— О, страшный скандал с битьем посуды и отсылкой меня на обучение в женскую гимназию на полный пансион.

— А там вы перестали разбирать вещи на части?

— Что вы, только вошла во вкус. А когда матушка поняла, что леди из меня не выйдет, родители вернули меня домой, организовали мне личную лабораторию и вызвали лучшего преподавателя из академии, мастера Шилиаса. Он был очень терпеливым человеком.

Мы говорили и говорили и на душе у меня становилось легче, словно давний груз, мешающий дышать полной грудью, наконец, исчезал.

Впервые за долгие годы сиротского детства и непростого времени юности я задумалась — так ли оправдана моя ненависть к высокородным. Ведь вот сидит передо мной представитель самого высокого дворянского происхождения, племянница короля, но я не вижу ни высокомерия, ни заносчивости, ни развращенности. Наоборот, молодая дворянка трудится на профессорской должности, которую, безусловно, заработала своим умом и талантом, возится со студентами, живет в простом коттедже.

Я поняла, что всегда уважала профессора. Но сегодня я еще и прониклась к ней искренним доверием и благодарностью.

Я кое-что поняла — человека нужно судить только по его поступкам, а не по происхождению. Мелькнула неприятная мысль, что я постоянно пытаюсь доказать высокородным снобам, что я чего-то стою, не смотря на безродное прошлое. Но при этом, как оказалось, отказываю действительно честным и порядочным людям в их праве на достойную жизнь из-за их высокого положения в обществе. А ведь они такие же люди, которые тоже теряют близких и так же горюют по ним.

Незаметно день подошел к концу и в дверь постучали.

— Что-то мы разговорились.

— Разрешите я открою.

На пороге стояла Анна в форме медицинской сестры. Она вопросительно взглянула на меня, я знаками показала, что в порядке.

— Профессор Риверс, моя подруга Анна Брендинг.

— Очень приятно, Анна.

— Взаимно, профессор Риверс. Я столько хорошего слышала о вас от Янины, рада познакомиться.

Я сделала большие глаза. Но профессор лишь рассмеялась, глядя на мою пантомиму.

— Тогда приглашаю вас обеих на праздник Единения в следующую декаду.

— Благодарю, профессор. Анна радостно кивнула, тоже принимая приглашение.

Честно говоря, мне хотелось остаться. По спине побежали мурашки. Странно.

— Желаю вам прекрасно провести время на балу, профессор.

— Спасибо, Нина. Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно, благодаря вам. Хорошего вечера.

Алексия Риверс

Алексия с улыбкой проводила девушек. Все-таки в Нине она не ошиблась. Теперь она точно знала, кому предложит должность младшего лаборанта. Янина будет работать в ее команде, если согласится.

Оставался еще час до прихода модистки и горничной, вызванных по случаю бала, сегодня Лекси понадобиться их помощь. Алекс заберет ее ровно в девять. Лекси снова села в кресло, достала томик стихов любимого поэта и позволила себе забыться.

Не прошло и получаса, как световой кристалл моргнул несколько раз и погас.

Алексия сняла очки, отложила книгу и выглянула в окно. Ранние вечерние сумерки тихо накрывали город, на небосводе загорались звезды, но их сияние сегодня меркло на фоне богато украшенной столицы.

Римсток был расцвечен яркими огнями — каждый квартал нарядился в свой цвет: белый, золотистый, зеленый, голубой, красный, синий, оранжевый. Город активно готовился к вечерним празднованиям. Лекси зажгла портативный светоч-призму, тот хоть и слабо, но смог осветить кабинет.

Поставив призму на стол, она подошла к погасшему кристаллу и, ловко выдернув его из подставки, аккуратно перенесла на письменный стол, достала сосуд для подзарядки и опустила в него потускневший кристалл. Подождала пару минут — кристалл не думал разгораться, но продолжал тихо блекло тлеть.

Вскоре появились странная вибрация и гудение, они нарастали, световой кристалл начал пульсировать — это было похоже на сердечный ритм.

Профессор Королевской академии Римстока Алексия Риверс не к месту порадовалась, что дома она была одна и никто не стал свидетелем ее искреннего изумления. Десятилетие исследований, научных открытий и практики сейчас не могли помочь ей сделать четкий логически верный вывод. Творилось непонятно что!

Между тем пульсация резко усилилась, как и вибрация.

Лекси не знала, что ее заставило в ту последнюю секунду укрыться за массивным креслом, она только успела прикрыть глаза и активировать артефакт-защиты как раздался взрыв.

Ослепительная вспышка белого света разлилась по комнате, ударная волна прокатилась по стенам, полу и потолку, вокруг затрещало и загромыхало, что-то тяжелое упало на голову и женщина потеряла сознание.

Янина Строгова

Взявшись под руки, мы, не сговариваясь, решили завернуть на фестиваль на центральной площади неподалеку.

Анна собирала коллекцию деревянных лошадок, могла ездить за изделиями в близлежащие города и деревни. А сегодня, к ее радости, мастера-ремесленники собрались в одном месте со всей страны. Чувствую, она не уйдет с пустыми руками.

Внутреннее напряжение нарастало. Вокруг меня веселились люди, шумела праздничная толпа, готовилась выступать известная музыкальная группа, а я не могла отделаться от ощущения скорой беды.

Когда прозвучал взрыв, одновременно с другой стороны взорвались фейерверки, поэтому я не сразу поняла, что случилось. Сначала до нас дошла остаточная силовая волна, задребезжали стекла в соседних домах, а потом я увидела черный дым над Цветочным кварталом. И все поняла. Помню, успела крикнуть Анне, чтобы она звала на помощь. И я побежала.

Я долетела за несколько минут и ужаснулась от того, что увидела.

Дом превратился в страшные обгоревшие развалины, крыша частично провалилась, дверь сорвало с петель и отнесло на несколько метров в сторону. Вместо коттеджа зияла черная дыра.

Это был продуманный, точечный удар, в соседних домах выбило стекла, но они не пострадали. Я ринулась внутрь.

Я понимала, что в любой момент балки могли окончательно обвалиться, но не могла поступить иначе. Я увидела узкий лаз, предположительно он вел к камину. Ушла ли профессор на верхний этаж или осталась на первом? Нужно было рискнуть.

Уже аккуратно пролезая внутрь, я услышала сирены, вокруг дома стали собираться люди. Помощь была уже близко, но речь могла идти о минутах.

Где же эти бестолковые призраки, когда они так нужны? Я ползла и звала, но они не откликались. Видимо, наложив свое заклятье, они истощили последние силы или сам браслет удерживал их. Неважно, главное, рассчитывать придется только на себя.

Покореженный дом скрипел и стонал, я двигалась как можно осторожнее, внимательно выбирала, куда ставить руку или колено, что весьма задерживало мое продвижение.

Пройдя половину опасного пути, надышавшись гарью, отчаянно кашляя, я увидела что-то белое. Это были остатки того самого кресла, в котором я так уютно сидела меньше часа назад. Сверху на кресло навалилась часть каменной стены, а под ним я с ужасом обнаружила профессора Риверс.

Боги, она еще была в сознании! Да ее должно было раздавить насмерть, а она с трудом, но дышит. Так, Нина, потом будешь задавать вопросы.

Я слышала голоса, это спасатели начали разбирать завалы. Ох, лучше бы вы этого не делали. Балки и так еле держались, а теперь зашатались и могли завалить нас в любой момент. Я подлезла под кусок стены, попыталась его сдвинуть, чтобы освободить профессора.

И вдруг болтающаяся балка обвалилась.

Все случилось молниеносно — браслет обжег мне запястье, дальше пошла цепная реакция: мощная судорога прошла от макушки до ступней, дикая боль в костях и позвоночнике и ощущение второй кожи, покрывающей каждый миллиметр моего тела.

И когда балка все же опустилась на нас — я ее удержала, я своими руками держала тяжелую металлическую балку! Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Помогла профессор, она наблюдала за мной все это время.

— Бросайте, Нина.