Лиза: дом на территории охотников

Не знаю сколько времени слезы текли по щекам и падали на подоконник. Казалось, влажный лоб сросся с непробиваемым стеклом, будто молекулы кварца перетекли в клетки кожи. Несколько раз перед внутренним взором всплывала картинка с моделью кристаллической решетки, абзац в учебнике про точку концентрации напряжения и про бронированные стекла. Потом про резонанс и возможность разбить любое.

Хорошо, что я училась на инженера-химика, а не на повара! Готовить мне больше никогда не придется, а знания по сопротивлению материалов пригодятся!

А вот момент, когда бывший препод нагло улизнул, я пропустила. Боялась, что он стоял у лестницы и с бесстыдной физиономией наблюдал за девичьей истерикой. Оттого так долго не шевелилась. Ждала, что ему надоест играть настолько гадкую роль, и он сдастся моему обаянию, прижмет к своей широкой груди и скажет, что пошутил. Он ведь сыпал остротами каждую лекцию! Тут просто увлекся, перестарался! А на самом деле не имел в виду ничего плохого.

Но когда я повернулась, устав от собственной злости и обессиленно съехала с подоконника на пол, в холле никого не было.

– Хитрый червяк! – попыталась крикнуть, но слишком устала. – Мерзкая пиявка. А притворялся прекрасным созданием, лучшим на свете мужчиной.

План побега созрел в голове очень быстро, словно мысли тоже обрели отличную от человеческой скорость. Если сердце билось куда медленнее, то нейроны торопливо искрили. И несмотря на общую опустошенность и усталость, сознание прояснилось.

Оставалось подкараулить поганца, спрятавшись за уродской вазой, и проследить, откуда он вылезет. Мне по душе всякие волшебные фокусы и существование кровопийц, но слепая вера в мгновенную телепортация попахивала нездоровым воображением. И я не верила! Потому стоило увидеть все своими глазами. Тайную дверь за выступающим кирпичом – простое механическое детище. Или мерцающее облако плазмы – порождение магии, или, как говорила Кис, алхимии.

Все же, я наделась на первый вариант. Чтобы потом потянуть за рычаг, открыть проход и выбраться из заточения. Ведь химичить межпространственные порталы на факультете биотехнологии в простом техническом вузе не учили.

– Я здесь не останусь, – прорычала сквозь сжатые зубы сама себе, чтобы не скатиться в новую истерику.

Нашла уборную, напилась ледяной воды прямо из-под крана. Она показалась противной на вкус, слишком жесткой, обдирающей горло, но при этом живой. Я стерла засохшую кровь с разбитого подбородка, и не обнаружила ни царапины, ни синяка. И даже след от прыща на щеке, который красовался там на прошлой неделе, пропал. Кожа сделалась идеальной: чистой и бархатистой – как в рекламе косметики.

Тогда я обследовала первый этаж, где располагалась огромная гостиная больше похожая на бальную залу. Фортепиано у дальней стены, настоящий камин в углу и изящные кресла вокруг. Остальное пространство оставалось свободным, будто ожидало гостей на отвязную вечеринку в дворцовом стиле.

Самым тщательным образом я проверила камин. Чугунная дверца поддалась легко, но не явила тайного лаза. Тогда я вернулась в холл с лестницей, забилась между уцелевшей серой вазой и стеной и приготовилась ждать.

– Впереди вечность, ведь так? – обреченно усмехнулась я. По щекам снова потекли гадкие слезы. Все произошло не со мной. Я же попала к самым крутым и веселым вампирам города. У меня дар Ирис. Дар! – Ничего не чувствую и не помню, – прошептала, глядя на скелет борщевика. – Чего же в тебе было особенного, Ирис? И где твой бесячий дар?! Это ведь ты попала в плен к красавчику-преподавателю. Ты. Не я. Но он обязательно явится…

***

– Показатели упали по какой-то другой причине, – высокомерно заявил смутно знакомый женский голос.

– Вот и разберешься в лаборатории, – строго отрезал Русланчик. По застарелой привычке в разуме всплыла уменьшительно-ласкательная форма его имени. Ведь про себя я никогда не звала любимого препода по отчеству.

– Разберусь, – прорычала женщина. – Только не забывайте и про мои интересы. Делать чужую работу с нуля я буду только после защиты кандидатской диссертации. А заменитель крови, как раз станет моей докторской.

– Не забывай, с кем разговариваешь.

– Не забывайте, что алхимия вампирам неподвластна. Без меня вы вообще не получите желаемого. – Она то ли щелкнула пальцами, то ли притопнула ножкой.

Крупные гири из осмия, самого тяжелого металла в таблице Менделеева, будто бы давили на веки, мешая разлепить ресницы. А его ядовитые пары не давали дышать и ясно мыслить. Я все еще жила человеческими знаниями о физиологии. Хотела заглатывать воздух большими порциями, чувствовать вкус воды и ветра. Бежать навстречу приключениям и смеяться над шутками любимого мужчины, глядя в его хитрющее лицо с озорными глазами. А вместо этого лежала под пристальными взглядами сумасшедших ученых и не могла пошевелиться.

– Именно ты спугнула Ясину. И сейчас я начинаю подозревать, что сделала это нарочно, – предъявил Русланчик. Хорошо, что не мне… а может, до этого момента мне вообще все приснилось? Он ведь хороший. Мой Русланчик – лапусечка. – Так хотела заполучить авторство заменителя крови себе?

– Ошибаетесь. Хотела сделать лучше Ясиной, – в голос стервы прорвались нотки ярости, и я узнала в ней Белоусову. Именно с такими интонациями она всегда общалась с Элис. Именно с яростью под дождем на набережной она прижимала нож к горлу моей бывшей подруги.

– Это все не имеет значения по сравнению с нашей глобальной целью, – прорычал Русланчик. – Ты слишком мелочна и зациклена на своих страхах перед папочкой. Или для кого ты там стараешься быть выше и первее всех?

– А я не спрашивала ваших советов. И для кого же стараетесь вы?

Возникла липкая пауза. Мне показалось, что частички воды, всегда присутствовавшие в воздухе, мигом осели на кожу раздражающей пленкой. Эти двое бесили друг друга похлеще престарелых супругов, но терпели во имя общего проекта.

– Моя мать сделала меня таким. А потом сбежала, осознав ужас содеянного, и переметнулась на сторону охотников, – выплюнул Русланчик, а я уж думала, не ответит, ведь спросил первым. – Подружилась с ними, насочиняла законов и соглашений. А потом спряталась, бросив Калининград на мои плечи!

– Ох, бедненький, – притворно посочувствовала Белоусова. – Так вы же пошли по ее стопам!

– Почти. Я пойду дальше.

– Не без охотников. А точнее, их лучших представителей, – высокомерно заявила гадина. И тут я ощутила ее ледяные пальцы на своем запястье. Они впивались точеными ноготками в плоть и будто бы тянули вены наружу. – Возможно, только благодаря мерзким поступкам жестоких родителей мы с вами добьемся успеха?

– Обязательно добьемся, моя кровожадная аспирантка, – льстиво проворковал Русланчик.

Меня аж затошнило от слащавости. Живот подпрыгнул к горлу. Позвоночник выгнулся навстречу спевшимся интриганам. А затем меня сложило пополам, из горла вырвалась кисловатая водица и сдавленные хрипы. Глазные яблоки приготовились выскочить под ноги мучителям. Но зато теперь я видела, что меня выцарапали из укрытия за безвкусной вазой и перенесли обратно в вычурную спальню. Белоусова наглым образом сливала мою кровушку в пробирку.

– А я не давала разрешения на издевательства! – проревела не своим голосом и выдернула из руки пластиковые трубки.

– Оно и не требуется, – будто между делом заметил Русланчик. Ткнул пальцем в маленькую лужицу у себя на коленях. Видимо, меня вывернуло прямо на него. И рявкнул на Белоусову: – Так не должно быть!

– Нам попалась истеричка, – равнодушно пожала плечами та. – С остальными ведь все в порядке. – Ты голодна?

Стерва участливо – но уж слишком наигранно – воззрилась на меня. Скептически поморщилась и с очень умным видом пометила что-то в небольшом блокноте.

– Тебя точно жрать не хочется, – заявила я неожиданно даже для самой себя. – От вас обоих воротит. Привели бы мне, что ли, симпатичного музыканта или крутого байкера. Я бы гоняла их по дому и упивалась вкусной теплой кровушкой. В ваших же венах чистый яд, которым вы брызжете друг на друга. Но засыхает-то все вокруг.