– Это ты Кощею сказки сказывать будешь, ведьма ты или кто! – Лихо стал прямо, упер руки в бока, грозно сдвинул брови и резко сдул челку с белого глаза. – Мое дело маленькое: письмо принести, обратно ответ унести! Письмо для тебя – тебе и ответ давать!

«Ой, мамочки! Что сейчас будет!» – девушка сжалась в комочек и на всякий случай опустила ресницы: Коли рядом не было, кто будет белую муху ловить, если Лихо рассердится?

– А ну, брысь отседова, негодник! Не позволю девочку пугать! – над столом взметнулись скалка и половник. – Сказано тебе: три дня и три ночи на ответ!

– Сказано-пересказано! – передразнил Лихо, отступая на полшага, не сводя глаза с агрессивных кухонных принадлежностей. – Власть поменялась! Правила тоже!

– Приказ был? То-то же! – скалка демонстративно погрозила незваному гостю. – А старых правил никто не отменял! Приходи через три дня и три ночи! Выметайся по добру, по здорову, покуда не спустила на тебя слуг своих верных! – рявкнула Бранка.

Скатерть всколыхнулась такой крутой волной, что вся посуда задребезжала, ложки-вилки покатились в разные стороны. Алина едва успела подхватить пустую чашку. Дождавшись, когда Бранка успокоится, девушка поставила кружку на стол и незаметно глянула на Лихо. Гроза вроде миновала, но разъяренный гость все еще топтался на пороге и зыркал в её сторону.

– Ты мне не указ, тряпка безмозглая, – решился все-таки на откровенное хамство посланник. – Ну что, ведьма, ответ держать будешь? Или мне так Кощею и передать, что на тридцать пятом участке бунт?

– Ах ты! – половник и скалка стукнулись друг о дружку и наперегонки помчались к Одноглазому.

– Бранка, стой! – выкрикнула Алина, двумя руками потянула на себя скатерть. – Погоди, Бранушка! Не горячись!

Кухонная утварь замерла в метре от гостя, ожидая разрешения. Лихо от испуга едва не скатился с лестницы, но, услышав слова девушки, в последний момент остановился и подбоченился, решив, что напугал пришлую, и она на все согласна.

– Уважаемый Лихо! – Алина помнила слова бабушки: вежливость города берет. – Прошу вас прибыть за ответом через три дня и три ночи, – адептка старательно повторила слова скатёрки. – Тогда и ответ будет готов.

Бранка довольно хмыкнула, а половник со скалкой и вовсе затряслись, будто от смеха.

– Ах, ты! – недоброго молодца перекосило от злости. – Ишь, ты! – Лихо махнул рукой. – Хитра, ведьма! Быстро учишься! Ну, ничего, прибудешь во дворец вот тогда и поговорим! Без умников и защитников! – с этими словами злой посланник развернулся и исчез с порога избушки, словно его тут и не было.

Только трава колыхнулась, да головки цветов в разные стороны полетели, сбитые недоброй рукой.

– Три дня и три ночи! – громыхнуло на улице и все стихло.

Алина отмерла, поставила кружку на стол и откинулась на спинку стула.

– Бранка, а можно еще чаю, пожалуйста.

– Сейчас, сейчас. Моя хорошая! Напугал девочку, злыдня вредная! Вот я ему! И зачем остановила! В другой раз неповадно было бы! – под ворчание скатерти со стола исчез завтрак, по новой запыхтел самовар, появились пирожки с разными начинками и плошки с вареньем и сметаной.

Перед Алиной возникла большая чашка ароматного чая. Запахло мятой, чабрецом, ромашкой и апельсином. Девушка обхватила посудину двумя ладонями и вдохнула успокаивающий аромат.

– Хозяин спрашивает, кто приходил и по какому вопросу? И все ли в порядке у гостьи? – писклявый голос возник из ниоткуда.

Алина распахнула ресницы и взвизгнула: напротив нее на столе сидел мышонок, крутил черным носом, потирал лапки и косил глазами-бусинками на пирожки.

– Ты кто?! – пропищала в ответ несчастная попаданка, оборвав визг.

Мышей адептка не боялась, но когда вот так с бухты-барахты мышь оказывается говорящей, невольно возникает вопрос: за что и почему, и кто еще в этом мире владеет человеческой речью?!

– Я – Сигизмунд Марий третий! – гордо выпятив грудь и раздув щеки, важно представился мышонок. – Наследный принц мышиного гнезда номер тридцать пять эм. А ты Алина?

– Я – Алина, очень приятно познакомиться. Угощайтесь, – девушка махнула в сторону пирожков и сделала большой глоток чая.

Тут же поперхнулась и закашлялась. Мышонок, недолго думая, спрыгнул со стола на девичьи колени, зацепился за рукав, запрыгнул на руку и шустро метнулся на плечо. От неожиданности Алина даже кашлять перестала. Но мышь все равно перебрался к ней на спину и от души принялся по ней скакать.

– Все, хватит! Спасибо! – путешественница едва сдерживала смех от нелепой ситуации. – Лучше скажи, кто твой хозяин? – подставив ладонь, на которую важно спрыгнул мышонок, поинтересовалась девушка.

– Колоброд Колобродович, кто ж еще? Он тут главный… после Яги… – печально закончил грызун.

– Передай, все в порядке. Лихо приходил, но мы его с Бранкой дружно спровадили. Обещал вернуться черед три дня и три ночи. И вообще, пускай завтракать идут, – строго велела Алина и перенесла мышонка на стол.

– Да, хозяйка, передам! – зверек салютнул длинным хвостом и исчез, только его и видели.

– Не придут, покуда всё не пересчитают и не соберут. Потом времени не будет, – посетовала Бранка. – В путь-дорогу собирать тебя будем. Оберегов наделать нужно, на поклон к старшей Рыжухе сходить, навигатор попросить. Стратегию разработать. Маячков подслушивающих да сигнальных собрать. А запчастей мало, да и магии у Коленьки может не хватить на все задумки. Эх, нам бы запчастей, мы бы ступу починили. Подшипники полетели, чтоб их! Отправили бы тебя в столицу с ветерком, – Бранка огорченно вздохнула и шлепнула о стол блюдом с блинами, исходящими паром. – Это ж целые сутки сэкономить можно!

Скатерть причитала и причитала, кушанья появлялись с каждым новым печальным вздохом. За блинами беляши, потом чебуреки с тремя разными начинками, пончики пяти видов. Последним возник огромный воздушный торт из безе.

– Да, целые сутки! Новостей-сплетен собрала бы по городу, уж домовиха наша передала бы письмецо рекомендательное, помогли бы городские! А потом уже и на прием к Злодейскому Величеству. Но не успеем сгонять… До ближайшего техномаркета сутки пути! Мы ж совсем в глуши! А ведь я говорила! – нож воинственно вонзился в изящный бок тортика, жестоко кромсая произведение кулинарного искусства.

Алина сидела, раскрыв рот от удивления: сказочная скатерть-самобранка сыпала такими терминами, что на секундочку показалось, будто сидит она на лекции по техномагии у Дровосека Ивановича Железякина, великого техномагистра, лучшего во всех известных мирах. Говорят, он в самом антимагичном измерении вторую докторскую защищал, в Межмирном физико-техническом институте. Слухи ходят, что поступил он туда только со второго раза. Но в это Алина не верила: великий маг инженерной мысли и не сдал какие-то а-магичные экзамены?

Бранка продолжала ворчать, раскладывая торт по блюдцам, подвигая к девушке то пирожки, то блины, не замечая, что гостья давно сидит в обнимку с остывшим чаем и думает о чем-то своем. А подумать адептке было о чем.

Во-первых, о чем говорили Колоброд, кот и скатерть, пока она, Алина, приводила себя в порядок вчера вечером. Во-вторых, почему сразу после прочтения письма (и не факт, что Коля прочитал все до строчечки!), её самым наглым образом усыпили? В-третьих, почему леший так странно смотрел на нее, когда они попали в избу. Тут перед глазами Алины промелькнула картинка грязных окон избушки, в которых ничего, кроме прилипших мух, не отражалось. Но когда изба впустила их со стражем лесным в дом, комнаты оказались чистыми, стол накрытым. Не это ли удивило Колоброда Колобродовича?

И это письмо… Почему ей Алине, кажется, что она где-то уже видела этот почерк? Да забота скатерти-самобранки. Бранка всех так потчует и заботиться? Или только ей выпала такая честь…

– Бранка, а о чем вы разговаривали, когда я в ванной была? – Алина не удержалась от вопроса и затаила дыхание, ожидая ответа.

– Ой, да о чем? О делах своих, да про ужин. Что на стол накрывать, какие блюда подавать, – с секундной заминкой ответила скатёрка. – Ты иди, погуляй, ягоды пособирай да покушай. Ишь, бледная какая! Там на краю полянки земляники да малины заросли! А как мужички вернутся, я тебя на обед позову.