— Ага. Так будет идти дальше, само всё развалится. — по непонятной причине разоткровенничался начальник отдела, на него это непохоже.

— Что, пригорает в Закавказье? — Я мелкая сошка, меня в эти тайны без нужды не посвящают, а по газетам ориентироваться толку мало. Если по ним судить, то у нас сначала всё почти здорово, а потом выскакивает какая-нибудь проплаченная статейка — и сразу всё пропало.

— Да ну. Азербайджан, Грузия, Армения — все как с цепи сорвались там. Отовсюду иностранные уши торчат, а выдернуть не можем, они там себя как дома, суки.

— Повторяется история, блин. В Крымскую англичане Кавказ шебуршили, в Гражданскую тем же занимались, сейчас опять принялись бармалеев откармливать. Чего мы-то так не научились? Я вот в будущем читал…

— Хорош, Милославский. Я тебя о другом спрашивал. Что конкретно предлагаешь?

— Конкретно? Отщипнуть от «Молодой Гвардии» кусочек ресурса и создать молодежную газету с молодежной редакцией.

— Так есть уже «Комсомолка». Или тебе надо еще моложе? Моложе, это уже «Пионерская правда» получится.

— Погодите, товарищи начальники. А с чего вы решили, что «Комсомольская правда» — это молодежная газета? Я специально узнавал, главреду у них сорок семь, остальные в редакции не сильно моложе. Вот кого вы знаете там из знаковых журналистов?

— Ну… сразу не вспомню. А, есть там такая, фамилия запоминающаяся и пишет хорошо. Лосото или Лотосо.

— Я так и думал, что её вспомните. Елена Лосото. Сорок четвертого года рождения, между прочим. Вот такая вот молодежь.

— Понятно. То есть ты предлагаешь слепить супер-молодежную газетку для молодежи?

— Да. И чтоб рулили студенты-старшекурсники журфака, естественно под надзором КГБ.

— Ага, а этот твой протеже Корчагин там был бы за старшего? Фамилия подходящая. И ради чего весь этот цирк?

— Ради влияния на умы, контрпропаганды. Ведь проиграли прошлый раз вчистую!

— Жорж, а тебе откуда известно про эту операцию? Только не говори, что в интернете прочел.

— Про какую? Знать не знаю, ведать не ведаю! — Попытался спародировать Бабу-Ягу из сказки с непонятным результатом, никто из собеседников не отреагировал на шутку. Только Онегин напрягся, но уже давно напрягся.

— Точно не в курсе? А то я уже начал думать, что у нас потекло. Есть примерно такое решение в идеологическом отделе. Только так далеко, как ты с новой газетой, еще не унеслись в своих планах. А идея здравая, нужна такая газетка, чтоб не официозная, не набившая оскомину, но подконтрольная.

— А я что говорю! Только там с контролем важно не пережать. Знаю я вас, начнете цензуру устраивать, по рукам бить пацанов, они и поникнут. Или скурвятся.

— Кого это ты назвал презрительным местоимением «вас», ты сам такой же, Милославский!

— Сердцем я ваш, то есть наш. А мысль моя неподвластна кровавой гэбне. Прошу занести это в протокол. Так и этих парней, новую редакцию нельзя будет контролировать жестко. Дал направление, а там пусть хоть что пишут. Им виднее, как разговаривать с молодежью, чтоб смысл доходил. Я так считаю. А если не так, то и незачем огород городить.

— Да погоди ты в позу вставать. Никто ничего не решил, и решать будут не здесь и не сейчас, а Милославский уже лёг на амбразуру. Смотри не засни на ней, герой.

— Да, Жорж, не бузи. Мы тебя услышали, а думать будут другие люди.

— Да чего вы со мной как с пацаном-то!

— Так не веди себя как пацан. Честное слово, если не знать, сколько тебе на самом деле, можно и того, сомневаться начать.

— Это на меня так организм действует. Заносит порой, буду присматривать за ним.

— И не забудь вместе со своим организмом сдать старый паспорт и свидетельство о рождении.

— Так это в Тулу ехать надо. Я командировку выпишу?

— На выходных скатаешься. Родителей давно навещал? Заодно проинструктируешь их.

— Опять? Бедные мои мама с папой. Через что им приходится проходить в борьбе за право называть меня своим сыном.

— Не плети, нормально они у тебя живут. Я бы сказал, как хорошие нелегалы. Нигде не течет, никому про тебя лишнего не сливают, гордись родителями.

— Так может, премию им подкинете за сотрудничество с Органами?

— Милославский, шёл бы ты уже! Что за люди вы, попаданцы, так и норовите под себя подгрести побольше.

После совещания я как весь из себя такой деловой и важный пошел к своему куратору, с которым очень давно не виделся, час почти. Потому как тема совещания никак не касалась темы второй беседы. Про кооператоров, Гуревича и вероятное предложение о сотрудничестве с их компанией.

Моё видение возникающих перспектив в плане возможности постоять у истоков новой советской и российской преступности Онегина не воодушевило. А ведь был соответствующий рапорт полгода назад, кажется. Я излагал то, что отложилось в памяти о массовом появлении бригад, банд и прочих организованных преступных группировок. Мол, как кооперативы развернулись с по тем временам огромными легальными деньжищами, так тут же активизировались те, кто захотел их контролировать. И это не налоговые органы, не милиция. То есть не только эти структуры. И вот сейчас я как бы сигнализирую — процесс пошел. Пусть начальство думает, ему за это платят.

— А ты сам что думаешь, Жорж?

— Даже не знаю. С одной стороны, можно собрать команду и прикрепить кого-то из истфехов на эту тему. Будет еще одна банда спортсменов, но под патронажем КГБ. С другой стороны, запачкаются парни во всём этом по самые уши, жалко их.

— Втемную, как ты любишь?

— А то у нас в Конторе так не принято. Небось половина операций так проходит, да хоть меня взять, первый раз вы как мной попользовались!

— Ладно, не бузи. Я доложу, будем думать. Молодец, что поднял вопрос.

— А что, были другие варианты? Как ты себе это представляешь? Милославский с корочками крышует кооператоров Москвы?

— Ха! А что, не твоё?

— И не моё, и я примерно представляю, какие звезды на погонах тех, кто скоро пустится во все тяжкие на этом пути.

— Ну да. И такое может быть, Жора. А еще такие деньги могут стать хорошим компроматом на нас или наших коллег из МВД. И так уже никаких сил не хватает разгребать всё. Капиталисты чертовы как с цепи сорвались, такие деньги в операции против Союза вбухивают.

— Так есть резон, Пётр. Вкладывают они бумажные доллары, а в виде отдачи хотят получить всю нашу страну в распластанном виде. Ресурсы, люди, технологии. Хотя нет, технологии наши им без надобности. А вот всё остальное…

Ехать на выходные в Тулу придется, только я уже давно не пру дуриком, как когда-то. Еду всегда после предварительного созвона. Вот и в этот раз позвонил родителям.

— Жора, ты просто молодец! Мне твоя помощь на даче во как нужна! — У отца стройка никак не закончится.

— Что за помощь?

— Колодец будем копать. Так что прямо из Москвы на дачу и рули. Осенью вода близко подойдет к поверхности, самое оно, чтоб колодец вырыть.

— Мама плешь проела?

— Ну дак.

Плешь у отца — не фигура речи, он стал лысеть еще в тридцать лет, так что я его без сверкающей лысины и не помню. Раньше даже думал, что папка никогда без головного убора не ходит, потому что стесняется. А потом просёк — патриархальное воспитание у него, без шапки на улицу только босяк может выйти. Даже в СССР такое понятие было чуть не до семидесятых, а уж там, где мой батя рос… Считай, что в царской России. В их Манчжурии даже закон божий в школе преподавали.

— Пап, если дождя не будет, то я поеду через Надеждино сразу на дачу. А если дождь зарядит — на взыщи. Мой Шерхан твоему Кабанчику не ровня в плане проходимости.

— А то! Машина зверь, водитель ас.

Отец как купил в восемьдесят втором году Запорожца, так и гоняет на нём уже семь лет. Наверное, мог бы сменить на что-то более приличное, не знаю. Говорит, что привык к машинке, тем более что катаются они вдвоем с мамой, причем чаще за городом, чем по Туле. Так что проходимость для них реально важный фактор. Вот и думай, не хотят менять машину на какую-нибудь «Ладу» или банально денег не хватает. Никогда не задумывался над этим вопросом. Родители на двоих получают еще больше, чем я один — примерно пятьсот в месяц у них выходит. Можно накопить? Вроде бы да, если целью задаться. А если сынулька сначала одну квартирку в Москве отделывает как конфету, а потом вторую? Последний раз они мне подкинули на ремонт две тысячи — вполне немаленькие деньги для моего понимания. Взял денежку, а потом спрашиваю себя — чего отец тачку не поменял? Ну не идиот ли я!