— Здесь сто тысяч, — сказал я небрежно, пройдясь пальцем по тугой пачке купюр, заставив их хрустеть, — Получил сегодня, продав кристаллы и артефакты, найденные в Разломе. От тебя, Кривотолков, я тоже жду сто тысяч — вряд ли ты добудешь их своими силами, скорее просто одолжишь у папочки, но я не брезгливый. Деньги, как говорится, не пахнут.

Взгляды, обращенные на меня, стали еще более удивленными. Кривотолков тоже озадаченно смотрел на деньги, но быстро взял себя в руки.

— Так что, те слухи, что ты сегодня закрыл в одиночку Разлом, правда? — с удивлением произнес он.

— Ага, — просто кивнул я.

— Пф-ф… Наверняка был слабый или не до конца сформированный Разлом. Я бы тоже самое сделал, — с пренебрежением произнес Олег, — Если бы рука цела была.

Большинство в классе явно не были с ним согласны. Многие смотрели на меня теперь уже скорее удивленно.

Он снова посмотрел на пачку купюр.

— Без проблем, сто так сто, — хмыкнул он, — Победитель получит общий банк в двести тысяч рублей.

Я удовлетворенно кивнул — дикие долги нашего рода это не покроет, но тем не менее. Начнем хотя бы с малого.

— Оружие? — спросил меня Кривотолков.

— Кулаки и духовная сила, — сказал я.

Хорошего магического оружия у меня пока в любом случае не было. Если и было, скорей всего оно всё давно распродано в уплату долгов.

Тот кивнул, принимая мое решение.

— Но у меня есть еще пара условий, — как бы невзначай произнес он, — Бой будет идти до тех пор, пока дуэлянт может продолжать сражение. Самому сдаться нельзя. Поединок считается оконченным, если дуэлянт теряет сознание, обездвижен или… погибает.

Теперь уже в классе воцарилась полная тишина. Всем стало очевидно, чего добивается Олег. Подобные правила использовались для дуэли обычно только тогда, когда поединщики собирались драться до смерти…

— А чего так? — поинтересовался я.

— Да выбесил ты меня, Психонавт, — небрежно произнес Олег, — Честно, мне вот сейчас уже реально всё равно, будешь ли ты жить или сдохнешь… Поэтому вот так.

Я молчал, задумавшись. Если не ошибаюсь, род Кривотолкова участвовал в войне кланов против Безумовых. Могло ли за этим вызовом… крыться что-то большее, чем просто жажда мести за унижение?

Дуэль, которая может закончится смертью. Прежде чем бросать такой серьезный вызов, Олег должен был посовещаться со своим отцом. Я в этом почти уверен.

— Если ты откажешься от дуэли, я буду ходатайствовать о расследовании, — сказал Кривотолков, — И тебя выведут на чистую воду, Безумов. Все узнают, какой ты мошенник — используешь запретные техники или артефакты в честном бою.

Я хмыкнул. Он уверен, что я жульничал. А этим можно воспользоваться.

Мне было глубоко плевать на всё, что он скажет. Всё, что меня интересовало — возможность заработать. И проверить свои силы, конечно.

Хотя, конечно, откровенная попытка убийства… это, кажется, немного перебор… Но Олег в своем праве. Традиции дуэлей свято чтились в этом обществе. Один аристо, защищая свою честь, имел полное право уложить другого… навсегда.

Может быть, они просто рассчитывают меня запугать… взять на слабо, надеясь, что я начну униженно извиняться?

— Я принимаю твой вызов, Кривотолков, — с ухмылкой произнес я, — Со всеми твоими условиями.

Олег выглядел немного удивленным. Кажется, он не ожидал от меня такой реакции.

— Слово аристо?

— Слово аристо.

От напряжение воздух между нами, кажется, начал наэлектризовываться. Одноклассники наблюдали за нами, затаив дыхание. Но тут в класс зашел учитель.

— Эй, вы чего тут шумите⁈ — рявкнул он, — Быстро разошлись! — он перевел взгляд на Кривотолкова и его команду, — Молодые люди, возвращайтесь в свой класс немедленно! Иначе я доложу об директору о нарушении дисциплины!

Пришлось успокоиться и разойтись по местам. Но я видел, как Олег с угрозой смотрит на меня, давая понять — наш спор ещё не окончен.

После занятий я решил пригласить Настю и Коляна пообедать вместе со мной в элитарной части столовой училища, предназначенной для аристократов.

Мы вошли в парадный зал с высокими мраморными колоннами, позолоченной лепниной на потолке и хрустальными люстрами в форме цветов лотоса. На полу был расстелен ковёр с изысканным узором. Столы покрывала белоснежная скатерть, а на них гордо возвышались фарфоровые тарелки с золотой каймой по краям.

При нашем появлении официанты во фраках поспешили отдёрнуть для нас тяжёлые бархатные шторы у входа.

— Добро пожаловать, достопочтенный господин Безумов! — провозгласил пожилой метрдотель в строгом камзоле с эмблемой столовой на груди. Он говорил вежливо, но в его взгляде читалось откровенное пренебрежение. Все были в курсе, что род Безумовых растерял всё своё влияние. И их имя больше ничего не значит, — Что изволите на обед сегодня?

Он церемонно поклонился, прижав руку к сердцу. Но тут его взгляд упал на Коляна, и метрдотель едва заметно нахмурился.

— А ваш спутник… Прошу прощения, но он ведь не из… благородных? Простолюдинам строжайше запрещено появляться зде…

Я холодно взглянул на него, не дав договорить.

— Я пригласил его как своего личного гостя. У вас есть какие-то возражения на этот счёт?

— Но… — он нахмурился.

— Не заставляйте меня произносить дважды, — холодно произнес я, — Княжич Безумов обедает в той компании, в какой пожелает.

Метрдотель испуганно замотал головой:

— Н-нет, конечно! Примите мои глубочайшие извинения! Я провожу вас к лучшему столику немедленно!

Он засуетился, раскланиваясь.

Я оглядел помещение. За столиками восседала элита нашего училища — отпрыски знатных аристократических фамилий.

Юноши щеголяли в синих пиджаках, белых рубашках и черных брюках с гербами родов на груди. Девушки носили почти все тоже самое, только юбки вместо брюк.

Некоторые из посетителей бросали удивлённые и неодобрительные взгляды на Коляна, шепчась между собой. Но я проигнорировал их реакцию.

Метрдотель усадил нас за столик в углу у окна и засуетился, раскладывая салфетки и приборы.

— Прошу прощения за доставленные неудобства! — пролепетал он, кланяясь в нашу сторону, — Чем могу угостить вас, достопочтенные господа?

Я заказал жаркое из оленины, хрустящий хлеб и красное вино. Колян неуверенно выбрал то же самое блюдо. Настя заказала себе салат и сок.

— Ну что, как тебе тут? — поинтересовался я у него, когда принесли еду, — Ты же тут раньше не бывал?

— Д-да, всё выглядит очень… роскошно, — пробормотал тот, с опаской озираясь, — Только чувствую себя здесь лишним… Все пялятся так, будто я враг народа. Хотя на меня так вообще частенько смотрят…

Что было, то было. Простолюдинов из богатых семей аристо откровенно недолюбливали, считая их наглыми выскочками. И плевать, что он такой же Одаренный, как и они.

Я отмахнулся:

— Да не обращай внимания на этих индюков. Просто наслаждайся обедом.

Мы принялись за жаркое. Оно и правда оказалось изумительно нежным и сочным. Я с удовольствием уплетал оленину, запивая её бархатистым вином.

Вскоре к нашему столу подошла Дарья — она привела себя в порядок после утренних событий, ее длинные каштановые волосы мягко струились по ее плечам, а большой груди было явно тесно в декольте.

Почему меня окружают исключительно женщины с большой грудью? Что, в этом новом мире эволюция решила, что женщины с первым и вторым размером нежизнеспособны?

— Не возражаете, если я присоединюсь? — спросила она.

— Конечно, прошу, — кивнул я, указав на свободное место.

Дарья присела и сделала заказ. Я заметил, что она украдкой поглядывает в мою сторону и едва заметно улыбается.

Дарья, кажется, так и не решила, как относиться ко мне. Как к засранцу или как к своему спасителю?

В итоге она выбрала промежуточный вариант — засранец-спаситель.

— Слышала про вашу завтрашнюю дуэль с Вольдемаром, — обратилась она ко мне, — Будьте осторожны, он очень силён в бою.