«Интересно, а Коля – он кто? Ведьма? Тьфу, ты! Ведьмак? Или колдун? Или знахарь? И почему он страж лесной. К избушке приставлен?» – мысли Алины снова понеслись по долинам и взгорьям, взбудораженные большим количеством событий и отсутствием возможности спокойно все обдумать и разложить по полочкам.

«А Яге он кто? Слуга? Муж? Жених?» – тут девушка вспомнила, что пенёк рассказывал про Аделинушку-кровинушку, которую Колоброд вместе с хозяйкой избы нянчил и воспитывал. Отчего-то стало неприятно, в сердце на секунду взыграла ревность. Чтобы отвлечь себя от глупостей, Алина собралась с духом и выпалила:

– Коля, а ты… кто? – и торопливо пояснила, увидев недоумение в зеленущих мужских глазах. – Ну, вот кот Тимофей – он фамильяр бабы Яги. Изба – оно понятно, дом Ягини. Бранка – скатерть вещь волшебная. А ты кто? Почему пеньком прикидывался?

– Страж он лесной, чего тут не ясно-то, – пробурчал кот, сворачиваясь калачиком, прикрывая морду хвостом, при этом не забывая одним глазом за всеми поглядывать. – К избе за номером тридцать пятым приставлен хранить участок, покуда хозяйка не вернется.

– Леший я, – не глядя на Алину, буркнул Колоброд-Коля. – Пойдем, покажу твою горницу. Утро вечера мудренее, выспимся, по утру решим, что с письмом делать. А ты, Тимофей, в подпол ступай, мышей своих буди, пусть короба проверяют, к зорьке, чтоб отчет по траве-мураве и папоротнику готов был. Надо было тебя сразу в другой мир перекидывать, – вдруг без перехода закончил мужчина свою речь. – теперь поздно. Все порталы перекрыты. Без личного разрешения Кощея, покуда ты тут, ни один лесовик нас близко не подпустит…

Девушка с обидой смотрела на стража, слушала, как он отдавал приказы-распоряжения, в душе закипал гнев: ишь, ты, раскомандовался! Она и вовсе не собирается покидать этот странный, удивительный, загадочный, неизведанный колдовской мир! Покуда не разберется, что здесь происходит, куда делась Яга и её дочка, не выяснит, что затеял Кощей-злодей Бессмертный и не поймет, отчего вдруг сорока её саму за Ягиню приняла. Не на пустом же месте!

Утром Алину разбудила птичья перекличка. Девушка потянулась на постели, не открывая глаз, улыбнулась и повернулась на другой бок. Но уже через секунду подскочила на мягкой перине. От возмущения путешественница просто не находила слов! Последнее, что она помнила глаза Колоброда, неожиданно ставшие огромными. Этот изумрудный омут затягивал и затягивал, Алина помнила, как не могла отвести взгляд, а уж мысли скакали такие, что впору покраснеть. Щеки тут же налились ярким румянцем, едва адептка припомнила все свои фантазии! Ох, как сты-ыдно-о! Но стыдливость тут же сменилась возмущением, когда Алина осознала, что её просто-напросто усыпили, как дитё малое. Да еще и в кровать отнесли! И… переодели! Краска стыда снова опалила щеки, едва девушка поняла, что она не в походном костюме, в котором оказалась в этом мире, а в тонкой сорочке до пят с чудными узорами по краям.

Красота и уникальность вышивки по подолу, горловине и рукавам заинтересовали ученую сущность. Беглый анализ рисунков вызвал научный зуд. Захотелось немедленно стянуть с себя ночную рубашку, найти бумагу, карандаш и зарисовать все схемы! Алина с огромным трудом сумела подавить жажду исследований, когда поняла, что переодеться не во что. Растерянная девушка обошла небольшую комнату вдоль и поперек, разглядывая стены, украшенные узорами из листьев папоротника и цветов барвинка. «Странное сочетание, – удивилась адептка. – Надо спросить у… Коли, что означают все рисунки в доме. Какой посыл несут!»

Едва Алина подумала о страже лесном, как смущение и возмущение тут же вернулись. Не раздумывая, девушка схватила с кровати легкое одеяло, обмоталась им с головы до пят, подхватила волочащийся подол получившегося одеяния и вылетела из комнаты, пыхтя, как рассерженный ёжик! В столовой никого не оказалось. Но стол, накрытый к завтраку, охладил девичий пыл, вызвал совершенно другое желание: немедленно попробовать сырники с четырьмя, нет, пятью видами варенья и джемов!

Алина сглотнула слюну, шустрым зайцем метнулась в ванную. Путешественница даже не удивилась, обнаружив стандартный гостиничный набор: запечатанную зубную щетку, пакетики с гелем и шампунем. Вздох облегчения вырвался, когда на вешалке в углу адептка увидела свою одежду – выстиранную и выглаженную. Быстренько приведя себя в порядок, гостья вернулась к столу. Немного поколебавшись: «Прилично ли без хозяев завтракать?» – Алина все-таки не выдержала и плюхнулась на скамью. Сегодня ноги слушались девушку, не тащили к стулу с высокой спинкой.

– Доброе утро, Бранка, – погладив скатерть, негромкого сказала Алина, жутко смущаясь своего желания поздороваться с тканью.

– И тебе не хворать, красавица наша, – тут же отозвалась скатерть-самобранка ласковым голосом. – Кушай-кушай, не жди этих охломонов. Они не скоро явятся, – опережая вопросы, затараторила Бранка. – Сидят в подполе, дань Кощееву считают-снаряжают. Задумал Колоброд с тобой во дворец идти, боязно тебя одну-то отпускать. А ну как не вернешься? Как мы без тебя-то? Избушка вон как обрадовалась, порядки навела, меня вызвала. Домовая наша расстаралась: одёжку постирала-погладила, пауков по углам разогнала, мышей построила. А то все без Ягини-то расслабились, каждый себя пупком главным возомнил. Вот и пошел раздрай. Колоброд и вовсе сник после пропажи Ягинюшки нашей да доченьки ейной! Эх, столько годков не видала его в мужском-то облике! Ох, и красив, ох, и горяч! Русалки да кикиморы по нему с ума сходят. Да и девицы-красавицы, ведьмы-колдуньи тоже. А он, вот поди ж ты, какая оказия, он никому, кроме Яги и Аделюшки в человечьем виде не показывался после того месяца странного, когда он весь мир перевернул, пропажу нашу отыскивая вот с тех пор-то все пеньком больше да лешим истинным, стоеросовым.

– Коля он что леший? Настоящий?! – Алина чуть не подавилась от накатившего восторга!

Нет, однозначно, этот мир просто требует, чтобы она здесь осталась и хорошенько все изучила! Это же как минимум магистерская сразу, а следом и докторская диссертации!

Девушка блаженно прикрыла глаза, закинула очередной кусочек сырника, щедро сдобренный крыжовниковым вареньем, в рот.

– Утра доброго всем, я за ответом припожаловал, – от смутно знакомого ехидного голоса Алина едва не поперхнулась, торопливо проглотила творожник и распахнула ресницы.

Вчерашний гость торчал на пороге, облокотившись о косяк, и сиял улыбкой во все тридцать два зуба.

– Ну что красавица, так и будешь гостя на улице держать? – Лихо заулыбался еще шире и даже глазом подмигнул.

Девушка растерялась: приглашать постороннего в чужой дом без хозяев – некрасиво, да не больно-то Колоброд рад был такому гостю. Держать на пороге – невежливо. Алина судорожно пыталась припомнить слова, которыми вечером страж лесной встречал посланника кощеева. Но после сытного завтрака и утренних эмоций в голове было пусто, как в миске из-под клубничного варенья.

Растерявшись, адептка не придумала ничего лучше, как незаметно поскрести ноготками скатерть. Авось Бранка услышит и поймет в чем дело, да помочь сможет.

– Да, Алиночка, еще вареньица? – моментально откликнулась скатерть-самобранка.

– Тут… э-э-э… Лихо пришел. Ответ просит на вчерашнее письмо, – прошептала адептка, стараясь не смотреть в сторону Одноглазого. – Что Коля-то решил? Как его позвать?

– Ты чего приперся? – не дослушав Алину, рявкнула скатёрка. – Тебя кто звал? Правил не знаешь? Так я сейчас напомню! Или нарочно подгадал да пришел девочке голову морочить?

– Ой, поди ж ты разбушевалась, тряпка дранная! Тебя забыл спросить! Письмо-то ведьме прислано. Ей и ответ давать!

– А ты поди докажи сначала, что она ведьма! Не ведьма она вовсе! – пуще прежнего взбеленилась Бранка.

– Не ведьма я, правда-правда, – Алина закивала головой, подтверждая слова скатерти. – Я тут случайно оказалась. Ошиблась ваша сорока!