— Теперь все ясно! Ведь я купил такой журнал и для Витторио. Из-за этой фотографии он был вынужден тайком взять мой экземпляр, пока мы гуляли с собакой, и послал своего слугу в город скупить все оставшиеся. Кажется, загадок больше нет?
Однако Этвуд ошибся: в дверях появился взволнованный полицейский-итальянец.
— Простите, синьор Хилсон у вас?
— Он уже ушел. Что-нибудь случилось?
— Нет… то есть да, случилось, — ответил полицейский, вспомнив, что спрашивающий пользуется доверием Хилсона. — Мы нашли труп.
— Труп? — переспросил Этвуд, не веря собственным ушам.
— Да, синьор, труп. На том же самом месте, где было тело девушки.
Глава 10 Вместе с Джеймсом Этвуд отправился на берег.
— Откуда взялся еще один труп? — на ходу пробормотал Джеймс, поеживаясь то ли от ветра, то ли от внутреннего озноба.
Тело неизвестного было облачено в гидрокостюм, однако акваланг отсутствовал.
Подошедший Хилсон уставился на останки в немом изумлении.
— Этот человек утонул очень давно, — заметил один из полицейских-итальянцев.
— Если это обычный утопленник, какого черта ему понадобилось всплывать именно сегодня?! — угрюмо проворчал Хилсон себе под нос.
Зрелище было малоприятное. Джеймс отвернулся и медленно побрел по песку обратно к дому, а когда Этвуд нагнал его, задумчиво сказал:
— Его и правда вынесло точно на то же самое место, откуда мы вытащили Сильвию. Представляешь, какая была бы встреча, если бы Сильвия наткнулась на него до того, как сама утонула. Вместо сокровищ — утопленник!
Этвуд во все глаза уставился на Джеймса, затем круто повернулся и быстрым шагом пошел к топтавшемуся в отдалении Гросси.
— Какое несчастье, — причитал тот, — какое ужасное несчастье! Кто бы мог подумать, что в нашем тихом местечке случится такое! Почему этим людям понадобилось устраивать свои темные делишки именно здесь? Как будто нет других подходящих мест! И сезон-то еще не начался. О синьор, вы даже не представляете, какой это удар для меня! Никогда здесь не было ничего подобного, никогда!
—Давно вы здесь живете? — сочувственным тоном осведомился Этвуд.
— Мы с женой еще до войны сюда перебрались. Тихое, спокойное местечко. Я городов не люблю, слишком шумно и народу много.
— Наверно, вы тут каждый камень знаете?
— Конечно, синьор, конечно! За столько лет как не узнать? Раньше и по горам лазил, и плавал с ранней весны до самых холодов. Весь берег как свои пять пальцев знаю.
— Бухта очень удобная для купания, а с тех камней, — Этвуд кивком указал на скалы, — удобно нырять.
— Да, одно удовольствие! Когда я был помоложе, даже раковины доставал, — похвастался Гросси. — Красивые раковины были! Но самые большие и красивые по другую сторону этой скалы, там, где деревья.
— В таких скалах обычно бывают разные щели, гроты… Наверно, тут тоже есть нечто подобное?
— Грот? Да, верно, там есть грот.
— Какой он формы?
— Узкий и длинный, очень длинный и очень узкий. Мне ни разу не удалось добраться до конца, воздуха не хватало. Извилистый, со всех сторон острые выступы. Опасное место, синьор, очень опасное!
— Там и утонуть недолго, — вскользь заметил Этвуд.
— Утонуть? Что вы, синьор, зачем же тонуть, — меняясь в лице, забормотал Гросси. — Незачем туда лазить, вот и все. Да никто до грота и не добирался, слишком глубоко, а утонуть везде можно, даже в ванне. — Он неловко засмеялся.
— Кто здесь утонул в прошлый сезон? — резко изменив тон, жестко спросил Этвуд.
Дернувшись всем телом словно от удара, Гросси отвернулся, потом безнадежно махнул рукой.
— Теперь все равно… Он приехал очень поздно, мы уже закрыли коттеджи на зиму. Спросил, не сдам ли я домик на недельку. Я согласился, но не зарегистрировал его и в контору не сообщил. Мы между собой договорились об оплате и все. Так не полагается, но поймите меня, синьор! Цены растут, а у меня жена, сын. Я и плату с него взял меньше, чем если б это официально было. Сезон-то уже закончился и домики все равно пустовали! Никто бы даже не узнал! Мне хорошо и ему тоже, обошлось дешевле. К тому же с ним была собака, этот ньюфаундленд, а с собакой вообще-то не полагается, мало ли что, другим мешать будет. Он сказал, что однажды на него напали и ограбили, после этого он купил собаку и обучил защищать его. Купил ньюфаундленда, потому что сам очень любил плавать. Художник он был, пейзажи рисовал, бродил всюду со своим псом. Очень он этим псом гордился! А кличка его Тиль. Жили они в том же коттедже, что и вы. Угораздило же его утонуть! Все из-за акваланга, он привез с собой акваланг и часто плавал под водой. Я ему говорил, что одному опасно, случись что, кто поможет? А он только смеялся. Однажды он уплыл и больше не вернулся. Штормило, я его предупреждал, а он сказал, что на глубине спокойно… Что я мог сделать? У меня-то акваланга нет. Мы его искали, долго искали! Не думайте, что я сразу бросил его на произвол судьбы! Нырял, сколько сил хватило, да все без толку. Потом позвал рыбаков из деревни, чтобы хоть тело достать, — не нашли. Решили, что в открытое море унесло… Собака выла, я чуть с ума не сошел… Потом все время прибегала в тот коттедж, наверно, ждала, что хозяин вернется…
— Почему вы не сообщили в полицию?
— Вам легко говорить! Выяснилось бы, что я не зарегистрировал его и сам получил деньги. Я ведь даже фамилии его не знал, только имя: Джон. Меня за это уволили бы, а ему уже все равно ничем не поможешь.
— А рыбаки?
— Им болтать невыгодно. Здесь трудно жить, синьор, доходы летом зависят от того, есть ли отдыхающие. Когда приезжают отдыхающие, я покупаю в деревне рыбу и овощи. Не будет клиентов — не будет денег. Люди ведь как рассуждают? Раз кто-то утонул, значит, купаться здесь опасно, а зачем ехать туда, где опасно купаться? Ведь кругом полно других подходящих мест. Если бы я сообщил в полицию, слух о несчастье пошел бы по всей округе… Когда вы достали свой акваланг, я прямо покой потерял! И без того с тех пор боялся, как бы еще кто-нибудь не утонул, а тут вы с таким же аквалангом! Когда вы скрывались под водой, у меня сердце замирало.
— Стеклянное лицо, — пробормотал Этвуд, — вот что она имела в виду: маску от акваланга.
— Вы про нашу сумасшедшую говорите?
— Да. Она все твердила про стеклянное лицо и черную собаку.
— После гибели сыновей она вообразила, что теперь они вроде как живут под водой. Когда шторм, это они там веселятся, гостей поджидают. Художника уже зазвали к себе и других манят… Жутко ее слушать, а вообще-то она безобидная.
— Из-за этого инцидента у вас теперь будут неприятности. Лучше б вы сразу сказали.
— И откуда только он теперь взялся? — горестно воскликнул Гросси. — Это же полгода назад было!
— Наверняка он застрял в гроте. Акваланга на останках нет — должно быть, его заклинило в узком ходе и он освободился от баллонов, но выплыть все равно не удалось.
— Да, ход чрезвычайно узкий и извилистый, а он был крупным мужчиной. Зачем его туда понесло!
Оставив Гросси во власти мрачных предчувствий, Этвуд вернулся к столь же мрачному из-за неожиданных осложнений Хилсону и пересказал то, что узнал от Гросси, затем добавил:
— Последний штрих в этой истории представляется мне таким: забрав мешочек с опалами, Сильвия вдруг увидела труп, от ужаса совсем потеряла голову, забилась, задела труп и сдвинула его с места, поэтому его и вынесло потом на берег. В такой ситуации, да еще не имея достаточного опыта плавания с аквалангом, неудивительно, что она захлебнулась.
— Хорошенькое местечко нашла ее подруга для тайника! Рядом с утопленником.
— Я склонен думать, что Тельма трупа не заметила. Она плавала ночью, а в узком гроте даже днем абсолютно темно, видишь только то, что освещает фонарь. Впрочем, скоро вы наверняка узнаете все подробности от нее самой. Молчать теперь, когда все потеряно, бессмысленно.
