На веранде Джеймс запнулся о кресло-качалку и, чтобы не упасть, схватился за дверцу шкафа. Дверца под рукой легко подалась, открыв взору пустую полку.

— Филипп, зачем ты взял свой акваланг?　

— Разве его там нет? — Уже переступивший через порог Этвуд повернул назад. — Странно… Я его не брал. Очевидно, акваланг на Сильвии — мой. Она утонула или убита. Идем, надо вытащить тело из воды.

На ходу Этвуд вкратце рассказал о случившемся. Вдвоем они вынесли труп Сильвии на берег. Стекло маски было покрыто сетью трещин, на теле — множество ран, то ли следы ударов о подводные скалы, то ли чего-то другого. С левой руки свисал обрывок обмотанной вокруг запястья веревки.

— Она была связана, — констатировал Джеймс.

— Ее связали и утопили.　А для украшения надели предварительно выкраденный мой акваланг.

— И все-таки ее убили! Недаром она вчера была такой испуганной.

— Сейчас прибудет полиция, надо забрать оттуда собаку. Я запер Тимми в другой комнате, но все равно он будет мешать.

Они вошли в коттедж и с веранды проследовали во вторую комнату, откуда доносился заливистый лай. Из-за этого лая ни один из них не услышал, что следом в коттедж вошел еще кто-то. Этвуд, вытащил из кармана платок, сложил и просунул один конец под ошейник, заменив этим оставленный дома поводок.

— Отведи его домой, — сказал он Джеймсу.

Обратно на веранду первым вышел Джеймс с собакой. Дверь в другую комнату была распахнута настежь, в проеме стоял Фрэнк с пистолетом в руке. От ветра громко хлопали створки открытого окна, перекрывая шум моря. Движение за спиной ускользнуло от внимания Фрэнка, поглощенного тем, что находилось перед глазами.

Реакция Джеймса с учетом большой дозы принятого снотворного оказалась на удивление быстрой: он изо всех сил ударил Фрэнка по руке, тот выронил пистолет и не успел ничего предпринять, как в схватку вступил ньюфаундленд, на сей раз по собственной инициативе. Воспользовавшись тем, что Джеймс отпустил его, ньюфаундленд кинулся на Фрэнка, а Этвуд бросился наперерез и оказался между Фрэнком и собакой. Ньюфаундленд уже прыгнул и, будучи не в состоянии остановиться, обрушился всей тяжестью на Этвуда и опрокинул его; падая, тот схватил пса за ошейник и крикнул:　

—Джеймс, не надо! Это же полицейский!　

— Да? — растерянно спросил Джеймс, недоверчиво глядя на столь же растерянного Фрэнка.

— Мистер Хилсон говорил, что на вас можно положиться,— укоризненно сказал Фрэнк. — Зачем вы на меня напали?　

Лицо Джеймса залилось краской.

— Из-за пистолета, — буркнул он. — Я решил, что вы бандит.

Прибыла полиция, врач, а вскоре приехал и Хилсон.

Витторио сразу увезли в больницу, Джулиана поехала с ним.

Тельму попытались допросить, но она сидела, угрюмо уставившись в пространство перед собой, и как будто ничего не слышала; ее тоже увезли.

Обследовав тело Сильвии, врач заявил, что она утонула, и все повреждения носят, по-видимому, посмертный характер: волны били мертвое тело о скалы. Акваланг на ней действительно принадлежал Этвуду.

Чета Берни проснулась, лишь когда прибыла полиция, они ничего не видели и не слышали.

Этвуд внимательно выслушал предварительное заключение медэксперта и спросил, какова, по его мнению, поверхность, от удара о которую на трупе появились раны. Врач без колебаний ответил, что раны возникли при контакте с поверхностью, имеющей острые выступы. Этвуд удовлетворенно кивнул.

На самом трупе его заинтересовала лишь одна деталь: кусок обмотанной вокруг запястья толстой и прочной веревки. Внимательно осмотрев свисающий конец, скорее обрезанный чем-то острым, чем оборванный, он некоторое время рассеянно глядел на море, а потом сказал Хилсону, что хотел бы задать один вопрос Фрэнку. Хилсон любезно ответил, что он может задать сержанту Тейну столько вопросов, сколько сочтет нужным.

— Меня интересует только одно, сержант: исходя из вашего вчерашнего разговора по телефону, когда мы пили шампанское, можно было догадаться, что вы полицейский? Хотя нет, лучше сформулировать иначе: мог ли ваш разговор зародить подозрения у человека, имеющего основания быть настороже?　

— Нет, — быстро ответил Фрэнк, затем покосился на Хилсона и уже менее уверенно добавил. — Я не думаю, сэр.

— Вы уверены, что не произнесли ничего лишнего? Постарайтесь вспомнить точно, — настаивал Этвуд, — это очень важно.

Фрэнк мучительно покраснел.

— Все сидели в вашем коттедже, если бы не это, я был бы осторожнее. Одно-два слова… Ничего особенного, но для коммивояжера на отдыхе странновато. Не более того, сэр.

На протяжении этого разговора ньюфаундленд, в столь нервозной обстановке категорически отказавшийся расстаться с хозяином, злобно рычал, приподнимая верхнюю губу и показывая мощные клыки, однако как только Тейн пошел прочь, сразу замолчал. Этвуд задумчиво посмотрел на успокоившуюся собаку, затем нагнал Фрэнка.

— Подождите! Я хотел бы задать вам еще один вопрос, так сказать, неофициальный.

—Да, сэр?　

— Почему вас так не любит моя собака?　

— А-а, вы заметили, — горестно протянул Фрэнк, в эту минуту больше похожий на неудачливого коммивояжера, чем на полицейского.　Это я налетел на вас возле коттеджа синьора Ольми. Я видел, как он купался ночью, и стал следить за ним. Сначала я вас не заметил, темно очень было, а потом пришлось побыстрее скрыться из-за собаки. Я серьезно подозревал синьора Ольми и не хотел поднимать шума около его окон, а если бы пес в меня вцепился, без шума не обошлось бы. Позже я вернулся, но там уже никого не было. Мне следует доложить об этом эпизоде мистеру Хидсону? — с убитым видом спросил Фрэнк.

Однако Этвуд, так же как и Фрэнк, отнюдь не стремился сделать ночной инцидент достоянием широкого круга лиц и потому ответил, что не видит в этом никакой необходимости, затем спросил:　

— Полотенце тоже было ваше?　

— Какое полотенце?　

— Значит, не ваше, а Витторио, как я и думал… Благодарю, не буду больше вас задерживать.

Издали наблюдавший за их разговором Джеймс после ухода Фрэнка приблизился и сумрачно спросил:

—  Ты с самого начала знал, что он полицейский?

— Нет, я сказал бы тебе, если бы знал.

— Тогда почему ты кинулся защищать его?

— Я не знал, что он полицейский, но считал это наиболее вероятным. Помнишь, ты говорил о паре, а я сказал, что общительный по натуре человек, приехавший отдыхать один, самая подходящая кандидатура.

— И все? — недоверчиво спросил Джеймс. — Ведь ты мог и ошибиться, а у него в руках был пистолет.

— Именно пистолет сыграл решающую роль: Фрэнк держал его дулом вниз. Поставь на его место преступника — тот держал бы всех под прицелом, это естественно, когда угрожают или требуют. Фрэнк прибежал на шум, не зная, что, собственно, произошло, увидел в комнате раненых, кровь и вытащил пистолет, чтобы быть наготове, но не видя перед собой противника, держал его дулом вниз.

Предупреждая дальнейшие вопросы, Этвуд попросил Джеймса немного подождать, вернулся к Хилсону и сказал, что у него есть некоторые соображения относительно этого дела, на что Хилсон ответил, что будет весьма признателен за помощь.

Помимо Джеймса, Хилсона и самого Этвуда на веранде сидела еще синьора Форелли, способная, по мнению Этвуда, внести ясность в кое-какие вопросы, и собака.

— Все произошло из-за шампанского, — начал Этвуд. — Сильвия вышла следом за Фрэнком с намерением просто побыть с ним вдвоем, наедине. Его поведение она расценивала как обычное ухаживание и ничего не имела против. Итак, она вышла и направилась в его коттедж, а не в свой. Наверно, она хотела сделать ему сюрприз, например подкрасться и неожиданно закрыть сзади глаза, и поэтому шла тихо, а он говорил по телефону и не слышал. Зато она услышала что-то, из-за чего заподозрила истину: Фрэнк — полицейский. Она спряталась, выждала некоторое время, чтобы было похоже, будто она ходила в свой, дальний коттедж, затем вернулась. Испуганная и растерянная, она стремилась поскорее сообщить все Тельме. Вообще из них двоих ведущая роль принадлежала, несомненно, Тельме. Должен заметить, она очень ловко во время ограбления представилась мужчиной, из-за чего разыскивали пару. Что-то такое промелькнуло у меня в голове, когда мистер Берни, выкладывая без околичностей, что он обо всех думает, сказал насчет Тельмы: крупная и плоская. Она и правда обладает мужской фигурой. И мужской силой, добавлю. Итак, операция по продаже опалов сорвалась, это ясно, однако, насколько подозревают именно их, они не знали. Скрыться или выждать? Вопрос решился в пользу бегства, но расставаться со своей добычей они не собирались и хотели скрыться вместе с ней. Здесь я позволю себе вернуться назад. Когда они сюда приехали, самым важным вопросом было: где хранить опалы? Опалы — единственное, что могло их выдать и погубить. Коттедж, прямо скажем, для тайника мало пригоден. Можно было закопать их где-нибудь в скалах, однако они поступили еще хитрее. Готов поспорить, что идея принадлежала Тельме, прекрасной пловчихе. Она видела, что у меня есть акваланг, который хранится в сарае у причала, попасть туда не составляло труда. Замечу, кстати, что там же лежал и фонарь для подводного плавания — все необходимое было налицо. Ночью они тайком взяли акваланг и лодку, Тельма обследовала подводную часть скал и нашла подходящее место. Уверен, там есть нечто вроде грота, иначе они рисковали при шторме лишиться своих сокровищ. Полагаю также, что это место расположено не очень глубоко и если заранее знать где и не тратить время на поиски, можно добраться и без акваланга.