– Не то чтобы это предел моих мечтаний, вообще-то, – пробормотала Ева, хоть это и было не совсем правдой.

Так вот, значит, как они с Тимом выглядит в глазах остальных… Дети знаменитых родителей (которые уехали в такой спешке, словно кого-то убили) и племянники странноватого отшельника, а в прошлом настоящего Дон Жуана… Да уж, лучше не придумаешь!

– Кстати, а где сейчас твои отец с мамой? – с любопытством поинтересовалась Алика, не подозревая, какую бурю этот вопрос вызовет в душе Евы.

Ева напряженно молчала. Но она не могла делать это вечно. Ведь если боль выпускать наружу вместе со словами, возможно, со временем она исчерпает себя. По крайней мере, ей хотелось в это верить.

– Отец остался в Мадриде, где мы жили последние месяцы. Он помогает расшифровывать записи в книгах, найденных в какой-то давно разрушенной библиотеке. А мама… мама умерла еще семь лет назад, – ровным голосом ответила Ева.

Что ж, легче не стало.

Лицо Алики вытянулось, а кровь отхлынула от ее щек.

– Она была больна. Это обнаружили слишком поздно для того, чтобы что-либо можно было исправить. Я тогда даже не поняла, что произошло. Все было словно во сне. Я очень долго думала, что она просто уехала и скоро вернется, – Ева резко осеклась, не понимая, почему вообще рассказывает все это первой встречной.

– О, Ева! – Алика выглядела искренне потрясенной. Она подалась вперед и дотронулась до руки Евы. – Мне так жаль! Поверить не могу, что никто здесь даже не знал… Папа говорил, что ее здесь все очень любили!

Она так неподдельно огорчилась, что Ева поспешила через силу улыбнуться. Она терпеть не могла, когда ее жалели.

– Все в порядке, – поспешно сказала Ева. – Это было давно. Серьезно, Алика, перестань выглядеть так, словно сейчас заплачешь.

Глаза Алики и в самом деле как-то странно поблескивали. Еще раз вздохнув, она грустно посмотрела на Еву.

– Розенбург наверняка кажется тебе просто ужасным? – спросила она, почти в точности повторив слова дядя Филиппа.

– Не знаю, – пожала плечами Ева. – Просто я еще не освоилась, вот и все.

– О, конечно, он кажется тебе жуткой дырой! – засмеялась Алика, явно стараясь развеселить ее. – Так оно и есть. Но, поверь, если ты знаешь нужные места… Даже здесь можно отлично проводить время. По крайней мере, до тех пор, пока я не закончу последний класс и не уеду в университет.

Алика улыбнулась и подмигнула Еве.

– А никто так хорошо не знает, где и когда проходят лучшие вечеринки, как я! Потому что я их и устраиваю!

Алика сказала это вовсе не высокомерно. Кажется, ей действительно приносило удовольствие собирать людей вокруг себя. Виктори была такая же… Обожала устраивать игры, поездки и вечеринки. И они с Евой всегда были в центре внимания.

– Послушай! – вдруг воскликнула Алика, и глаза ее засверкали восторгом. – Через две недели я организовываю вечеринку в нашем загородном доме у озера в честь начала летнего сезона. Это наша традиция. Ты просто обязана туда прийти! И отказы не принимаются! Только, пожалуйста, не оденься красивее меня! Ты и без того произведешь фурор!

Ева медлила с ответом. Следовало ли ей идти туда? Ведь последняя вечеринка, на которой она была, закончилась трагедией… Но ведь она дала себе слово – она не будет больше сидеть у себя в комнате и скорбеть. Она должна жить дальше. Танцевать, веселиться и наслаждаться каждой минутой. Виктори тоже хотела бы этого.

К тому же, раз уж она застряла здесь на несколько месяцев, ей нужно что-то делать, чтобы не умереть от скуки. Да и она остро нуждалась в подруге, которой у нее уже так давно не было. А беззаботная и веселая Алика ей нравилась.

– Почему бы и нет? – наконец сказала Ева. – Звучит, как отличная идея.

Алика захлопала в ладоши.

Ева распрощалась с Аликой на углу Кленовой улицы. Алика пообещала, что заедет за ней перед вечеринкой, и помахала ей рукой.

В самых смешанных чувствах Ева отправилась домой, по дороге высматривая супермаркет. Как она успела убедиться сегодня утром, в особняке Оленских не было ничего, кроме засохшей пиццы с сыром и нескольких бутылок пива. Так что, если уж ей предстояло жить в этом доме еще несколько месяцев, нужно хотя бы позаботиться о еде.

Наткнувшись на небольшой универмаг «Дикси», Ева взяла самую огромную тележку на колесиках, которую ей только удалось найти. Она не знала, что ест дядя, поэтому решила долго не раздумывать и набрать всего. Хлеб, буженина, рыбные консервы, мягкий сыр, соевое молоко, овощи и фрукты, несколько видов замороженной пиццы, творожная запеканка, ореховый йогурт, шоколадное мороженое… Скоро корзина была заполнена доверху. Только сейчас Еве пришло в голову, что одной ей это не донести. Она вздохнула и набрала номер брата.

– Эй, Тим, не можешь подойти ко мне? Мне нужно помочь донести продукты. И прекрати возмущаться! Ты ведь это все и слопаешь уже к сегодняшнему вечеру! Я отправлю тебе локацию.

Несмотря на недовольство, Тим был здесь уже через десять минут – ему всегда удавалось ориентироваться в пространстве гораздо лучше, чем Еве. К ужасу Евы, она увидела, что брат ведет с собой на поводке Вольта.

– Ты что, с ума сошел?! Зачем ты притащил с собой этого монстра?! А если ему вдруг захочется перекусить, и он откусит голову какому-то прохожему – что ты тогда будешь делать? – набросилась на него Ева.

– Ох, перестань. Только посмотри на него – он прекрасно себя ведет! – вступился за Вольта Тим, поглаживая пса за ухом. Вольт жалобно тявкнул, посмотрев на Еву укоризненными глазами-бусинками. А потом резко рванулся в сторону и откусил бутон тюльпана с соседней клумбы. Ева и Тим молча наблюдали за этим.

– Поверить не могу, что сторожевая собака ест цветы! – наконец потрясенно сказала Ева.

– Зато не людей, – глубокомысленно заметил Тим. – О, пончики!

Он взял у Евы сумки и направился к дому, по дороге умудряясь еще и жевать пончик. Еве пришлось взять поводок Вольта, который с задумчивым видом пережевывал розовые лепестки. Нужно отдать псу должное: держался он довольно смирно. Если не брать в учет то, что он находил забавным время от времени подрезать ей дорогу.

– Кстати, Тим, что ты думаешь по поводу дяди? – поинтересовалась Ева, в очередной раз отпихивая пса ногой.

– Хм, – задумчиво сказал Тим, доедая последний пончик. – Полный псих. Но, в общем-то, ничего.

Благодаря Тиму они быстро дошли до дома и открыли ворота с помощью массивных ключей, которые им выдал дядя с весьма недовольным видом. Еве все еще было не по себе оттого, что в отсутствие дяди они оказались хозяевами в этом странном особняке.

Но она еще утром задалась целью привести дом в относительно сносный вид, и теперь яростно принялась за дело. Тим, услышав, чем она намерена заниматься, со скоростью света слинял из особняка, пробормотав что-то вроде: «Мизофобия и аллергия на пыль». Ева не стала возмущаться, потому что ей хотелось остаться одной. Вообще-то, она ненавидела уборку, но это помогало ей избавиться от бардака в ее собственной голове.

Неужели все, что сказала ей Алика – правда? Неужели ее родители когда-то и вправду не просто жили в этом городе, но и были так тесно связаны с ним? Но почему же тогда они уехали? Может, что-то заставило их это сделать?

Ева задумалась. После маминой смерти папа погрузился в себя. Ева, как могла, старалась отвлечь его от грустных мыслей, но из отца как будто ушла вся жизнь. Временами ей казалось, что он вообще забывал о том, что у него остались дети.

Ева из кожи вон лезла, чтобы он замечал ее. Она была лучшей ученицей во всех школах, которые они постоянно меняли. Она записывалась во всевозможные кружки. Она даже помогала ему с его дурацкой работой, хотя эти исторические рукописи вызывали у нее невыносимую скуку. И она старалась быть такой же красивой, веселой и остроумной, какой была мама.