…Когда из-за поворота показалась Дубовая Застава, лэмителец опешил.

– Маленький сторожевой пост, говорите? – слабо переспросил Грач. Воевода кивнул, ухмыляясь.

Никаких покосившихся избушек здесь не было и в помине. На высокой скале взмывал ввысь громадный старинный замок.

***

Для встречи с новобранцами выстроился весь наличный состав Заставы. Приполз и сонный Бонье: уж очень ему хотелось посмотреть на дурач… героев, которые не по распределению, а по доброй воле заваливаются служить в столь опасное место.

Возглавлял расчёт мощный гном самого сурового вида. Звали его Зубром, и совмещал он несколько должностей: по штатному расписанию – заместителя командира заставы, по велению души – букмекера. Уж больно любили приграничники заключать пари разного рода. Только вчера, например, делали ставки: один Старый Пень вернется или привезёт кого…

Старым Пнём, как вы поняли, на Заставе за глаза любовно величали Воеводу.

***

Дэв спешился; его примеру последовали и засмущавшиеся новобранцы. Прибытие к новому месту службы всегда волнительно, а уж в Приграничье… Тут растерялся бы и опытный вояка. Что уж говорить о вчерашних курсантах!

– Вольно, орлы, – благодушно сказал Воевода. – Познакомьтесь с новобранцами. Прошу любить, жаловать, не обижать и в случае опасности подставлять крепкое мужское плечо. Итак, сержант Секач…

Атьдватиец сделал шаг вперёд и по уставу отдал честь.

– Младший лейтенант Грач…

Гордясь оказанным ему высоким доверием, Грач двинулся вперёд. Восторженный наш напрочь забыл мудрое правило: смотреть, куда идёшь. Под ноги торопыге подвернулся приличный такой булыжник (не иначе как подложенный коварными чернокнижниками для дискредитации молодого новобранца). Грач нелепо взмахнул руками, стараясь удержаться, и… пропахал любопытным носом гравий плаца.

Паренёк поднялся, отряхнулся и без малейшего смущения доложил:

– Младший лейтенант Грач для прохождения службы прибыл!

– Скорее – прилетел, – пробормотал Зубр. Раздались короткие и беззлобные смешки, причём громче всех смеялся сам виновник переполоха.

– Грач – птица гордая! – заявил он, выпятив грудь. – Пока не пнёшь – не полетит!

С этого времени за парнем надолго закрепилось прозвище Птица Гордая.

***

К ребятам подходили, жали руки, поздравляли с прибытием на Заставу и представлялись, не надеясь, впрочем, что их запомнят с первого раза. Дэв, глядя на растерянные лица новобранцев, заявил с усмешкой: на заставе кроме командира и его зама в лицо нужно знать только повара и целителя, чтобы в стихийно возникшей драке случайно не заехать по лицу кому-нибудь из вышеупомянутых персон. А то ж они ребята злопамятные… И в один не очень удачный для себя день лихой драчун рискует обнаружить в супе парочку бледных поганок, а в чае – слабительное25.

Повар, по прозвищу Поварёшка, и местный целитель Ястреб (в тёплой дружественной компании – Клистир) многозначительно покосились на командира. Судя по их задумчивым взглядам, Воеводе в ближайшее время следовало без промедления сесть на голодную диету.

***

– Итак, сынки, вот оно, наше Приграничье, – начал Дэв, разложив на столе громадную карту. – На первое время вам выдадут уменьшенные копии. Хотя у нас передвигаются отрядами, да мало ли что случится может…

Когда-то, много тысячелетий назад, здесь суровой цепью берегли покой мирных жителей пять Застав. Но время шло, земля залечивала раны. Расселина всё уменьшалась, и Заставы покидали из-за их ненужности. Сейчас по бумагам у нас всего две Заставы – Дубовая, воины которой встречают Тварей у самого Марева, и Красная – на случай, если Дубовой не удастся остановить Прорыв. Почему по бумагам? Так прошлым летом невесть откуда взявшаяся Красная Гидра сравняла Красную Заставу с землёй. Попытки отстроить разрушенный форпост ничего не дали: Гидра сочла это место своей кормовой базой. Стоит начать там фортификационные работы – гадина обязательно наведывается с ревизией.