– Ты всё это заранее продумал, да? – Мысль врывается неожиданно. – А может, она и на конфликт пошла с твоей подачи?

– Конфликт ты организовал сам, Макар. – Голос брата вибрирует нервозностью. – Будь ты немного мягче и сдержаннее, сейчас лежал бы на кровати и пялился в потолок, а Вероника оставалась бы для тебя только горничной, которая иногда убирает номер. Но ты, как всегда, сделал из ничего проблему.

– Заканчивай с нотациями. Разошёлся, – бурчу под нос.

Кирилл старше на четыре года, а ощущение, что на двадцать. Всё чаще проскакивают интонации отца, а также фразы, бьющие наотмашь. В такие моменты чувствую себя ущербным, лишним, чужим в семье Марецких.

– Отца ты вообще не слушаешь, так что за него я. Мне нужно работать, – намекает на то, чтобы остаться в одиночестве. – И тебе не мешало бы.

– Заеду завтра в агентство. Кто руководит сейчас?

– Дмитрий Рубин. После твоего внезапного отъезда именно он был назначен мною. Выбора не было. Вот уже полгода он директор, который, кстати, неплохо справляется.

Снова укол и напоминание, что и здесь я прокололся. Иногда кажется, что нет мне места. Мечусь, тыкаюсь, стараюсь пристроиться, а ничего не выходит.

– Я хочу на свою должность.

– Хотеть не вредно. Выиграй спор и забирай фирму, а дальше распоряжайся как пожелаешь. Обещаю, лезть и советовать не стану. Потонешь? Сам ответишь за это. Но запомни: это проверка и возможность доказать отцу, что ты повзрослел и стал ответственнее. Он обмолвился, что в случае ещё одного промаха посадит тебя на сухой паёк. Придётся зарабатывать самому, доступ к счёту будет закрыт.

Нервно щёлкаю пальцами, принимая слова брата. За меня основательно взялись, а угрозы отца не пустой звук. И теперь во что бы то ни стало нужно выиграть спор. В этом случае я со всех сторон в плюсе: фирма моя, а жизнь, какой бы она ни была, никого не касается. А там, возможно, и девушка найдётся, и семья сложится, и приду я к своему «как у всех».

– Я понял.

– Правда? – удивлённо вскидывает бровь.

– Да. Каждое слово. Именно по этой причине я обязан выиграть спор.

– Обдумай всё, что мы говорили, и иди в наступление. Только палку не перегни: между настойчивостью и навязчивостью слишком тонкая грань.

– Расскажи мне ещё, как с девушками взаимодействовать. У тебя до Лизы и отношений-то толком не было. Кратковременные романы без обязательств. Как у меня сейчас.

– Это в прошлом. Я женат шесть лет, имею сына и счастлив.

– И что, на сторону ни разу не сходил? – подмигиваю Киру, желая вызвать на откровенность.

– Если соберусь, предупрежу тебя, – ухмыляется, склоняясь над очередной бумажкой. – И предварительно разведусь.

– Зачем?

– А зачем мне ходить налево? Так поступают только идиоты или сволочи. Я себя ни к первым, ни ко вторым отнести не могу.

– Ну я тоже…

Точно? Я, конечно, был верен своим пассиям, но появление следующей девушки автоматически отметало предыдущую. Да я даже изменой это назвать не могу, потому что как таковых и отношений не было.

– Предлагаю тебе удалиться, чтобы подумать над стратегией и приготовиться к ужину. В семь жду на парковке. Или сам приедешь?

– Сам, – отвечаю уверенно и покидаю кабинет брата.

Я не в восторге от семейных посиделок, но появление необходимо, чтобы порадовать маму и выслушать наставления отца. К тому же я купил подарок племяннику и обязан его вручить, иначе мелкий не простит. Кстати, нужно расспросить Олега, что сейчас детям нравится. Вероника сказала, девочке семь лет, пацану пять. И если со вторым можно поладить, то как общаться с девочкой, не представляю.

А я собираюсь общаться? Собираюсь, потому что мне нужна фирма. Это будет моим, личным, неприкосновенным для советов отца и брата. Кирилл обещания выполняет всегда и после моей победы от слов не откажется. Не такой. Его слово – монолит. Ещё подростком, когда что-то говорил брат, это воспринималось как понимание – своё слово сдержит. Меня же слушали редко, часто просто махнув рукой. Да, бывало, я менял свои решения, но всегда эти изменения сопровождались непреодолимыми обстоятельствами.

Но сейчас нужно идти до конца. До победного, с какими бы трудностями не пришлось столкнуться. А они, эти самые трудности, наваливаются с каждым часом. Что ещё припасла для меня Вероника? Вероника… Грубо как-то, жёстко, официально. Ника. Именно так.

– Ника, – произношу одними губами, и образ девушки в памяти становится мягким, воздушным.

В плену мыслей, на автомате выхожу из лифта на своём этаже, когда на меня кто-то налетает, повиснув на шее.

– Макар Витальевич! Я так скучала!

Взяв за талию прилипший ко мне объект, с трудом отдираю, чтобы узнать в девушке навязчивую Тонечку. Просил же Любу, чтобы она избавила меня от неё.

– Антонина, будьте добры, соблюдайте субординацию, – осадив горящий взгляд, пытаюсь говорить твёрже.

Мягкость в отношении девушки противопоказана, потому как воспринимается криво и неверно. Прочувствовал на себе последствия, когда выталкивал из номера полуголую горничную, отчего-то решившую оказать мне услуги интимного характера.

– Макар Витальевич… Я… Я хотела быть вашей горничной, но меня перевели на третий этаж. Но если вы скажете Любови Андреевне, уже завтра я буду чистить ваши туфли и два раза в день мыть душевую.

– Антонина, мыть и чистить ничего не нужно. Я не смею перечить установленному распорядку. Я здесь временно и уже через неделю покину отель. – Ложь во спасение, но она мне необходима, чтобы Тоня больше не ломилась в мой номер. – А горничная у меня уже есть. Я только имя и внешность не запомнил… – не хочу выделять Нику, да и намекать на заинтересованность в ней тоже. – Но точно была.

– Вероника, – напоминает Тоня, пока семенит следом. Я же не думаю останавливаться, чтобы скрыться в своём номере. – Макар Витальевич, она вам не подходит: убирает плохо, конфликтует с гостями и меня терпеть не может. Она специально к вам напросилась, чтобы вы её заметили. Любит Кириченко к мужикам в штаны залезть.

А вот это вряд ли является правдой. Скорее всего, Тоня говорит о собственных слабостях.

– Мне плевать, кто и куда лезет, – выплёвываю раздражённо. – Она просто горничная. Её подноготная меня не интересует. Её обязанность – обслуживать. И твоя, кстати, тоже.

Подарив девушке раздражённо-неискреннюю улыбку, толкаю дверь и уже через секунду с грохотом закрываю, избавившись от Тонечки, которая застыла с открытым ртом.

Откровенно достала. Ответь я взаимностью, Тонечка в ту же секунду согреет мою постель и начистит туфли. Или сделает это одновременно, чтобы не терять времени. Услужливость приветствуется в работе, но не может заинтересовать мужчину. Да, девушки редко сопротивляются моему обаянию, но позволяют создать видимость охоты. Цель, которую нужно завоёвывать, куда привлекательнее той, что предложила себя сама. Предвкушаю, что охота за Никой будет сложной и непредсказуемой. Тем лучше. И интереснее.

– Дядя Макар!

С криками и визгами племянник несётся ко мне и запрыгивает на руки, обнимая за шею. Искренне рад моему приезду. И, вероятно, он один. Потому что Лиза окидывает меня многозначительным взглядом, поджимает губы и исчезает в доме, не удостоив приветствия. Она всегда была настроена ко мне хорошо, но сейчас в её взгляде читается раздражение. Ей я чем не угодил?

– Привет, малявка! – провожу по тёмной макушке, хочу взлохматить волосы, но они стоят точно вверх. Такой же ёжик, как и у брата.

– Я не малявка. Мне уже пять лет.

– Точно. – Вспоминаю, что день рождения у Олега был два месяца назад, а я как самый «заботливый» дядя даже не поздравил. – Я не смог приехать, – оправдываюсь перед пацаном, – но привёз подарок.

Глазёнки вспыхивают интересом и предвкушением, внимательно наблюдая за моими действиями, когда иду к машине и достаю из багажника внушительный грузовик. Толстая пластмасса, способная выдержать несколько маминых горшков, которые так любит перевозить Олег по территории. Мама ругается, не обнаруживая цветы там, где поставила, но внуку позволяет играть. К тому же Олег настолько аккуратен, что ещё ни один горшок значительно не пострадал.