На это ушло больше часа. Стемнело. Под подвешенным на столбе фонарем в бешенном хороводе кружились полчища мошек. Но я уже не обращала внимание на такие мелочи. Когда полная луна удивленно вытаращилась на меня из-за облака, я вписала последнюю букву, прихлопнула огромного кровавого комара и ошарашенно прочитала полученное: Трi тава соъдинi четыръ Антрума пройди и Жезл Бессмертия зажги.

Быстро отредактировала текст на современный лад: «Три Тава соедини, четыре Антрума пройди и Жезл Бессмертия зажги».

Текст не стал более понятным, наоборот – еще более загадочным. Долго размышляла я над потаенным смыслом надписи на диске и ничуть не подозревала о том, что новый артефакт не шел ни в какое сравнение с ложками «13 лет Октября», и что планшет оказал бы мне неоценимую услугу, если бы заглючил в тот самый момент, когда я решила расшифровывать загадочные символы.

…Это лето выдалось неурожайным на грибы. Заросшие перелески хмуро таращились на нас мухоморами и бледными поганками. На пнях, как лихорадка на губах, торчали прыщи «ложных» опят. Я загрустила. Вскоре впервые прозвучало смешное название – Стеклянная Баня.

Солнечный августовский день тихо катился к вечеру. Солнце утомлённо садилось за темную громаду леса. Пахло соснами, луговыми цветами и скошенной травой.

После ужина все сидели на крылечке, наслаждаясь долгожданной прохладой. На теплых досках ступенек лениво развалился Васька.

В калитку зашла, опираясь на клюку, наша соседка бабушка Йовга. На вид она очень худая и маленькая: голова с кулак, а тело тонкое как тростинка. Как раз перед нашим приездом она сломала ногу и почти месяц провела в больнице. Зорьку все это время кормил и доил наш дедушка. Нога срослась, но еще болела, поэтому бабушка Йовга часто присаживалась передохнуть, в основном, на нашей лавочке. Скучно ей было самой отдыхать.

Дедушка приветливо пригласил соседку составить нам кампанию.

На крыльцо вышла Лара с моей толстовкой в руках.

– Ларка, я расшифровала чье-то древнее послание! – похвасталась я. – Представляешь! Ну и намучилась. Голова аж разболелась! Никогда за уроками столько не сидела. Хочешь, прочту, что вышло?

– И что же? – нехотя отреагировала сестра.

– «Четыре Антрума пройди, Три Тава соедини и Жезл Вечности зажги»!

– Что попало! Больше смахивает на дурацкий прикол. Ты точно все перевела? – усомнилась она. – Может еще что-то осталось? Или ты какой-то огрызок расшифровала, а главное пропустила.

Бабушка Йовга с любопытством прислушивалась к нашей перепалке.

– Знаешь, что, – обиделась я. – Попробуй сама, если не веришь. Милости просим.

– Ой, выдумщица! – захихикала бабушка Йовга. – Да у нас все хаты заброшенные измазаны надписями непотребными. Графить называется, – со знанием дела добавила она. – Добрынина постреленок озорничает. Что ж их все читать удумала?

Злые слезы закапали из моих глаз. Почему мне никто не верит?

– Не попить бы нам морсу? – разрядил обстановку дедушка.

К приготовлению смородинового морса в свое время приложили руки все члены семьи. Дедушка неделю уговаривал меня собрать черную смородину в саду. Я, наконец, решилась и нарвала целое ведерко пахучих ягод. Лара сварила смородиновый джем, а из остатков – кастрюлю морса. Дедушка принес из магазина к морсу кулек пряников.

За морсом в погреб послали меня, как самую младшую. Земля во дворе была влажной после недавнего дождя, и на ней четко выделялись следы. «Васькины», – позевывая подумала я. Но что-то в них меня зацепило, и я пригляделась повнимательнее. Нет, это не кошачьи следы мягкой овальной формы. Эти были какие-то непонятные – квадратные с разбегающимися стрелками. Вроде четырехугольной подковы с длинными когтями. Следы вели вдоль забора. Но шли они как-то странно: задом наперед. Будто кто-то все время пятился. Перед самым забором следы обрывались. Словно неизвестное существо подпрыгнуло в воздухе и улетело.

Кто бы это мог быть? Ни у кого из известных мне животных и птиц я не встречала таких лап. Неприятный озноб прошел по телу. Вдруг это из лесу забежал зверь и притаился в укромном уголке? Но почему он шел задом наперед?

Нужно сфотографировать и показать дедушке. Он сразу все объяснит. Полная решимости, я сбегала за телефоном и выскочила во двор.

Но что это?

Вся земля перед забором была аккуратно подметена и разравнена. Как будто кто-то основательно прошелся метлой. Только сделать это было некому. Я-то точно знала, что наши все сидят на крыльце и ждут меня с морсом.

Взволнованная, я выскочила на крыльцо.

– Чем ты так озабочена, детка? – поинтересовался дедушка, обратив внимание на мой всклокоченный вид.

– Только что в нашем дворе были чьи-то следы задом-наперед, а потом куда-то подевались, – растерялась я.

– А что именно там было? – добродушно уточнил дедушка.

– Следы, – упрямо повторила я.

– Может это Васькины следы были?

– Да нет же. Я же говорю, квадратные следы и повернуты в одну сторону, а вели в другую, – в отчаянии закричала я. – Вы что, мне не верите?

Слезы навернулись на глаза.

– Я тебе верю, детка, – поспешил успокоить дедушка, видя, что я готова заплакать. – Хотя ты и увлекающаяся натура, но… не в серьезных делах. – А что, Йовга Гавриловна, грибы в нашем лесу есть? – спросил он, элегантно переключая внимание на другую тему.

– Да есть-то они есть, да только не про нашу честь.

– Это как понимать?

– А так, что по такой суши только в одном месте и могут водиться. В Стеклянной Бане. – Бабушка Йовга охотно вступила в беседу. – Уж кого занесет туда нелегкая, пустой никогда не воротится, на ползимы заготовок грибных наделает.

– Можно с этого места поподробнее, —заинтересовалась Лара, отложив ради этого зеркальце, в котором она, нахмурившись, рассматривала внезапно вскочивший прыщик. Всем была известна ее страстная любовь к грибным юшкам, жульенам и соусам.

– Да нечего тут говорить, жуткое место это, рядом болото с трясиной, малярийных комаров тьма. Все стараются держаться от него подальше. Сколько народу там сгинуло. Тоже клады искали (соседка неодобрительно покосилась на меня, я же и ухом не повела). Уходили веселые, да только назад никто не воротился. Вообще темные дела творились там издавна.

У меня загорелись глаза.

– Ух ты! Расскажите, пожалуйста. Нам очень интересно!

– Да ничего не интересно, – фыркнула нелюбопытная Ларка. – Раз грибов не собрать. Вот вы сейчас уйдете к себе, а Лерка потом житья никому не даст своими фантазиями.

Бабушка Йовга, к счастью, и сама рада была повспоминать о прошлой жизни:

– Говорят, в том месте спрятал сокровища беглый Мазепа. Чтобы никто случайно не наткнулся, решил он от этого места людей отвадить. Нечистую силу напустил охранять. Что на людей падучую накликала. Тогда и грибы в той чаще объявились, ведь места нетронутые стояли. Сын загубленного Кочубея, когда заселился в здешние места, посмеялся, что выдумки все это темных людишек, и построил в лесу стекольный завод. Оттуда и пошло название – Стеклянная Баня. Да только не к добру оказалась эта затея. На рабочих стал нападать жуткий мор: кто смертельно хворал, кто топился в болоте, кто грибами травился, то рабочие устраивали с получки кровавую резню. А продажный товар весь разбивался на мелкие стеклышки. Но и те стекляшки оттуда никто не хотел тбрать к себе в дом – только нечистую силу притягивать. Если не верите, деда своего поспрашивайте, что с ним в тех местах приключилось.

Я вопросительно уставилась на дедушку. Тот неопределенно пожал плечами, задумчиво отхлебывая морс.

– Видишь ли, детка, то давняя история. Кто-нибудь слышал о так называемых геопатогенных зонах3? Это места, где происходят аварии, болеют люди, портятся приборы.

Все недоуменно переглянулись. Что еще за зоны такие в Старом Селе?