Мужик вытер пот со лба и смотрел то на меня, то на мое сопровождение, девочку он видимо предпочел не замечать.

— Значит так, сколько этот мальчик должен за украденный сыр? — Наконец подала я голос.

— Десять серебрушек и четыре медные монеты. — какой ужас за десять серебряных так истязать ребёнка, у меня руки чесались самой отходить этого мужика хворостиной.

— Вот вам одиннадцать серебрушек и, мы забираем мальчика. — Отсчитав нужную сумму с максимальной брезгливостью отдала мужику деньги.

Отвязав малыша от столба поспешили прочь. Лок нес мальчика на руках.

Девчушка до этого непроранившая ни слова, беззвучно плакала.

— Ох, милая, всё будет хорошо, мы ему поможем, не переживай. — присев рядом с ней на корточки начала вытирать малышке слезы. Она расплакалась ещё сильнее. Обняв её, начала гладить по голове. — Ну, всё, всё маленькая всё закончилось, всё будет хорошо, я обещаю. — Отстранившись девочка посмотрела на меня и сказала, то, чего я отчасти, не ожидала услышать.

— Тётя, спасибо, что спасли братика, но как только вы уедете, он накажет и меня и братика, за, то что мы ему помешали.

— Милая, всё будет хорошо, я обещаю, ты мне веришь? — Ответом мне был неуверенный кивок.

— Покажешь где ты живёшь? Твоего братца, хорошо бы домой отнести.

На обратном пути, заглянув в таверну, и объяснив ситуацию дядюшке, всей компанией, отправились к дому детей.

То, что мы увидели, домом было сложно назвать. Нет дом то был, когда-то. Но сейчас это был сгоревший кусок древесины, но как оказалось, жили они не в нём, а в сарае за домом.

Открыв дверь, малышка, впустила нас внутрь.

Сарай был небольшой, где-то два на три метра. Сквозь щели в стенах настойчиво светило осеннее солнце.

Крыша была застелена жиденькой соломой, не от ветра не от дождя, это не спасёт. Пол был грязный, как и сено, на нём в одном из углов валялось четыре тюфяка.

В таких условиях мальчишка вполне себе может подхватить заражение.

Отправив Мирель с Локом в наш «домик» за тряпками и мазями, а также за парой пледов, всё-таки почти конец сентября, жары нет, а дети босые и раздетые. Мы с малышкой и Графом вышли на улицу, накинув девочке свой плащ присела на валяющуюся корягу рядом с сараем. Постучав рядом с собой ладошкой, приглашая малышку присесть. Неохотно она послушалась.

— Милая, как тебя зовут? Я Сандра, а ты? Сколько тебе лет?

— Меня зовут Агата, мне почти пять годиков.

— Хорошо, а братика как зовут? Сколько ему лет?

— Моего братика зовут Ричард, ему недавно исполнилось семь.

— Отлично, Агата, скажи пожалуйста, вы живете здесь с мамой и папой? Я видела ещё два тюфяка на полу, это их? — малышка приуныла.

— Нет тётя Сандра, это кроватки наших с Ричардом старших братиков. Мама и папа умерли. Мама умерла из-за того, что меня рожала, а папу убили плохие дяди, когда я была маленькая. — Мы с графом переглянулись.

— Мне очень жаль милая, — я погладила девочку по спине, — а где твои братья? Как их зовут? Сколько им лет?

— Братики в поле работать помогают, им тринадцать лет, одного зовут Честор, а второго Деймон. — ну прям команда чипа и Дейла, свой рокфор, который таскает сыр и маленькая гаечка, только вжика не хватает, подумала я, сдерживая неуместный смешок.

— Агата, а что вы кушаете? От куда берете еду?

— Старшим братикам, платят едой за работу в поле, Ричард иногда помогает в конюшне, но он часто болеет, поэтому я работаю там за него. За это тоже дают еду. А зимой добрые дяди и тёти дают нам медяшки, но их тяжело получить, зимой холодно сидеть на торговой площади. Денюшки, которые нам дают мы тратим на лекарства для Ричарда. — у меня сердце кровью обливалось от её слов.

Бедные дети. Как же так можно жить? Неужели в этом мире не существует приютов для сирот? Подумала про себя.

— Милая, а вам не у кого жить? Может родственники где-нибудь есть? Может приют какой? — Тут девчушка встрепенулась.

— Нет родных! И в приют не вернёмся! — Ага, значит сбежали из приюта. — Честер сказал: " Лучше мы с голоду сдохнем, чем вернёмся в приют". Мы были в приюте, сбежали оттуда, прошлым летом. Сначала заблудились в лесу, питались травой и корнями, пили из речки, а потом пришли сюда, так тут и остались. Больше недели ходили по лесам, еле выбрались. Нам некуда больше идти. Один дядя, который проезжал мимо сказал: «что до ближайшего города недели три пешком через лес или даже больше».

— Могу я узнать почему вы сбежали из приюта? — девчушка насупилась. — обещаю, ругаться и возвращать вас силой обратно, тоже не буду. — с неохотой она продолжила.

— Нас там обижали, в день давали только кружку воды и одну буханку хлеба на всех нас. Спали мы на полу и очень много работали. Если я плохо мыла полы, то меня били хворостиной по рукам. — ей же тогда года три с небольшим было, какая хворостина? Какие полы? Я была в гневе, но старалась не показывать этого, вдруг она испугается. — Братиков за меня наказывали, закрывали в подвале надолго, и не давали кушать, поэтому мы оттуда ушли, там плохое место. — в очередной раз мы с графом переглянулись.

К концу разговора, как раз вернулась Мирель с Локом.

Обработав раны, и оставив Агату присматривать за братом, мы вышли на улицу. Отойдя подальше, что бы дети не услышали, я обратилась к дядюшке.

— Дядюшка, скажи, в вашем мире существует такая штука как усыновление? — у него округлились глаза, а брови поползли наверх.

— Ты хочешь удочерить девочку?

— Нет, вы не поняли, я хочу усыновить всех четверых, если конечно, старшие будут не против.

— Сандра, — он понизил голос до шепота и наклонился к моему уху. — Ты же помнишь, что ты едешь к жениху? Как он отреагирует на детей? А если он будет против, что ты будешь делать? Выгонишь их?

— Нет, не выгоню. Я могу без одобрения мужа их усыновить?

— Без одобрения мужа нет. Если бы ты была допустим вдовой, то это другой разговор, но по нашим реалиям ты девица, но ты можешь, взять их своими воспитанниками, а потом если герцог согласиться, то усыновить по бумагам. — В ответ я порывисто обняла дядюшку и благодарственно улыбнулась.

Забрав, все наши вещи с постоялого двора, мы всей дружной компанией, решили дождаться старших братьев Агаты. Пока, они все, не дадут своё согласие, покинуть это место, я не могу, забрать их силой, против их воли.

Ричард пришёл в себя очень быстро, еще раз обработали спину. С трудом, но он двигался. Пока ждали братьев, разбили небольшой лагерь недалеко от сарая, благо он находился на отшибе деревни, а за ним были только поля.

Перекусив тёплым чаем и съев пару булочек, дети задремали, укутавшись в наши с Мирель плащи, да и теплые носочки пригодились, велики конечно, зато тепло.

Потихоньку приготовили ужин. Обсудили с графом дальнейший план действия, если мальчики все-таки согласятся. Перебрали сундуки с вещами, как свои, так и графские, что бы детям можно было что-то надеть, почти конец сентября, жары нет. Со всеми этими не самыми радужными занятиями, незаметно подкрался вечер.

Сварив жидкую кашу с вяленным мясом и свежими купленными овощами, уселись всё вокруг костра. К концу ужина, когда уже стемнело, "Домой " вернулись старшие братья.

— Вы кто такие?

— И что здесь делаете? — раздались голоса из темноты.

А, вот и старшие пришли. Не успела подумать об этом, как Агата, сидевшая у меня под боком вскочила и побежала с радостными воплями к братьям.

— Честер, Деймон, вы только не ругайтесь, это я позвала их сюда. Тётя Сандра и дядя Кафер, — мы синхронно помахали темноте, — спасли Ричарда, от дядьки из трактира, он бил его палкой, и привязал к столбу, за то, что он украл сыр. А тётя Мирель принесла мазь и бинты, и они с тётей Сандрой помазали ему спину, и обмотали бинтами. А ещё они нас покормили вкусной кашей, вы будете с нами есть кашу? Она вкусная. Пойдёмте, пойдёмте, я вас познакомлю.