Вот что отец сменил, так это двигатель. Вместо сорока-сильного мотора теперь в заднице у Кабанчика стоит пятидесятка. Он этого машина теперь заметно шустрее, начала кушать девяносто третий бензин, а еще она стала перегреваться. По моему совету отец на место запаски, стоявшей вплотную к мотору, поставил дополнительный кулер — вентилятор на электродвигателе, двигло греться перестало. А запаска в условно дальних поездках катается на месте заднего дивана. В остальных случаях запасное колесо скучает в гараже.

Признаться, я даже не знаю, был ли у отца хоть один случай, когда в пути ему пришлось менять колесо. У меня был, но не в этой жизни, а отцу везет. Или он такой аккуратный водитель — не знаю. До сих пор иногда вспоминаю, как на сорокаградусной жаре в казахской пустыне куковали с запаской, но без баллонного ключа.

Короче, если дождя не будет, еду с утра в субботу через дачу. Блин, как же я ненавижу само это слово! Но не помочь родителям в некоторых вопросах нельзя. Особенно тогда, когда нужна грубая физическая сила. У меня она есть, сила. А время подвернулось — раз уж надо ехать очередной инструктаж проводить.

Крохотная деревенька у черта на куличках, никому не нужный кусок поля вплотную к лесу, выделенный под дачи таким же как мои родители безоглядным оптимистам, среди всего этого безобразия изредка попадаются квадраты уже огороженных участков. И наша, вернее моих родителей громадина одна такая на всё садовое товарищество — здравствуй мама, здравствуй папа!

Копать колодец? Да легко, только давайте сначала журавля срубим! Да, колодца еще нет, а журавль уже поднялся ввысь, и полушпалок в качестве противовеса на жерди прикручен проволокой. Не руками же тянуть из колодца глину. Один внизу копает, второй поднимает и отваливает на сторону — дело нехитрое, но муторное. Проволока чудная — снаружи медь, внутри стальной сердечник. Мы её с телеграфных столбов сняли. Чудные дела — вся страна перешла на современную радиорелейную дальнюю связь, телеграфные столбы из пятидесятых годов всё еще стоят как памятники самим себе. И никто их в дело не пустил. Охотники за проводами из суровых девяностых еще не появились.

— Пап, я это что, выстрел был?

— Наверное. Охотник какой-нибудь дичь гоняет.

— Так ведь сезон еще не открыли.

— Да кому тут за ними присматривать, глухомань! Я давеча приехал, а под крыльцом пыжи валяются.

— Зачем?

— Так небось с нашего крыльца кто-то зайцев бил. А и пусть, а то повадятся саженцы грызть. От путевого охотника вреда меньше, чем от зайца.

— Ну раз ты так говоришь, то и ладно. Пусть.

Пусть, конечно, только я отсюда свою захоронку вывезу. Не надо мне такого счастья, чтоб кто-то вскрыл и дом, и ящик в подвале. У меня там ППС-43 лежит в масле с патронами. Тем более, из резерва меня вывели, положу автомат у себя дома. Главное, изъять теперь так, чтоб мама не увидела. Отец — ладно, он поймет, он мальчик. А маме пойди объясни, что он оружия главная беда не тому, у кого оно есть, а совсем наоборот. Женщины, они в этом вопросе не разбираются, они как в театре рассуждают. Висит ружжо, значит выстрелит. Конечно выстрелит, я же первый из него стрелять и пойду.

Точно! Как во Львове купил сей агрегат, так и не пристрелял ни разу. Непорядок. Глупо было брать оружие без проверки, да? По уму-то надо было прямо на барахолке опробовать, не доверяя словам ушлого барыги? Угу, я тоже считаю, что эта покупка сродни приобретению лотерейного билетика. То ли внутри приз, то ли билет окажется без выигрыша. Давно надо было проверить, но руки прошлый раз не дошли, да и боялся немного, что внимание привлеку. А раз тут браконьеры себя вольготно чувствуют, то и владельцу раритетного ствола можно голову приподнять. Чует моё сердце, сегодня вечером, как докопаем, пойду и я поохочусь. По пенькам. И вон ту мятую кастрюльку захвачу в качестве мишени, будем устраивать пострелушки по классике.

А потом, уже в Москве надо будет и этот пистолет-пулемет снова в хохлому превратить. Только уже более качественно. Пусть походит на покупную игрушку, а не автомат, выстроганный из доски любимому сыну столяром-алконавтом. Или не надо? Если кого напугать — так лучше оставить как есть. А если на настоящий огневой контакт брать придётся, то впрямь лучше с игрушечным идти. Чтоб противник сначала от смеха умер, а потом совсем погиб, ослабленный смехом и пулями.

Инструктировать родителей я взялся еще на даче во время скромного обеда на травке. Пятитонный контейнер, привезенный и установленный в качестве хозблока и кухни на прохладном сентябрьском солнышке не нагрелся, но всё равно мы не стали обедать в нём — пока хоть какой-то намёк на лето есть, покушали на травке. Городские, что с нас взять. Комфорт навяз в зубах, организм так и просится в неудобья. Расклад по моим документам и возрасту маме не понравился сильнее, чем отцу. Хотя один аргумент «за» нашелся и у неё — на пенсию раньше выйдешь. Угу, только о ней родимой и мечтаю. Прошлый раз дожить не успел, хоть во второй жизни полежу на боку за счет государства. Если судьба не подкинет иной фортель.

Но и взбрыкивать против начальства не призывали, да и не с чего. Видят же — мальчик пристроен, накормлен, обеспечен жильём и колесами. А что он то в штате КГБ, то как бы не очень, то возраст поменяли — наверху умнее нас люди, им виднее.

Уезжали двумя машинами в Тулу уже почти в сумерках. Чуть не пару часов я потратил на пристрелку. Вернее сказать, на саму пристрелку и на путешествие по лесу до той дистанции, на которой выстрелы не будут слышаться от нашей дачи. Уходил примерно на километр, чтоб с гарантией. Листва на деревьях избавила меня от более долгой прогулки. Небольшой сухой овражек давал гарантию, что… нет братцы, никакой гарантии, одна надежда, что рядом никого постороннего не окажется.

Что сказать, если сравнивать с пистолетом, то сравнивать не надо — другое оружие. И на классический Калашников не походит. Хотя бы тем, что режим стрельбы одиночными патронами тут не предусмотрен, отсечку коротких очередей пришлось впитывать путем проб. Другие ощущения, чем у родного привычного автомата. Но получилось, по два-три патрона выпуливать с одной очереди научился. Стало понятно, что качество доставшегося мне послевоенного польского пистолета-пулемёта вполне европейское, перекосов и затыков не словил. Так называемые «печные трубы», когда стреляная гильза торчит донышком из окошка, не возникают. Лёжа за деревом, с упора положить пули с гарантией в силуэт человека вполне можно. Но всё равно лучше до такой ситуации не доводить — пистолетный патрон, он и в Африке пистолетный. Полста метров — его рабочая дистанция, если что на ней и надо работать. Особенно против того, у кого пистолет в руке. С полтинника задавить пистолетчика очередями самое то, особенно в движении, чтоб сложнее было выцеливать меня родного.

Жуть как не люблю подставляться под выстрел. И под движущийся автомобиль, и под вагон. Да даже под лошадь бросаться не готов товарищ Милославский — ведь в мире он такой один, мне его беречь надо. То есть себя. Магазин расстрелял, стал беднее сразу на тридцать пять патрончиков. Хотя для конкретно этого аппарата не настолько критичный ресурс — патроны к пистолету «ТТ» вполне доступны в узких кругах. Надо только на канал поставки наткнуться. Какая-нибудь база запаса всякого военного старья вполне подойдет. Если на ней сидит ушлый прапорщик, регулярно списывающий сгнившие патроны.

Возвращался из леса, засунув машинку под старую отцову куртку, надетую якобы от холода. Она коротковата, зато шире на два размера, оружие под ней незаметно. Или мама старательно не видит мои выкрутасы? Ага, а еще запашок от меня слегка специфический. Кто знает, тот поймет. Я сам не ощущаю, но помню. Так что первым делом после прихода попросил, чтоб отец полил на руки да на лицо. А уж голову я намочил совсем нечаянно.

Пока вытирался, рассказал родителям про дендрологическую обстановку в лесу, наличие лип как самого подходящего дерева для браконьерской порубки. И березы как мусорного дерева, которое не жалко на всякие временные городушки. У нас, кстати, тут даже стол сбит из березовых стволиков. Сама поверхность, ясное дело, из доски, а вот основание из сучковатой березы. Родители — умные люди — выслушали, покивали, поблагодарили за информацию. Блин, порой чувствую себя как в Отделе, там тоже народ лишних вопросов не задаёт. Чую, пора маме с папой вручать значки заслуженных чекистов с их пониманием ситуации. Такое ощущение, что если сейчас за мной на дачу прилетит вертолет, они и тут не сильно удивятся. Только отец скажет, что надо было заранее площадку готовить.