Провал, но провал безболезненный. Все-таки Гехер ведь ничего не узнал.

– Нет, – она произносит сухо. – Я даже рада, что это так закончится, – совершенно искренне произносит Хора, глядя в глаза Гехера.

Видит, как напряжены его челюсти. Сжимает зубы. Продолжает злиться. Она даже готова к тому, что он что-то сделает, но Гехер выпрямляется, разворачивается и уходит. Хора смотрит ему вслед. Она не испытывает сожалений. Будто с плеч падает огромная ноша. Могло быть куда хуже, верно?

Стражник позвал Юлия, когда небо уже стало темным.

– Это кто-то из Маради.

– Оу… Я понял.

Приходится искать приличную одежду, выбирать между эллинской и юлианской. В эллинской все еще как-то непривычно, Юлий аж морщится. Вот она, возрастная закостенелость. Тяжело вздыхает, вновь отдавая предпочтение просторной тунике. Удобство перебивает желание молодиться.

– Вы сегодня будете поздно? – спрашивает Юстин.

Юлий и сам усмехается такому вопросу.

– Сам не знаю, но… Надеюсь, что нет.

– Ялии боитесь?

Юлий бросает на ученика удивленный взгляд. Ого, а мальчонка, оказывается, может, если захочет! Уже неплохо.

– Только самую малость.

Даже не лукавит. Нет никаких причин считать, что проведенная вместе ночь – это что-то серьезное, но все-таки от карнифасов можно всякого ждать. Не стоит недооценивать непредсказуемость Ялии – такого мнения придерживается Юлий. И все же отказать Ясмине Маради он не может. И дело не только в том, что она чертовски эффектная женщина, которая очевидно проявляет к нему внимание. У Юлия хороший нюх на тех, кого нельзя игнорировать. Впрочем, с властными женщинами все всегда и без чуйки очевидно.

– Я постараюсь недолго, но меня можешь не ждать.

– Что сказать, если Ялия спросит?

– Правду… – короткая пауза. – Хотя, можешь сказать, что не знаешь.

Юлия эта ситуация чертовски веселит. Будто у него появилась супруга. На улице стоит целый экипаж. Двери приоткрываются. Оттуда выглядывает Ясмина.

– Юлий, поднимайтесь.

Его дважды просить не нужно. Он забирается в экипаж. Ясмина одета дорого и ярко. Алый и золотой цвета только украшают ее. Платье красивое, пестрое, но целомудренное: с высоким горлом и без декольте. Внутри приятно пахнет. Парфюм. Аромат мягкий и не слишком резкий. Можно даже сказать, что это изысканно.

– Не думал, что вы и правда решите заехать, – немного лукавит Юлий.

– Думаете, что я не держу свое слово? – она бросает на него серьезный, даже строгий, взгляд.

– А вы давали мне слово?

– Ха! А вы, я смотрю, не поддаетесь на уловки, – Ясмина улыбается.

– Просто заторможенная реакция.

– Ой, ну это не похоже на правду.

Юлий лишь пожимает плечами.

– Куда мы едем?

– К моему имению. Посидим, поужинаем. Мне хочется пообщаться с кем-то не из этого города.

– Тут вроде полно гостей из разных стран.

– А я и не говорю, что общаюсь только с вами. К тому же… Вам тоже будет интересно поговорить со мной, – Ясмина широко улыбается.

Ощущение, будто от ее улыбки должно быть тревожно, но Юлию, напротив, это даже нравится.

– О, в этом я не сомневаюсь, – Юлий кивает, хоть сейчас совершенно не понимает ее намека. Не похоже, что речь идет об интимной близости. Увы!

Они въезжают во внутренний дворик. Там целый сад и даже небольшой столик. О, так это, выходит, ужин на двоих. На улице чуть прохладно. Не слишком, но все же холоднее того, к чему сам Юлий привык. Кажется, к Монардии вплотную подбираются холода.

– Нужен плед?

– Да, пожалуй.

Юлию, возможно, и хочется поиграть в воителя, но куда больше ему не хочется не болеть. Особенно посреди важной миссии. Ему приносят утепленную ткань в голубом цвете. Синий и голубой – это же цвета дома Маради. Юлий оглядывается по сторонам.

– И вы одна тут живете?

– Слуги еще.

– Я думал, что в каждой семье много людей.

– Вроде того, но у нас… м-м-м… Впрочем, это неважно, – она небрежно отмахивается, будто это и правда не имеет значения.

Юлий кивает. Строит догадки, но, пожалуй, это и правда не важно. Пусть думает, что он верит.

– Весь город, наверное, на ушах стоит, – произносит Юлий.

– Вы про Саввару, наверное?

– Ага. Но я помню, что вас это не волнует.

– Меня – нет, а вот вас, возможно, тоже должно волновать, – она делает глоток.

– О чем это вы?

– Вы же знаете, что у нас в городе есть посланница Тигонии?

– Да, я уже видел ее недавно.

– Мне тут шепчут, что она хорошо общается с послом Саввары.

– И… Почему меня это должно заинтересовать?

Она действительно позвала его для разговора по делам?

– Говорят, что последние десятилетия Владыка Саввары тянет свои руки везде, куда только может дотянуться.

– Но мы-то находимся за Океаном.

– И думаете, что через Океан не сможет переплыть армия чудовищ?

Она говорит серьезно?

– И зачем вы мне это говорите?

– Юлий, не хочу бродить вокруг да около. Возможно, вы донесете это куда нужно, и Юлианская Империя тоже решит, что Саввара – это и ее проблема.

– Не думаю, что это будет легко, раз уж даже ваш король так не считает.

– Хорошее замечание, – Ясмина усмехается, кивая Юлию.

– Да и почему не направить это официально?

– Об этом точно узнает посол Саввары, а затем и вся Саввара. Сухим из такого не выйдешь.

На стол приносят фрукты, хрустящий хлеб и кувшин, из которого тут же наливают алую жидкость в два бокала. Ясмина берет один, тянется к Юлию. Бокалы соприкасаются. Да, у юлианцев тоже есть такая застольная традиция. Вроде их отделяет Океан, а все равно так много общего. Юлий делает глоток. Сладкое, мягкое и чертовски приятное. Смотрит на Ясмину и кивает даже с какой-то благодарностью. Он определенно не помнит напитка лучше.

– Мы точно должны посвящать этот вечер разговору про Саввару? – аккуратно произносит Юлий. Сам поражается собственной наглости.

– Ого! Юлий, а вы, я смотрю, уверены в себе.

– Вы дали повод, – он пожимает плечами.

– Расскажите мне про вашу родину, – Ясмина делает глоток.

Почему-то этот вопрос его даже удивляет.

– Мне нравится слушать про все, что происходит за пределами Монарда, – пожимает плечами Ясмина.

– Женщина ваших возможностей разве не может путешествовать?

– Это сложнее, чем кажется…

Ясмина интригует его этими словами, но Юлий нутром чует, что сейчас неподходящий момент для того, чтобы пытаться лезть ей в душу. А еще он чувствует в ее словах какую-то тоску. Неподдельную тоску.

– О, Ясмина, Юлианская Империя очень велика. Она ведь охватывает целый континент…

Вроде вечер прошел не так гладко, но Хора совершенно не беспокоится из-за слов Гехера и его буйной реакции. Почему-то он теперь кажется еще более незначительным. Беспокоит ее совсем другое. После разговора с Мирославой у Хоры не выходит из головы мысль о том, что она не на той стороне баррикад.

Да, Владыка Саввары – тиран и злодей. В этом нет никаких сомнений. Да, Надах из клана Ур должен понести наказание. Да, она хочет отплатить всем им за смерть Нирала. Это все правда, но…

Но неужели она все это делает для того, чтобы ее прикончил какой-нибудь Надах? Если уж даже Нирала не пощадили и убили прямо посреди Каменного града, то какая участь ожидает ее?

Но она не может пойти к Ур. Надах скорее всего даже слушать ее не станет. А то сделает что-нибудь хуже. В ее голову лезет идея, которая кажется совершенно сумасшедшей, но, возможно, она не такая уж и плохая.

Хора кутается в темный плотный плащ, скрывая униформу каменной стражи. Она уходит из Каменного града. Ноздри втягивают прохладный воздух. Говорят, что холодное время года плохо давалось первым переселенцам из Саввары, но сама Хора даже любит холодную погоду. Сама не знает, из-за чего. Неприятно, но что-то в этом есть.

Старый город кажется каким-то безлюдным сейчас. Ей нравятся ночные прогулки. Да, есть риск нарваться на лихих сволочей, но на самом деле он не такой уж и большой. Чаще же есть какое-то удивительное чувство отчужденности. Вокруг полным-полно… всех. Эллинов, савварийцев и не только, а ты будто совершенно одна.