Двое достали ножики, самые лихие абреки, понятно дело. Эти не будут задумываться, проткнут куртки викингов, если пойдет замес. Так что можно не церемониться с контингентом — уже не перевоспитать. Остальные тоже небось с ножами. И тоже могут курточки нам порезать, а поб синтипоном — кольчуга у каждого. Кольчужки-то не пробьют, против кольчуг копья нужны или огнестрел. Если у кого он есть, я буду пресекать.

— Короче, на колени встаёте, русаки, тогда сильно не будем бить! — И в глазах такое — будем, будем. И дистанция уже совсем никакая.

— Начали!

И викинги начали. В головах у парней причудливо переплелось осознание своей норманнской беспредельной сущности и понимание того, что их русских оскорбили инородцы. Ножи против кистеней? Я вас умоляю, не смешите! Булава против «карате по-домашнему»? А вот это покажите, такого я еще не видел. А потом вдруг «Баххх!» над площадкой — это зашёл с козырей засадный полк. В полку два солидных азербайджанца, как и я, не желающих драться — взрослые дяди сейчас поближе подойдут, всё расставят по местам, всех накажут.

— Все притихли, я говорю! — Чернобровый уже вкурил, что добрым словом и пистолетом Макарова можно добиться большего, чем просто ножиком. Давно я не видел кожаных плащей, эти чёрные пальто вообще шик! Самое главное при ношении такого плаща — соблюдать осторожность, когда присел по-большому под кустом. С непривычки можно и в кузов себе наложить.

— Ты кто, гость заморский, тебе давали разрешение говорить в Москве?

— Пацан, рот закрой, пока дыру во лбу не просверлили! Вы что, думали ваши палки что-то решат? Бросили все железки, пока на лоскуты резать не начал! И запомните, вы теперь мне всю жизнь должны. На кого вообще тявкать начал, щегол?

— Так ты не представился, дядя. Откуда мне знать, на кого я тявкаю. Могу и ногу задрать по незнанию. — Сучок далековато стоит, сейчас начну из Беретты давить, и если он наугад шмалять примется в ответ, могут мои бойцы на дурика попасть под пули. Не вариант, надо иначе давить. Сумка подготовлена по старой схеме, автомат «горячий», то есть готов к открытию огня — придется светить козырем.

— Сюда иди, пока я вас по одному валить не начал!

Ну и ладно, раз такой расклад, то мне же проще. Делаю пару шагов, обходя место побоища, заодно смещаюсь, чтоб мои под шальной выстрел не попали. А правая уже в сумке, а левая снизу подхватывает. Ну и с богом. Кали, во славу твою эта песня!

Я не стал выцеливать главаря с волыной, прямо в движении отработал четырьмя тройками по этой группе главарь-шестёрка. А потом подошёл вплотную и проконтролировал. Из автомата, естественно. Не надо множить сущности, калибры и экспонаты для пуле-гильзотеки. И тишина. Такая хорошая добрая тишина, когда каркают вороны, вдали подвывает портовый кран, машины где-то бибикают. А противник молчит.

— Что замерли, бойцы? Руки-ноги противнику доламываем, шмонаем. Рыжьё-котлы не берем, деньги тянем, лопатники тут остаются. Пальчики не оставляем, трём.

Викинги вы или нет? Если хабар не потянут, то не викинги. Ага, Ярл подал пример как самый хорошо знакомый с бедой по имени Локи. Им хорошо, отбивные айзеры практически не кровянят, а мне каково? Придется лезть этих нафаршированных лутать, чтоб парни видели пример. Угу, облутал: у главаря бумажник оказался во внутреннем кармане, два пулевых в пачке рублей. Спасибо, хоть шестерка оказался умнее, у него деньги лежали в кармане брюк.

— Ярл, полей мне на руки! — Я уже возле багажника, в котором всегда лежит большая фляг с водой. Холодная водичка хорошо смывает кровь. Лишь бы рукава не запачкал. Вроде норм. — Бензин есть в канистре?

— Ага. На руки полить?

— Не надо, просто тряпку намочи, я ладони протру. На всякий случай.

— Ярл, валить надо!

— Не егози, боец! Место тихое, покойное. Зря что ли его выбрали старшие товарищи? Опытные люди, учись у них.

— У тех что ли? — И викинг мотнул головой в сторону лежащих в отключке бандитов.

— И у них. Чужие ошибки вполне хороший учебный материал. Кстати, тебе минус, Никита.

— За что?

— Куртку прорезали — значит пропустил удар. В следующий раз учитывай.

Вроде все дела тут сделаны, жалкие трофеи собраны, можно ехать?

— Ярл, из твоих кто-то умеет водить?

— Да вот Гунар и водит. Я ему доверку выписал на свою тачку. Иногда пригождается. — Гунар это Никита с дырочкой в левом боку.

— Мудро. Сажай тогда этого Гунара за руль, и пусть едут. А мы чуть позже на моей.

— Ага, понял.

А чего тут не понять, когда мясо неприбранное лежит в тепле. Завоняет так, что по всей Москве духан пойдет. Здесь пока к таким запахам не принюхались люди. Особенно в погонах, обязательно искать начнут в соответствии со своими прямыми обязанностями. Я одного за ноги, Ярл второго — тащим тела к обрезу причала. Вон как раз и чалки тросовой кусок, нормально получится. Для нас нормально, а этим уже всё равно. Пока пушечное мясо в отключке, обмотали оба тела стальным тросом, хватит, чтоб не всплыли. Эх, руки мыть поторопился я — что значит не та квалификация. Как в перестрелку влезать, так это пожалуйста, а вот улики прятать пока не приучен.

— Локи, думаешь их там не найдут? У самого причала.

— Тут глубоко, под груженые баржи дно углубляли, верных пара метров есть. Дно чёрное, они черные, и не всплывут поди. Нормально будет. К тому времени, как дно углублять станут, уже никто ничего не разберет.

— Блин, ты так рассуждаешь, словно ничего не случилось.

— Ты тоже не сблеванул, молодец! Знаешь, о чём я думаю?

— Даже не догадываюсь.

— Я вот думаю, вспомнят эти уроды, что здесь было или напрочь забудут?

— А какие варианты?

— Контролить и на дно за командиром.

— Контролить — это как?

— Ярл, ведь умный, мог догадаться.

— Локи, ты совсем охренел?

— Что, думаешь, не надо добивать? Ну ладно, пойдем на поводу у твоего человеколюбия. Тем более, что если пойдут по следу, в меня упрутся. На том и ниточке конец, кто не вылез — молодец. Тебе тоже совет: не спрашивай с богов, не будешь повергнут в прах до срока.

На самом деле я тоже слегка растерян. Два наглухо уроненных во время переговоров — это как бы норма, Жора-Два трупа — моё шутливое погоняло в Комитете. Но вот так запросто убить еще восемь человек стрёмно. Бессознательные тела или притворяющиеся таковыми, все с серьёзными травмами… Убивать вот так немного за гранью. Разве что жертвоприношение организовать, такое бойцы поймут. Но всё равно могут осудить. Кто-то даже бросит клуб безумных реконструкторов. Ладно, пусть живут все, включая вон того хитрого, который так настойчиво мёртв, что даже ухо шевелится.

— Локи, а ты что со стволами делать планируешь?

— Вы с какой целью интересуетесь? Да ладно, Ярл, всё с тобой ясно. Тёмная сторона силы затягивает. Проверю на криминал, если окажутся чистыми — один твой. Надеюсь, хватит мозгов не спалиться с ним.

— Спасибо, буду признателен.

Азиз и вправду был не мёртв, хоть и понял это не сразу. Какое-то время было так больно, что думалось: «Лучше бы умер». А потом ничего, перетерпел, накрыло туманом. И сквозь этот туман слышались голоса врагов, бубнившие о непонятном. Бандит старался вслушиваться, вдруг пойдут имена, которые можно запомнить, а потом назвать старшим. Но вместо имен были какие-то клички, которые совершенно не хотели запоминаться. Зато было понимание — это не такие русские, с какими он пересекался раньше. Не урки, не спортсмены, не лохи или фраера. Все или сдавали назад, или лебезили, или пытались базарить по понятиям. Даже спортсмены не беспределили, хотя и практически ничего не секли в криминальных раскладах. Но вот такого хладнокровного избиения и расстрела никто никогда не ждал, подумать о таком не мог. Был один давнишний рассказ, еще из уст деда, что сразу после войны так вели себя военные, воюя с преступностью. Типа, приезжали на хазу и без переговоров расстреливали всех, не взирая ни на что. Только это были не военные. Молодые все, равнодушные что ли? Во, без азарта они были. Словно старшаки детей били, выгоняя с площадки. И главный их тоже не то что без опаски, без уважения к людям говорил, как с дерьмом ослиным. Так курице голову рубят. Вот! Азиз понял, какое слово вертелось в его затуманенном мозгу — палачи.