— Инквизиция нам не поможет, девочки. Скорее всего, ваши верные слуги продались. И лучшей возможности узнать, кто именно, у нас, скорее всего, не будет, — отказываясь от плана по возвращению, встречаю сопротивление.

— Я могу поднять старые отчёты, выяснить, кто был послан в город с проверкой. Имена проверяющих и их командиров, и тех, кто с ними контактировал в городе, все предстанут перед законом, — говорит Заря.

— Да, но кто сказал, что отчёты нельзя подделать? Лишь переписав имена не имеющих алиби инквизиторов и аристократов, встречавших их в городе, враг империи может разом, если не уничтожить, то как минимум подорвать доверие к самым верным и лояльным нашей власти слугам. Ситуация, когда никто никому не доверяет и друг на друга смотрит как на врага, — самая опасная. Потому я настаиваю, чтобы мы продолжили путь, лично, на своей собственной шкуре вычислили самых главных беспредельщиков и тех, кто их покрывает. Авантюристы, наёмники, инквизиция и аристократия — все замешанные понесут самое строгое наказание, поэтому я должен лично убедиться в том, что невинные не пострадают, — вспоминая случай с То-то, когда едва не приказал казнить случайно спасшегося, верного мне кролли, закончил обсуждение данного вопроса.

— А если одна из императриц, твоих потомков, будет причастна к мятежу, Матвей, что тогда? — вопрос от Зари оказался неприятным, но вполне себе реалистичным. Дриада проверяла мою решимость, мой настрой и то, как далеко я готов зайти в поисках этой грязной, мерзкой и неприятной правды.

— Все значит все, исключений не будет, — с тревогой, опасаясь, что кто-то из наследников моего рода действительно может быть замешан, отправляюсь обратно к отряду. Задание становилось трудней, и кто-то мог быть к этим трудностям не готов.

Авантюристы — сброд выходцев из неблагополучных мест. Без совести, чести, где-то даже гордости. Они не далеко ушли от Работников с больших дорог (грабителей); возможно, если бы жизнь их дожала, многие со временем там бы и оказались. Сейчас, после произошедшего, предстояло выяснить, кто из них готов продолжить путь дальше. Туда, где ситуация вокруг будет становиться только хуже и хуже, где риск смерти будет неотъемлемой частью самого существования. После произошедшего требовалось выяснить, кто готов идти, а кто отступится, решит нас оставить, быть может, даже предать. Уцелевшего бандита мы с собой не забрали; документы наши он видел, знал, кто мы и зачем пришли. Зная, где искать поместье Гросса, туда наверняка заявятся наши обидчики, и лучше бы, чтобы слабый духом, готовый к предательству люд, прямо сейчас покинул нас, а не тогда, когда мы будем в них нуждаться.

Разложив перед путниками все карты, сообщив почти всю известную мне печальную для большинства информацию, я выплачиваю бойцам по большой медной монете, а после даю возможность сделать выбор. Остаться или уйти…

Четырнадцать остаются, один решает нас покинуть, ещё один колеблется. Не став долго рассуждать, тем более уговаривать, Беладонна, как-то странно глядя на парочку, стальным голосом требует от барашка (раздумывающего) принять решение.

— Я с вами… — Почему-то поглядев на меня, почтительно кивнул баранчик, а затем один из парней Беладонны, напав сзади, перерезал дезертиру глотку. Быстро, резко, без жалости. За порезом на горле, следует несколько ударов под ребро. Никто не встал на его защиту, и даже дриады пальцем не пошевелили для сохранения чужой для них жизни. Заря и Ветерок наблюдали, ожидая от авантюристов следующего шага, внимательно за всеми следили.

— Он был здешним, из этого города, и представлял угрозу, — доложила Заре Беладонна. — Парни готовы и дальше рисковать, они верят что за службу вы хорошо заплатите. Потому мы идём с вами, — игнорируя меня, обратилась к Ветерку волчица.

Переглянувшись, дриады с улыбкой благодарят воительницу за службу, а после, не обращая внимания на чернь, зачем-то тянут меня в сторону кареты.

Моя упёртость и нежелание оставлять регион на милость неизвестно кому вынуждают дриад поднапрячь свои поросшие цветами мозги. Бесхитростные, но обладающие невероятной боевой мощью, они решают следующее:

Я, Ветерок и Беладонна, а также шайка авантюристов, устраиваем непредсказуемое шоу-турне, с инспекцией, по деревням и селам. Проверяем быт, узнаем, кого крестьяне любят, кого нет, чего хотят, а чего наоборот, не желают или боятся. Тем временем, в резиденцию Гросс, туда, где нас уже скорее всего будет поджидать засланный отряд врага, прибудет мисс ревизор Заря. Со всей документацией, разрешениями, бумагами, а также огненной палицей, коей она проведет воспитательные работы и вычистит мой будущий дом от скверны. Дриады не желали мне вреда, и я, не желая усложнять и без того малоприятную ситуацию, одобрил их план.

Когда карета, вместе с отрядом двинулась, чтобы не оставлять после себя следов, подоспевшая Заря обратила тело убитого в пепел. Двигаясь за нами при помощи магии и силы, с которой она взаимодействовала с лесом, она зачищала дорогу. Ни следов копыт, ни слепков ног, ничего, вплоть до отходов жизнедеятельности, после нас не оставалось. Караван-призрак, по забытой богом дороге, проходящей сквозь густой лес, холмы и болота, медленно и уверенно двигался в заданном направлении.

Забравшись к Ветерку в карету, обсудив все планы, слушая ее пожелания и предупреждения, стараясь пропускать мимо ушей весь ее женский треп, я молча глядел на торчащие из-за высоких деревьев заснеженные шпили далеких гор. Из тех же рассказов Свирепого Рыка, Зеленой и Пом, две тысячи лет назад, здешние места, север представлял из себя холмистую местность с редкими, небогатыми на дичь лесами. Холодные ветра заставляли даже утепленных природным мехом хищников носить плотные кожаные одежды. Вечная охота, каннибализм, стали для многих спасением от голода, за который, позднее, как мне кажется, народы севера и покарали существа, названные Трупными тенями. Тогда нам удалось в зародыше побороть эту проблему. Наш поход к перевалу Волчья пасть помог очистить горы от темных сущностей, после, победить одержимого демонами короля эльфов, а затем… я умер, но после меня осталась инквизиция, самая главная сила, целью создания которой являлась защита людей от зла. Причем зла любого, физического и духовного. Разноглазый, этот мелкий, не отличающийся особым телосложением кролли, благодаря характеру и желанию жить выбирался из передряг, в которых даже сильным хищникам и здоровенным му не удавалось спастись. Ветерок рассказывала, что в день, когда меня не стало, Разноглазый, Мудагар, Кобо и Кобаго, а с ними почти каждый из мужчин племен Му и Кролли, рыдали, узнав о моей кончине. В тот день погибли многие. С моим исчезновением развеялась и часть моей магии. От форта осталось меньше трети. Сожжённая во время боя галера затонула, и лишь в деревне все обстояло чуть лучше, почти все осталось как и прежде, только часовым на вышках не повезло: кто-то при падении сломал ногу.

Лишь благодаря оставшемуся нетронутым моему двухэтажному домику, а также оружию, инструментам и обработанной земле, Аорре, что больше других убивалась над моим телом, удалось прийти к некоему внезапному заключению. «При смерти мага потоки маны развеиваются, при ранении теряют часть силы, а потому он не умер!» — говорила она, и была права… Хоть большинство считало ее фанатично настроенной личностью, причем слегка безумной, но предсказание ее о моей реинкарнации было очень тепло воспринято народом. Особенно рьяно об этом заговорили на двадцатой годовщине по мне. Братоубийственная, людоедская война окончилась. Мир и процветание вокруг земли, плодоносящей по двенадцать раз в год, стал для многих подобен раю. Морковь, о которой только и мечтали народы кролли, перестала являться дефицитом. Для народов Му поросли яблоневые сады, а хищники научились выращивать птицу пик-пик, приручили диких свиней и даже переняли опыт по выращиванию коров.