– Все это сильно преувеличено, – поморщился дядя. – Просто наши предки стали одними из первых, кто перебрались сюда и впоследствии основали город. Это было более пятисот лет назад. Здесь проживало тогда не больше восьми или десяти семей. В основном – переселенцы из других стран, охотники, которые только этим и умели зарабатывать на жизнь, и… преступники, которые сбегали от властей.

– Ясно, – сказала Ева, хотя ее мороз пробрал по коже от последней фразы. – Но все-таки вы с мамой и отцом заправляли всеми делами города, разве нет?

– Лишь отчасти, – нехотя отозвался дядя, и на этом его поток красноречия закончился.

– Отчасти – значит, что больше всего дела Розенбурга интересовали маму, а не вас? – тут же быстро спросила Ева.

«И почему он так мрачнеет каждый раз, когда я вспоминаю про нее?» – подумала она.

– Да, – нехотя ответил дядя после некоторого молчания. – Твоя мама принимала участие во всем, что происходило в городе. Без нее не обходилось ни одно событие. У Анжелики были знакомства абсолютно везде, и ее пускали даже туда, куда не пускали служителей властей. Туда, где не хотели видеть даже нас с Родионом.

Ева лишь покачала головой, недоумевая, что интересного ее блистательная мама могла находить в этом скучном городке.

– А папа? – спросила она.

– Родион продолжал поддерживать статус семьи только затем, чтобы угодить Анжелике, – ответил дядя Филипп. – Сам он был ученым до мозга костей, и гораздо больше ему нравилась спокойная работа с архивами города, с его историей и культурой. Публичные дела вовсе не входили в сферу его интересов.

– Да, это похоже на него, – согласилась Ева. – А вы, дядя Филипп? Алика говорила…

– Да-да, когда-то я тоже был здесь важной шишкой, участвовал во всех этих глупых совещаниях и посещал все торжества вместе с Родионом и Анжеликой, – раздраженно перебил ее дядя. – Был одним из «золотой молодежи» этого города. Даже водил дружбу с тогдашним мэром, Германом Драгомановым, которому наша семья и помогла продвинуться.

– Ну а потом…

– А потом мне это надоело, вот и все, – резко ответил дядя. – Мы бесконечно переливали из пустого в порожнее – что открыть, что закрыть, что построить, что снести, как помешать детишкам рисовать граффити на стенах… Поэтому я отошел от дел, или, как любит говорить Родион, принялся пропивать состояние Оленских.

Однако что-то в облике дяди подсказывало Еве, что он наслаждался своей значимостью гораздо больше, чем отец. И Алика говорила то же самое. Но почему же он отказался от всего этого?

– И все-таки… – Ева помедлила, прежде чем задать наиболее интересующий ее вопрос. – Если они здесь были едва ли не правящей династией… Почему же они уехали?

– А почему ты не спрашивала этого у своего отца? – внимательно посмотрев на нее, вопросом на вопрос ответил дядя.

– Не знаю, – Ева пожала плечами. – Желание выбраться из этого крошечного города казалось мне таким естественным, что мне и в голову не пришло спрашивать.

Дядя помедлил, словно тщательно подбирая слова.

– Ну, ты не так далека от истины, – наконец сказал он. – Наш город находится в изоляции от остального мира, а твои родители хотели для вас с Тимом лучшего будущего. Поэтому они приняли решение попытать удачи в большом мире. Ради вас, Ева.

«Ради вас, Ева». Как трогательно.

– Что ж, спасибо за… ответы, – поблагодарила она. Разумеется, она не поверила ни единому его слову. Он тоже это понял, но не посчитал нужным что-либо добавить.

– Что-то Тима давно нет, – вдруг спохватилась Ева. – Я думала, он в саду, играет с Вольтом. Вы не видели его там?

Дядя покачал головой, и в его глазах скользнула тревога.

– Разве он не говорил тебе, куда собирается?

– Ох, наверняка он уже нашел себе компанию, – покачала головой Ева и набрала номер брата. Он ответил лишь с третьего раза.

– Тим, ты где? – требовательно спросила Ева. Ее волнению усилилось, как только она услышала веселые мужские голоса на фоне.

– Не одна ты нашла новых друзей! – Тим всегда раздражался, когда сестра пыталась его контролировать.

– Кто они? Когда ты вообще успел с ними познакомиться?

– Боже, Ева, какая же ты зануда! – проигнорировав ее вопрос, раздосадовано выкрикнул Тим. – Я вернусь через несколько часов, ладно? А ты будь умницей и ложись спать пораньше.

Ева едва удержалась, чтобы не швырнуть телефон о стену. Снова то же самое! Не прошло и суток после их приезда, как брат ввязался в плохую компанию. Конечно, она не могла знать этого наверняка, но в последнее время Тим стремился именно к таким. А то, что на него стали обращать внимание девчонки, еще больше кружило ему голову.

– Трудный период? – вдруг понимающе спросил дядя Филипп.

– Что-то вроде того… – протянула Ева, не в силах скрыть огорчение. – Последний год он словно с цепи сорвался.

– Возможно, мне следует его найти? – вдруг озабоченно спросил дядя. Кажется, ему только сейчас пришло в голову, что ему нужно присматривать за племянниками.

Но Ева лишь покачала головой.

– Не стоит, – сказала она. – От этого будет только хуже. Он начнет ввязываться в неприятности просто всем на зло.

– Ладно, – сказал дядя как-то неуверенно. – Если ты так считаешь…

– Здесь ведь безопасно? – настороженно спросила Ева.

– Не волнуйся, Ева, здесь уже давным-давно безопасно, – каким-то странным тоном ответил дядя Филипп.

– Что вы хотите сказать? Почему раньше здесь было опасно? – тут же вскинулась Ева.

– Я вовсе такого не говорил! Я всего лишь хотел сказать, что много лет назад уровень преступности здесь был выше, чем в наше время, – резко сказал дядя, словно его разозлило то, что Ева могла усмотреть в его фразе тайный смысл. – Но сейчас полиция держит здесь все под контролем, так что родители отпускают гулять одних даже малышей.

– Ладно-ладно, раз вы так говорите, – пробормотала Ева.

Ей совсем не нравилось, что дядя избегает многих тем. Ведь она была здесь не одна. С ней был младший брат, и она была за него в ответе.

Она повернулась и уже собиралась подняться к себе в комнату, когда дядин голос вновь остановил ее.

– Кхм… Ева?

– Да? – она удивленно обернулась.

– М-м-м… Спасибо, – он сказал это так нечленораздельно, что ей пришлось буквально читать по губам. – За ужин… и за то, что привела дом в порядок. Я, конечно, вспылил немного, но ты уж меня извини. Ты права, пора мне перестать жить в прошлом.

И, явно показывая, что даже это для него уж слишком, он резко развернулся и пошел к себе в комнату. А Ева, которая никак не могла подстроиться под перемены его настроения, только покачала головой и тоже ушла к себе.

Она понимала, что не заснет, пока не дождется Тима.

Тим вернулся домой, когда старинные часы с черно-золотым циферблатом в комнате Евы почти пробили полночь.

Ева, которая и без того было на взводе после всех сегодняшних открытий, тут же набросилась на брата.

– Тим, мы уже тысячу раз говорили о твоих возвращениях в такое время! – разъяренно крикнула она. – И разве я не просила тебя отвечать на звонки?!

– Черт возьми, Ева, напомнить тебе, во сколько ты возвращалась домой после своих вечеринок? – вскинулся Тим, мгновенно перейдя в контрнаступление. – И разве не я прикрывал тебя перед папой?!

Впрочем, Тим тут же осекся, потому что старался не напоминать сестре о Палермо.

– Я была старше тебя! – возразила Ева, старательно игнорируя навалившиеся воспоминания: их переезд в Палермо, знакомство с Виктори и безумный парад вечеринок, который последовал после. Отец, вообще-то, не отпускал ее гулять по ночам, но она часто бесшумно выбиралась из дома и возвращалась только под утро. А Тим каждый раз просыпался, чтобы впустить ее в квартиру, и всячески ее прикрывал.