Он молчал. Мы с ним всегда были на ты. Сейчас, когда Секретарь вышел, я больше не мог обращаться к какой-то воображаемой группе.
Перо вздохнул: — У тебя в компьютере есть подтверждение того, что он связывался с тобой четыре дня назад?
— Есть.
— Я должен в этом убедиться.
Мы вышли из его кабинета и прошли к моему столу.
— Вот, это был его последний мейл.
— Все эти столы, о’кей. Распечатай мне.
Я распечатал.
Вокруг все эти столы, клавиатуры, телефоны, огромные окна. В редакции были только мы вдвоем, и всё пространство выглядело необычайно спокойно, неподвижно, как после какого-то катаклизма.
Я подошел к окну.
Внизу на громадном рекламном стенде возле крупного перекрестка рекламируют Hyundai Getz, без предварительного взноса на выгодных условиях.
Я слежу за событиями на этом стенде. Раньше здесь был жилищный сберегательный банк Raiffeisen. Побывал тут и маленький Renault Twingo, кредит без предварительного взноса на выгодных условиях. Был Туджман с галстуком-бабочкой. Был крем для загара Sunmix, было нижнее бельё Lisca, были изумительные модели.
Сейчас влажное, пастельное утро. Одна-другая капля дождя на стекле. В помещении воздух стоял, пахло грудами свежей бумаги.
Перо сидел на месте Чарли и читал.
* * *
Сейчас, дорогие дети, война практически закончена, а Саддама нет, куда-то забился, исчез, и это как какая-то пустота в целой этой истории, откуда-то сквозит, нужно закрыть, и если кто-то знает, жив он или мертв, поднимите руку, нужно заявить в полицию… Ну ладно, здесь, в Багдаде, полиции ещё нет, а раз нет полиции, нет и реальности… Не знаешь, где границы и что реально, вот, не знаю, вы раньше замечали, что именно полиция делает жизнь реальной, она мать реализма, а не будь реализма, не было бы и тех, кто вырвался за рамки, и мы их хватаем только для того, чтобы знать, что они не ушли от нас окончательно, что не исчезли просто так, как Саддам, как я или как ты, если бы немного расслабился…
Представьте себе, дети, что полиции нет — тогда не было бы и реальности и мы не могли бы о ней размышлять. Но так мы размышлять можем, потому что полиция есть, по крайней мере у нас она есть, а не будь полиции, ты мог бы сделать всё, что придет тебе в голову, и тогда ничто не было бы реальным, ничто не было бы по закону. Это было бы как фраза без точки, где точка, где конец, спроси Бога, спроси Закон, спроси Ближайшего Полицейского, и так, пока не налетишь на кого-нибудь, кто даст тебе по башке, ты не знаешь, где конец, докуда реально идти, что такое игра воображения, что это запретное желание, безумие и сексуальная фантазия, ты понятия не имеешь, где ты, пока не налетишь на ближайшего полицейского и не спросишь его, скажешь, что ты потерялся, скажешь свой адрес, а он отведет тебя домой, к родителям, потому что они сотрудничают, они вместе работают над реальностью, рисуют конец света, кто сказал, что нет конца света, то, что земля круглая, не имеет значения, конец света должен существовать, в противном случае нет точки, существуют лишь запятые, и ты идешь, без остановки идешь, конца нет, пока не спросишь у полицейского, ты абсолютно ненормальный, если не можешь его найти, и ты по всему свету ищешь полицейского, молишь бога, чтоб найти его, как ненормальный ищешь кого-то, чтобы он тебя арестовал и ты бы поставил точку, потому что это невыносимо, это ирреально, чувствуешь ли ты это, прошу тебя, позови кого-нибудь, чтобы он меня арестовал, чтобы меня препроводил — какие прекрасные слова — потому что здесь нет никого компетентного, здесь нет полиции, нет реальности, народ приветствует освободителей, царит веселье и спонтанный грабеж, люди выкрикивают — «Саддам мертв» и «Это свобода» — все выносят что-то из пустых административных зданий и магазинов, тащат еду, одежду, электрические приборы, ковры и даже иракские армейские средства передвижения, компьютеры, даже мебель из правительственных зданий, кто-то вспомнил и о музеях, люди со вкусом несут произведения искусства, а не холодильники, так проявляется разница в образовании, нас удивило, что сопротивление было довольно слабым, как говорят амеры, но сопротивление реальности иногда бывает слабым, мы это хорошо знаем, не так ли, ты ведь меня понимаешь, хотя и делаешь вид, что ты реалист, на самом деле ты ждал освободителей так же, как и я, ждал своих амеров, и они пришли, помнишь, на днях мы веселились, как ираки пипл, в задницу жизнь без свободы, сам знаешь, как это, когда тебя несет открытое море, люди рушат памятники, потрясения и огромные волны, режим никогда не вернется, амеры не вмешиваются, пока народ празднует, у них четко определенные задания, в одной из средних школ найден склад оружия смертников, жилеты со взрывчаткой С-4 весят десяток килограммов, и из них торчат провода, из других мест жители принесли морским пехотинцам десятки гранат, ракет и минометов, население сейчас на все сто процентов уверено, что режим не вернется, они приходят к амерам и доносят на врагов, думают, что так они установят новую реальность, доносят на сторонников режима, которые остались от предыдущей реальности, но у амеров четко определенные задания, морские пехотинцы здесь не для того, чтобы устанавливать реальность, они просто ходят, подскакивая над землей, как астронавты. Иракцы больше не носят перед ними белые флаги, они задирают футболки, даже перед журналистами начали показывать голые животы, чтобы убедить нас в том, что под ними нет взрывчатки, смотрю на их голые животы, государственное телевидение осталось немым и без картинки, на экране ничего нет, это именно то, запомни эту картинку, нет картинки, это точно именно то, иракское радио продолжает передавать патриотические песни, но это нереально, с другой стороны еще ничто не реально, всё в пути, в перестройке, в импровизации, хаос в городе, хаос в голове, сюда нужно привезти молодых анархистов, чтобы поучились делу, все они славные ребятишки, они лишь украшение вокруг полиции, пока функционирует реальность, проходят дни и дни, пока я заканчиваю фразу, нет точки, я прикуриваю сигарету от сигареты, Багдад горит, части старого города, части самой известной старой улицы Рашид подожжены, старые здания деревянные, пожарных нет, они, как нам известно, погибли в World Trade Centr, огонь беспрепятственно распространяется, мы направились к немецкому посольству, где группа людей только что начала грузить украденные вещи, нас прогнали, это был первый раз, когда местные были с нами нелюбезны, но когда приходит революция, человек меняется из часа в час, это фундаментальные изменения, личность растекается за рамки, разбухает, тает краска, форма, испаряется страх, самые худшие первыми чувствуют свободу, обмеривают ее размеры, она бескрайняя, хищники первыми ее унюхивают, кто первым доберется до девчонки, тому она и достанется, чем ближе конец фразы, тем менее они любезны, ограблена Олимпийская больница, по городу на грузовиках разъезжают группы грабителей, начали носить оружие и угрожать журналистам, которые решаются их снимать, животные выходят из квартир, вампиры из гробов, разбинтовываются старые мумии, Археологический музей в Багдаде, восемь тысячелетий Месопотамии, ограблен, уничтожена часть экспонатов, которые были слишком тяжелыми для грабителей, врачи скорой помощи работают вооруженные пистолетами, чтобы защищаться от героев, которые пытаются захватить их машину и оборудование, уличные бандиты смотрят на меня подозрительно, мне очень не хватает моего оружия, пошлите ко мне контингент, поприветствуйте старых торговцев-контрабандистов, поздравьте их с заслуженной победой, поприветствуйте всех, кто стреляет на улицах, и улицы лопаются, как капилляры, пока я стою перед зеркалом, внизу, перед отелем началась демонстрация, граждане собираются вокруг американских бронированных машин перед входным шлагбаумом, выступают за репрессии, мужчина среднего возраста, профессор Самир, который сейчас продает Marlboro без таможенных марок, объясняет одному морскому пехотинцу, что действовать нужно по принципу пуля в лоб, потому что тогда никто не станет грабить и точка, нет, запятая, морской пехотинец смотрит на него растерянно и потом двоеточие, группа иракских полицейских предложила командованию американских сил в Багдаде свои услуги, чтобы прекратить анархию, заявил возглавлявший группу полковник Ахмед Абдеразак Саид, передало агентство Аль-Джазира…
