– Канзан… – он слышит голос Хоры. Она стоит рядом. Ляока не оборачивается. Не хочет этого делать.

Выдыхает. Говорить сложно. Пытается совладать с собственным голосом.

– Почему они это сделали? – тихо произносит Канзан.

– Я не знаю.

Канзан поднимается. Он смотрит в черноту, где скрылся Юлий, берется за рукоятку клинка, что торчит в груди рогатого. Выдергивает оружие из тела. Клинок увесистый, тяжелее, чем кажется. Канзан не умелый воин, но боится, что магия может его подвести.

– Ты… Ты от Кардади? – он спрашивает Шаку.

– От кого же еще? – кивает ахара.

– Хорошо… Я вернусь, – произносит Канзан.

Хора ничего не говорит. Канзан не может просто так взять и уйти после того, что ученый-юлианец совершил. Канзан забегает в черное пространство. Он идет по узкому мосту. Впереди Юлий. Канзан приближается неспешно. Рогатый стоит на коленях. Он оборачивается…

Канзан скрывается во тьме. Хора обращает свой взор на Шакурата. Ахара улыбается, в его руке окровавленный клинок. Никаких сомнений в том, что именно он прикончил рогатую. Хора садится на каменный пол. Все еще дурно.

– Болит? – Шакурат садится на корточки, кивая на ее глаз.

Издевается? Ублюдок. Хора сжимает кулаки. Пытается держать себя в руках. И она не собирается ему подыгрывать в этом бессмысленном пустословии.

– Ты спас ляока.

– Ты это видела?

– Я…

В какую игру он играет? Хора ловит себя на мысли, что она боится. Боится Шакурата больше, чем того рогатого или даже Надаха.

– Так велели Ур?

– О! Это хороший вопрос! Я хочу тебе кое-что показать.

– Что именно?

– Нет-нет, будет неинтересно, если я просто скажу. Пошли-пошли. Ты ведь можешь идти? Нужно сделать буквально пару шагов за угол.

– Но Канзан…

– Ты вернешься сюда, не беспокойся. Давай, не бойся. Ты ведь доверила мне секрет. Выходит, что мы теперь друзья, да? – он смеется.

Хора выдыхает. Она идет за ним, взяв с собой жезл со светокамнем. Шакурат продолжает говорить.

– Тебе ведь не нравятся Ур?

Она смотрит на него снизу вверх, держится рядом. Какой тут вообще может быть правильный ответ? Пытается угадать, но ничего не приходит на ум. Пауза затягивается.

– Эй, ты можешь говорить честно. Вот я их терпеть не могу. И ты… тоже, так?

Эта показная открытость. Хора не может выдавить из себя слова, но она все-таки кивает. Шакурату, кажется, этого достаточно, ведь его ухмылка становится еще шире.

– К нам заявился один из Ур. Сказал, что нужно избавиться от ляока и… Ого, а что это?

Хора замирает. Она не сразу осознает, что сейчас находится перед ней. Тело. Грузное темное тело лежит на земле. Воняет кровью и другими трупными выделениями. Он лежит мордой вниз. Она делает еще один шаг. Тусклое сияние светокамня наполняет картину деталями. Лужа крови, раны по всей спине. Это Ур. И она уверена, что его ударили в спину. И произошло это, кажется, совсем недавно. Шакурат перед ней. Прямо около мертвого тела.

– Ого! А что же случилось?

Он говорит это наигранно. Даже не пытается стереть с лица эту веселую гримасу. Будто издевается над ней. Хора пытается выровнять дыхание. Она знает, что Ур – смертны, но она, кажется, еще никогда не видела убитым черного ящера.

– Ты…

– Аккуратнее со словами, – Шакурат резко обрывает ее. – Мне кажется, сестра, что тебе просто сложно осознать происходящее. От испуга в голове, наверное, стало мутно. Но я напомню тебе, что тут случилось…

Юстин куда-то пропал. Он должен быть здесь, но его нет. Странно. Ученый идет по узкому мосту. Позади звуки боя. Ялия и Цепий должны справиться. Юлий смотрит по сторонам. Странно. Так темно. Что это за мост такой? И что должно быть внизу? Он идет и неожиданно по стенам начинают расходиться всполохи света. Древняя магия, которая освещает помещение.

Свет тусклый, но этого достаточно. Достаточно, чтобы Юлий потерял дар речи. Прямо перед ним находится…

Нечто.

Это арманиус, но его размеры безумны. Они поражают воображение. Гигантские ручищи, колоссальное тело, которое уходит вниз в темноту. Руки раскинуты в разные стороны и тоже скрываются в темных-темных провалах. Если Юлий прав, то они сейчас должны находиться прямо под Каменным градом. Выходит, это арманиус, спрятанный под городом, который и сам, возможно, размером с город.

Когда-то в прошлом Доминион силой арманиусов, которые в раза три-четыре крупнее юлианца, покорили целый континент. Арманиусов сложно сломать. Да и под управлением мастера эти чудовищные механизмы по-настоящему смертоносны. А тут перед ним оружие, равных которому этот мир, возможно, и не видел.

Юлий стоит в оцепенении. Он чувствует себя мелкой ничтожной букашкой. Падает на колени. Такое величие и… Неужели это мог создать кто-то, кроме юлианцев? Впрочем, Юлий не дурак. Рум Арманис ведь не создал арманиусов, а просто научился их использовать и копировать. Кто-то другой стоит за этим. Кто-то намного более могущественный. И сейчас Юлий смотрит на этого искусственного бога в растерянности.

Что им вообще теперь делать? Активировать его и уничтожить весь город? Завоевать весь континент во славу Империи? Он слышит шаги позади и оборачивается.

Юлий смотрит на него каким-то совершенно потерянным взглядом. Почему-то Канзан ожидал совсем не этого. Даже на миг теряется. Берет себя в руки, крепче сжимает клинок.

– Зачем вы убили Нариона?

– Это уже не имеет значения… Теперь вы все равно все обречены, – взгляд Юлия совершенно пустой.

– Что ты несешь?

Юлий отворачивается и смотрит вверх. Канзан делает тоже самое. В этот момент приходит осознание. Чудовище впереди настолько огромное, что Канзан, глядя на рогатого, не сразу его заметил. Эта статуя уж очень похожа на гиганта, которым управлял рогатый. Канзан замедляет ход… И вот он уже стоит как вкопанный. Этот гигант тоже может двигаться? Он же огромен. Канзан смотрит вниз. Пола или земли не видно. Насколько же чудовищна эта громадина? Юлий смеется. Он поднимается на ноги, глядя на Канзана.

– Ого! Даже такой тупой дикарь из трущоб осознал?

– Нарион умер, – выдыхает Канзан.

– А? Чего? Я знаю. Это же я его убил, забыл?

– Зачем?

– Ты это уже спросил, – Юлий смотрит на него будто даже с презрением.

Нет, его глаза на мокром месте. Он будто прерывисто дышит. Боится все-таки. Сволочь.

– Последнее слово, – произносит Канзан, надвигаясь на рогатого.

Юлий пятится. Да, его накрывает страх. Он пускается бежать, но Канзан легко настигает его. Даже магию использовать не приходится. Рогатый разворачивается, в его руке клинок. Канзан перехватывает его руку. Юлий вырывается, делает мах. В следующий миг он оступается и…

Канзан даже порывается вперед, но тут же одергивает себя. Рука рядом с ним. Рогатый едва не хватается за ворот Канзана, но не дотягивается. В глазах Юлия ужас. Он летит вниз, в темноту. Канзан слышит его крик, но скоро он прерывается. Никакого звука удара или чего-то подобного. Ничего. Ляока смотрит во мрак. Тяжело вздыхает. Трет глаза. Почему ему казалось, что в этот миг он почувствует что-то? Воодушевление? Какой-то эмоциональный подъем? Ну, хоть что-то! Но нет, ничего. Он ничего не ощущает.

Опустошение и растерянность. Отчасти из-за полного непонимания, что вообще произошло. И в голове только одна мысль, которая кажется глупой: мог ли он что-то сделать?

Канзан идет обратно. Хора сидит около мертвого Нариона.

– Ты убил его?

– Он упал… Я думаю, что он мертв.

– Понятно.

– Ты как?

– Жить буду.

– Тебе помочь подняться?

– Не надо. Я сама.

– А куда делся Шака?

– Ушел к своим.

Канзан кивает.

– Удивлен, что Кардади работает с ахара, – произносит ляока.

– Ага. Я тоже.

Канзан оглядывается. Позади вход туда, к этому гиганту. Нет, он не сможет закрыть эту дверь. Нужно уходить отсюда. Хора поднимается. Она кряхтит. Ей движения явно даются нелегко, но помощь она не желает принимать. Канзан бросает взгляд на Нариона. Тяжелый вздох. Сейчас ощущение такое, будто это уже не тело. Комок ткани, крови и плоти. Словно разумом Канзану сложно ухватиться за мысль, что это и правда Нарион. Тот самый Нарион, который… Канзан опять трет глаза. Что за дерьмовые мысли.