Арне напал. Он был превосходным бойцом и двигался легко и уверенно. Никакой суеты, никаких лишних движений. Израненный великан не успевал уворачиваться от резких, хладнокровных выпадов лорда, принимая их на себя. Вскоре тело Гунра покрылось множеством кровоточащих порезов. Арне не торопился. Он играл с противником, наслаждаясь своим превосходством и с легкостью уходя от его отчаянных бросков. Халоры с тревогой наблюдали за боем, но ни один из них не тронулся с места.

Гунр, едва шевеля лапами, с ненавистью смотрел на врага, каждый выпад которого отбирал его последние силы. В конце концов, после очередного шквала ударов, великан с хрипом завалился на бок. Лорд приблизился к поверженному противнику и с ухмылкой занес меч для последнего удара. Клинок со свистом устремился вниз, точно в шею гиганта и… вонзился в пропитанную кровью слякоть, разбрызгивая ее во все стороны. Гунр непостижимым образом увернулся и мощнейшим ударом лапы размозжил череп опешившего от неожиданности Арне, затем грузно плюхнулся на него всем телом. Тяжело хрипя, окровавленный гигант слез с трупа своего злейшего врага, поднял глаза к небу и победоносно заревел. В ответ раздался неистовый вой сотен глоток халоров.

— Мы уже видели этот трюк, когда за оленя рубились. Тогда я думал ему кранты, а черта с два! Так он потом еще тушу спер и ее задницей в нас запустил. — заговорщицки поведал Олафу Стиг.

— О чем ты вообще? Какая, к троллям, оленья задница?! — чернобородый гном недоуменно вытаращился на Стига.

Альдо покосился на брата и, постучав ладонью по виску, сочувственно подмигнул Олафу.

Между тем несколько халоров спустилось на площадь и Гунр, издавая какие-то странные звуки, затыкал пальцем в сторону гномов.

— Экая злопамятная скотина. Он точно нам того оленя не простил. Теперь меня сожрут. — пробурчал Стиг, готовясь припустить со всех ног.

Коэн выступил вперед, намереваясь защитить друга, но один из халоров невозмутимо отодвинул его лапой и схватил попытавшегося улизнуть Стига. Тут же подоспел второй великан и, под громогласный рев соплеменников, они вскинули гнома над головами и, тряся его, как тряпичную куклу, понесли к Гунру.

Сыпящего отборными проклятиями Стига опустили на землю прямо перед вождем халоров. Гунр наклонился, в упор посмотрел на гнома, громко фыркнул и хлопнул его но плечу. Затем он вскинул вверх кулак и начал издавать зычные, скрипучие звуки. Все халоры торжественно загудели в ответ.

Стиг поняв, что никто не собирается его сжирать, поднял руки и ликующе заорал. Вопль гнома вызвал оглушительную волну восторженного рева белых великанов.

— Это что, я теперь король халоров?! Смотри, Альдо, я теперь король! — завопил Стиг, с надменным видом раскачиваясь из стороны в сторону.

— Ты король идиотов! — хмыкнул Альдо, глядя на счастливую физиономию брата.

Тем временем в рядах данорийских воинов началась возня и под шумок, стараясь не привлекать внимания, в сторону ближайшей улочки выскользнула группа ловцов. Не смотря на все старания, их побег не остался незамеченным. В погоню тотчас бросилось с десяток халоров, которые без труда настигли беглецов, отрезав им все пути к отступлению. Расправа была быстрой и жестокой.

— А ты сомневался, что им воздастся. — Альдо мрачно покачал головой.

— Возмездие не излечивает души, а лишь на время притупляет боль. Жестокость порождает еще большую жестокость. — печально ответил Коэн, бросив быстрый взгляд на очнувшуюся Лиару.

— Ты о том черном шаре? Это было жутко и очень странно, но, думаю, сейчас не стоит ее об этом спрашивать. — сказал Альдо.

— Она пыталась защитить нас. Но ты прав, это было жутко и странно. — согласился Коэн.

В воздухе повисла гробовая тишина, которую вскоре прервало тонкое попискивание. Пятеро серых малышей халоров, робко озираясь по сторонам, выступили на площадь. К ним на встречу, с радостным воем, сорвалось несколько белых великанов.

— Так вот куда бегал наш одноглазый друг. — Альдо понимающе поднял брови.

— В моей голове не укладывается, как Арне мог спокойно жить творя такие злодеяния? — лицо Коэна перекосила гримаса отвращения.

— Тьма внутри нас может быть очень глубока. — пожал плечами Альдо.

— Некоторые из нас и есть тьма. — мрачно произнес Коэн.

Тем временем Лукас, оправившийся от последствий бесславного поединка, выступил в центр площади.

— Послушайте меня! Я хочу сказать! — зычно крикнул Лукас, требуя внимания. — Нам всем должно быть стыдно за деяния самозванца Арне! За наше равнодушие и непротивление злу, которое чинил он и его приспешники! Отныне Валетт-Данора будет жить по-другому! Будет жить в мире! Халоры станут нашими союзниками!

— Если не сожрут. — тихо хмыкнул Альдо. — Не рановато ли запел о мире и дружбе?

— А что ему остается? Либо красиво петь, либо… — Коэн характерным жестом отсечения головы показал альтернативу ожидающую Лукаса и всех данорийцев.

— Думаешь одноглазый понимает его причитания? — засомневался Альдо.

— Кто знает. — Коэн криво усмехнулся. — В причитаниях главное интонация.

— От имени всех данорийцев я каюсь за злодеяния кровожадного лжелорда и клянусь, что подобное больше никогда не повторится! — Лукас опустился на колено и склонил голову.

Гунр равнодушно посмотрел на Лукаса, презрительно фыркнул и поковылял к пролому. Вслед за ним живой белой волной потянулись остальные халоры, один за другим исчезая в снежном тумане.

Лукас обессиленно сел на землю.

— Милорд, я поддержу Вас во всех начинаниях. — послышался жесткий, решительный голос командира Рэндала. Он быстро подошел к Лукасу, протянул ему руку, помогая подняться, и выразительно посмотрел на воинов.

— Где же ты раньше был? — недовольно буркнул Олаф.

— Я солдат. Мое дело выполнять приказы. — Рэндал угрюмо посмотрел на искалеченный труп Арне и добавил. — Даже если это приказы негодяя.

— Ну тут бы я поспорил. — вмешался Альдо.

— Мы все понимаем, что Вы сегодня сделали для Валетт-Данора, милорд. Люди этого не забудут. — не обращая внимания на гномов, продолжил командир Рэндал.

— Надеюсь, что ты прав. Но столько унижений за один день даже для меня слишком. — Лукас кисло поморщился.

— Хороший правитель должен быть готов на все ради спасения своего народа. — подбодрил Лукаса Коэн, затем шепотом добавил — Не хотел бы я оказаться на твоем месте. Похоже тебе придется немало попыхтеть, чтобы все здесь наладить.

— Да уж. Если меня не прирежут где-то в подворотне, то я постараюсь вернуть Валетт-Данора славу вольного города. Хотя Арне все сделал для того, что бы превратить это место в паскудную помойку. — тихо ответил Лукас.

— Как быстро ты переобулся. Прямо налету. — не унимался Олаф сердито ощерившись на Рэндала.

— Я думаю только о благе города. — огрызнулся командир.

— Так же говорил Арне. — сварливо пробубнил чернобородый гном.

— Сейчас неподходящее время для грызни. Думаю нам есть что обсудить. — жестко произнес Лукас и удалился в сопровождении чернобородого гнома и командира гарнизона.

Неделю спустя, после трогательного прощания с Олафом, путешественники снова отправились в путь. Походная песня гномов еще долго звучала со стены Валетт-Данора, гулким эхом наполняя промозглый, зимний воздух. В ней было все: горечь расставания, ожидание новых свершений, надежда на скорую встречу и клятва дружбы до последнего вздоха.

С каждым днем перехода горы становились ниже, воздух теплее и вскоре четверка всадников выбралась из морозных владений зимы. Случалось еще время от времени налетала холодная, порывистая вьюга, однако снег после нее быстро таял, напитывая влагой ненасытную каменистую почву.

Одним холодным вечером, когда солнце уже скрылось за горизонтом, путники вышли к высокому сосновому лесу. В поисках места для ночевки они заметили мерцающий между деревьями отблеск огня.

Возле костра сидели два темных силуэта с глубоко накинутыми на головы капюшонами. На вертеле, аппетитно потрескивая и источая восхитительный аромат, жарился небольшой поросенок.