– Но, выходит, нужно готовиться к тому, что ляока потерпит поражение?

– Скорее так.

– Хм… Это нехорошо.

– Нехорошо?

– Не будет выглядеть, что мы прогнулись под Саввару?

– Я так не думаю.

– А что говорит корона?

– Они будут наблюдать за развитием событий.

– И если дело запахнет жареным?

– Тогда им придется вмешаться, – Рихар улыбается, разводя руками.

Горислав хмурится. От этого неприятная тяжесть в животе. Гадство.

– Это обнадеживает. Но я бы хотел, чтобы ты наконец поставил перед королем вопрос ребром. Проблему Саввары нужно решать. Влияние Хасваха усиливается. И, кажется, у нас нет причин считать, что это изменится. Я уж молчу о том, что этот ублюдок, главный из Ур, спутался с посланницей Тигонии.

– Может быть, выслать ее и все? Все равно Тигония не нападет.

– Выслать посла, потому что он общается с другим послом?

– Да… Звучит глупо.

– Я о том же.

Горислав выпивает бокал до дна. Ставит перед собой.

– Держи меня в курсе, – Горислав выпивает бокал до дна и ставит перед собой.

Тон Горислава приказной, будто он тут главный. И, что хуже, Рихар и сам так все это ощущает. Кардади даже кивает ему. Когда за спиной Горислава закрывается дверь, Рихар выдыхает. Если Горислав действительно спелся с Маради… Маради вроде в неплохих отношения с церковниками. Тогда у них и правда будет временная крупнейшая коалиция в Совете.

В прошлом Рихар бы волновался. Все-таки небольшой хаос, когда все грызут друг друга, нравится ему куда больше. Так будто даже спокойнее. Но сейчас он взволнован, но вовсе не из-за амбиций Горислава. Если все получится, то, возможно, власть этих семей останется далеко позади.

Рихар делает глубокий вдох и даже улыбается. Как же ему хочется посмотреть на лицо Горислава, когда он поймет, что Рихар его поимел. Как это напыщенная рожа исказится в ужасе и удивлении. Выдох прерывистый. Ведь за этим ярким возбуждением следуют тревожные мысли. Вот на столе письмо от брата – он советник при короле. Корона не собирается помогать Монарду без острой необходимости. А крайним может стать сам Рихар. Он пришлый. Наказать его проще, чем местную элиту. Все стоит на кону. Даже его жизнь.

Он садится в черный экипаж и едет в Старый город. В просторном помещении его ожидает Мирослава и один из старейшин ляока. Никир уже немолодой, у него густая борода и тяжелый взгляд. К Рихару выходит Мира. Колдунья улыбается. Выглядит настолько спокойной, что его даже охватывает какое-то бешенство, будто бы она пытается его разозлить. Он идет к ней, но пытается успокоиться. Не получается! Хватает ее за руку. А она все равно не меняется в лице.

– Ну?

– Все так же.

Рихар отпускает ее руку. Видимо, уничтожить Хасваха не выйдет, а Канзан и правда уже бесполезная фигура. А это означает, что…

– Никир, нашел кого-нибудь?

– Ага, вот он.

…Нужно готовить замену.

Никир подталкивает молодого зеленокожего парня. У него довольно светлые волосы. Выглядит немного чудно.

– Это Нанкар – мой сын.

– Отлично! Доверять можно своим, верно?

– А то!

Старейшина смеется. Его сын, впрочем, держится будто бы даже отстраненно. Выглядит хмуро.

– Вы уже что-то сделали?

– Ага, сделали, – произносит Мира. Подходит ближе к пареньку. – Давай. Покажи ему.

Ляока закатывает рукав. От локтя и выше рука изрезана. Многочисленные глубокие раны тянутся до самого плеча. Жуткое зрелище. Эти раны заросли кожей, но выглядят достаточно страшно.

– И уже что-то пробовали?

– Пробовали, – кивает колдунья.

Мира мягко, даже нежно касается плеча молодого ляока.

– Попробуешь еще раз. Только не напрягайся сильно, хорошо?

Она разговаривает с ним, будто мама или старшая сестра. Рихар их не прерывает, но наблюдает за этим с нескрываемым интересом. Ляока кивает. Зеленокожий паренек выглядит каким-то измученным. Рихара даже начинают одолевать сомнения в том, что стоит чего-то ожидать. Мира делает шаг назад. Нанкар поднимает руку и протягивает ее. Тянется к стулу. Рихар видит, как напрягаются его пальцы. Будто он пытается что-то удержать. И стул и правда поднимается над землей. Правда, в следующий миг стул падает на землю, а Нанкар хватается за руку и валится на землю. Он сжимает зубы, стонет от боли. Его ноги дергаются. Настоящие конвульсии. К нему тут же бросается Мира.

– Все-все. Дыши глубже, расслабься.

Он открывает рот. Пытается дышать, но Рихар будто и сам физически ощущает, как боль душит его легкие. Рихар встречается взглядом со старейшиной. Тот кивает и улыбается. Ему, кажется, демонстрация нравится, но вот наместник короля этих чувств не разделяет. И все же Кардади кивает старейшине, тоже изображает на губах улыбку.

– Я все понял. Очень и очень хорошо. Мира, проводи меня.

– Сейчас. Я хочу помочь…

– Мира, – он почти рявкает, но тут же натягивает на губы улыбку.

– Это не займет много времени, – Мира отвечает ему недовольным взглядом, но все же она встает и идет к Рихару.

Они идут к экипажу. Выходят на улицу. Рихар закрывает за колдуньей дверь.

– Что это, мать твою, такое?

– А ты думал, что это так легко?

– Разве нет?

– Рихар… Если бы все было так просто, то все бы наносили себе магические тату. Тело не выдерживает магическую энергию.

– Не выдерживает?

– Ты сам видел.

Рихара трясет от злости. Хочется зарядить пощечину Мире. Просто за то, что она говорит это с таким спокойным лицом, будто вообще не понимает, о чем речь. Рихар выдыхает. Нужно успокоиться. Нужно успокоиться. Делает еще один глубокий вдох.

– И что будет, когда ты покроешь его татуировками целиком?

– Ну… Если быть осторожным, то он сможет недолго показывать фокусы.

– А если не быть осторожным?

– То можно и помереть.

– И что с этим ничего нельзя сделать?

– Я подумаю, конечно…

– А если другого ляока найти?

– Возможно, будет лучше, но тут не угадаешь, – пожимает плечами Мира.

Рихар трет переносицу. Он об этом совершенно не подумал, а это безмозглая гадина ничего не сказала. Он позволил ей снять один из браслетов, а она ему вот так оплачивает? Непроходимой тупостью?

– Ты чего? Это разве помешает? – произносит Мира.

– А ты думаешь, нет? – сквозь зубы шипит Рихар.

Но колдунья совершенно не реагирует на его тон.

– Зачем ему делать что-то сложное? Нужно ведь показать пару фокусов, чтобы убедить, что он настоящий. Разве нет?

– И ты думаешь, это получится?

– Да. Недели хватит, чтобы его натаскать.

Все еще звучит погано, но, видимо, у него нет выхода. Ему нужно зеленое восстание. Большое, страшное. Чтобы эти твари в Совете содрогнулись, чтобы корона отправила сюда солдатню.

– Хорошо. Продолжаем работу.

Саан не мог заснуть. Он никогда не считал себя суеверным. Ему казалось, что он твердо стоит на ногах. Будто Саан знает жизнь во всех красках.

Это важно. Если ты ее знаешь, то можешь подстраивать под себя, находясь в любой позиции. Вот он вроде ляока. И даже на хорошем счету. А его боятся даже некоторые эллины. Скорее всего он никогда не решится их тронуть, но само осознание вызывает какие-то приятные чувства. Будто он намного больше, чем есть на самом деле. Но теперь все заговорили про избранного…

Саир сразу сказал, что это полный бред. Саан вторил ему, как обычно, но что-то грызло его изнутри. Ощущение чего-то неизведанного. Будто он ошибался, а на самом деле мир совершенно не такой. Чувство такое, словно земля уходит из-под ног. Теперь ему кажется, что он в состоянии падения. Но осознание помогает. Если ты падаешь, то сделать все равно ничего нельзя, а это означает, что нужно расслабиться. Да? Все так просто? Нет… Страх все еще не уходит. И как тут можно расслабиться, если Сакара знает избранного? И якобы он явится к ним! Само слово омерзительное. Избранный… Вот Саан вылезает из душной повозки. Он один. Перед ним Саир.