— Никто так не говорит! — огрызнулся Альдо.

— Все с вами ясно. — ухмыльнулся Коэн. — Кстати, пока вы тут дрыхли, мы с Лиарой и Хаганом план сварганили, как налга нашего из застенок вызволить. Пришлось и дружка вашего попойного подключить.

— Бената? Когда мы ушли спать, он едва ползал по столу и требовал продолжения гулянки. — брови Стига изумленно поползли вверх.

— Значит он покрепче, чем кажется. — ответил Коэн. — Да, никто не хочет мне сказать, откуда он знает о Книге налгов?

— Это не я. — не моргнув глазом выпалил Стиг.

— Ага, не ты. — Альдо покосился на брата.

— Не вы значит? Кто бы сомневался. — Коэн сурово зыркнул на братьев. — Лиаре расскажете.

— Лиаре? Это той, которая дочь Джекилла? — фыркнул Стиг, решив, что лучшая защита это нападение.

— Лиаре, которая просто забыла сообщить об этом крохотном таком нюансе? — поддержал брата Альдо.

— Она извинилась за то, что утаила этот «крохотный нюанс». — поморщился Коэн. — Предлагаете плюнуть на все и вернуться домой?

— Ничего мы не предлагаем, нам плохо. — Стиг, раскинув руки, свалился носом в подушку и, не поднимая головы, прогундосил. — Какой план?

— Вам понравится. — Коэн криво улыбнулся.

… Несмотря на накопившуюся усталость, Стиг никак не мог заснуть. Он недовольно покрутился на узкой кровати, пытаясь валетом разместиться в ногах бессовестно развалившегося Альдо, но снова сполз вниз. Проклиная на чем свет стоит прижимистых хозяев, выделивших братьям тесную коморку с одним спальным местом, гном потянулся за кружкой воды и впечатался лбом в деревянную балку.

— Чертова дыра. — прошипел Стиг, потирая тут же вскочившую шишку.

На третий день ожидания новостей от гонца, отправленного Бенатом к «нужному человеку», который может провести за крепостные стены Даграда, Берлога опостылела гному похлеще, чем дикие земли. А после того, как один незадачливый воришка попытался умыкнуть у Стига молот, он вовсе окрысился и угрюмо бродил по логову, свирепо зыркая на его обитателей. Воры, в свою очередь, в долгу не оставались и, поскольку вспыльчивый гном, возвращая свою собственность, сломал несколько пальцев их сотоварищу, при любом удобном случае норовили подкинуть братьям какую-нибудь подлянку. Альдо справедливо возмущался, что не согласен отвечать за своего скорого на расправу родственника, но этот довод местные пакостники отмели ввиду того, что «образины у супостатов больно наглые и сходственные», потому «безневинная жертва» могла не разобрать впопыхах, кто в особенности ее скалечил. Еще меньше воров пронимали оправдания Стига, бубнившего, дескать он «малеха прихватил злодея за клешню», когда изымал свое имущество, а та почему-то «хрупнула, как вылежанный хворост», видимо «ворюга плохо харчевался и его кости попортились». Одним словом, страсти в логове кипели, грозя в любой момент перерасти в серьезную потасовку.

В тот момент, когда Стиг, почухивая новообразовавшуюся припухлость, распекал всех воров королевства, дверь коморки со скрипом распахнулась и в проеме показалось озабоченное лицо Коэна.

— Собирайтесь, гонец вернулся. Сегодня выходим. — полушепотом сообщил он, нетерпеливо взмахнув рукой.

— Прямо сейчас? На ночь глядя? — просипел Стиг и, на всякий случай, пнул подскочившего от неожиданности брата.

— А вы хотите еще позабавляться со своими дружками ворами? — с издевкой ухмыльнулся Коэн.

— А? Кто? Что? — Альдо спросонья потер не желавшие открываться глаза. — С кем позабавляться?

— Гонец вернулся, топаем в Даград. — Стиг безжалостно встряхнул брата. — Сейчас.

— Понял я! Убери копыта! — Альдо сердито отмахнулся. — Давайте уматывать отсюда.

Ночь выдалась дождливой и холодной. Ледяной, пронизывающий ветер разъяренно терзал кроны деревьев, наполняя окрестности неприятным, мокрым шелестом. Размякшая глиняная дорога превратилась в сплошное болото, сопровождавшее каждый шаг коней мерзким, чавкающим звуком.

Презрев разгулявшуюся непогоду, бискайцы уверенной, тяжелой поступью продвигались вперед, в то время как у их менее благородных сородичей, несших на себе представителей воровской гильдии, копыта то и дело норовили разъехаться в разные стороны.

Добравшись до ничем не примечательного, и, казалось, покинутого двора, Хаган спешился и постучал в окно полуразрушенной хибары. Вскоре из двери вышел невысокий, полураздетый старик в коротких холщовых штанах. Не промолвив ни слова, он подошел к закрытому железным заслоном колодцу, открыл ржавый амбарный замок и вернулся в хибару.

Хаган рывком стянул на землю массивную крышку, под которой открылось зияющее непроницаемой чернотой отверстие. Вор надежно привязал к вороту колодца веревочную лестницу и сбросил ее вниз.

— Разувайтесь, там вода. — посоветовал Хаган, снимая обувь.

Сжимая зубами голенища сапог, вор ухватился за раскачивающуюся лестницу и через несколько мгновений исчез в темноте каменной шахты.

Совет Хагана оказался весьма полезен, поскольку холодная вода колодца поднималась где-то до колен человека среднего роста, а в случае с гномами и того выше. Как назло рука Альдо, спускавшегося последним, предательски соскользнула с веревки и он приземлился немного жестче, чем ему бы того хотелось.

— В последнее время я слишком часто стал торчать в подземельях. — сердито проворчал Альдо, натягивая сапоги. — Вся задница отсырела, скоро грибы на ней прорастут.

— Ты разве не гном? — в тоне Хагана едва слышалась насмешка.

— И? — Альдо нахмурился.

— Гномы живут в подземельях. — невозмутимо заметил вор.

— Воры живут в тюрьмах. — огрызнулся Альдо.

— Только мелкие. — самодовольно хмыкнул Хаган.

— Папá, хватит, беду накличешь. — вмешался Бенат, потащив отца за рукав. — Нас ждут.

Хаган, поправив плащ, нехотя последовал за сыном.

— Чертовы воры. Ладно старик, но с какой дури с нами поперся толстячок? Я молчу уже об этом кучерявом бугае. — Стиг покосился вслед троим ворам, преспокойно шагающим по узкому темному проходу.

— Человек не властен выбирать свое обличие, равно как и свое нутро. — не поворачивая головы, громко произнес Марат.

— Надо же какой ушастый, философ недоделанный. — проворчал Стиг, резко стукнув пальцами по своему подбородку.

— Ты хочешь его прирезать? Этот твой жест. — Лиара строго посмотрела на гнома.

— У риденских гномов этот жест означает пошел туда, где у Альдо скоро грибы прорастут. — успокоил волшебницу Коэн.

— Может и хочу, еще не решил. — буркнул себе под нос Стиг.

Волшебница сделав вид, что не расслышала слова упрямого гнома, поспешила вдогонку за исчезающими в полумраке спинами воров.

Влажный, неожиданно теплый воздух подземелья разил затхлым запахом гнили и сырости. Тесный, низкий проход, напоминающий туннель заброшенной шахты, извивался словно обезумевшая от страха змея; его пологие, изгибистые подъемы сменялись крутыми спусками, неуклонно уводившими тропу все ниже под землю.

Сквозь кривые своды потолка местами пробивались длинные, тонкие корни деревьев, сплетавшиеся в густые, труднопроходимые заросли.

После весьма выматывающего петляния по удушливому, пропитанному влагой лабиринту, за очередным поворотом обнаружилась просторная, залитая тусклым светом пещера. Словно амбар запасливого купца, она была завалена кипами тюков, льняными мешками, дубовыми бочками, глиняными горшками и прочим торговым скарбом.

В одном из таких ворохов, насвистывая веселую мелодию, копался невысокий, коренастый силуэт. Заслышав приближающиеся шаги, загадочная фигура, не прекращая своего занятия, приветливо махнула рукой.

— Где эти чертовы сандалии?! Их уже лет сто никто не носит, но нет же — этому жирному ублюдку видите ли не в чем в мыльню ходить. — мелодичный, глубокий голос приземистого силуэта эхом разнесся по пещере и в отблеске пламени лампады рассыпались белые пряди его длинных волос. — Ах вот вы где!

Стиг, как ужаленный, вырвался вперед и, подскочив к незнакомой фигуре, проворковал томным голосом: