Я прочитал описание квартиры, адрес, и, должно быть, всё это уже забыл и не понял, что это та самая квартира, пока не набрал номер и не узнал голос нашего старого хозяина.

Я молчал, а он спросил: — Алло, алло, вы меня слышите…

Значит, и она съехала.

Наша старая квартира. Увидел её на мгновение.

И положил трубку, о цене не спросил.

Я следил за трансакциями с РИБН-Р-А. Цена продажи поднималась.

Скоро мне будет пора выходить из игры.

Торговый центр на границе моего квартала не отличался от других. Они все выглядят как маленькие средневековые городишки: один замок, несколько улочек, как Хум в Истре, микрополис… Здесь человек наконец-то имеет право смотреть в никуда. Кто-то ходит на йогу, на медитацию, достигает нирваны, что до меня — я прихожу сюда. Бреду медленно, пялюсь на полки, к некоторым предметам прикасаюсь, смотрю в никуда.

Я взял тележку, иду, толкаю её.

При входе, который похож на триумфальную арку какой-нибудь победы, меня кто-то похлопал по плечу: — Хей!

Мне потребовалось мгновение, чтобы узнать её.

Саня.

Она подняла на лоб темные очки, как будто вынырнув.

Должно быть, я посмотрел на нее испугано, и выражение её лица стало как бы извиняющимся.

— Ты? — проговорил я хрипло. — Откуда ты?

Мы продолжали стоять, как бы не зная, что нам делать с нашими телами. Потом обменялись поцелуями в обе щеки, особо друг к другу не приближаясь… Я узнал эти духи… Я сделал шаг назад.

— Ну вот, — улыбнулась она, отводя глаза; казалось, ей было одновременно и приятно и неловко, что мы встретились.

Я сказал: — Ну, это… Иду за покупками и всё такое. Это от меня недалеко.

Потом толкнул тележку, чтобы немного отойти от входа.

— Ага, — она посмотрела на меня. — С тобой всё в порядке?

— О’кей, — сказал я. — А ты?

— О’кей.

Я подумал, что она не решилась сказать, что у нее всё отлично, чтобы я не вообразил, что ей без меня очень даже хорошо.

Но, похоже, так оно и есть, ну и отлично, подумал я.

— Ты изменился… — она неуверенно улыбнулась.

Лучше бы ты этого не говорила, подумал я. Я переболел и вылечился от той, прошлой, личности. Реконструировать её невозможно.

— Так странно тебя видеть, — сказал я.

— Слушай, знаешь… — она посмотрела на часы. — Я спешу… — забеспокоилась она. Потом добавила, будто вспомнив нечто спасительное: — Но ты можешь пойти со мной!

Я вздохнул и сказал: — Ну, знаешь… — и добавил: — Не знаю. А куда?

— Послушай… Ты решишь, что я сумасшедшая, — сказала она.

— Почему?

— Дело в том… Ты здесь… И сейчас мне просто пришло в голову позвать тебя.

Я смотрел на неё. Почему она колеблется? Не знаю, что это во мне — надежда или страх, когда я думаю, что она от меня чего-то хочет. С нервозной улыбкой поправляет волосы. У неё странная прическа.

— Нет проблем, скажи…

— Смотри, — она глянула на часы, — мы собираемся сделать здесь нечто бессмысленное.

Я поднял брови.

Она продолжала: — Нас здесь мало. В основном девчонки. Должно было прийти больше, но… Можешь к нам присоединиться. Это всё будет буквально через пару минут, а продлится десяток секунд…

Через пару минут? Продлится десяток секунд? На миг я перестал понимать, где нахожусь. Какие девчонки? Она была одна.

— И что нужно делать?

— Мы должны точно в четыре часа ноль-ноль минут, с точностью до секунды, подойти туда, к кассе номер шесть, собраться метрах в трех-четырех от нее. Там, в проходе, чтобы нас было видно и от кассы и отовсюду. Видишь, там?

— Ага.

— Мы подойдем туда в четыре ноль-ноль. Если у тебя часы идут неточно, с моими порядок, просто следуй за мной… И мы подойдем туда и, понимаешь, так неожиданно заорем: «Мы шам-пинь-оны!»

Тут она улыбнулась.

Когда-то раньше я бы, наверное, понял эту фишку.

Она видела, что я не понимаю, и я видел нервное выражение её лица, которое она пыталась прикрыть улыбкой, потому что я тоже мог читать её лицо.

На мгновение я увидел нас со стороны, как мы стоим, на расстоянии метра, скованные, следя за тем, как бы не сделать какое-нибудь ненужное движение из прошлого.

Она держала волосы обеими руками, как будто собирается завязать их хвостом. Посмотрела на меня снизу.

— Мы чемпионы? — спросил я. — Это как из той песни?

— Да, но… не «чемпионы», а «шампиньоны», — сказала она так, будто ей немного неловко из-за этого смешного слова. И торопливо продолжила: — Мы это скандируем… Два раза. Выкрикнем один раз, наберем воздуха и выкрикнем второй раз, во весь голос. И тут же быстро разойдемся. Уйдем не все вместе, а каждый в свою сторону.

— Шампиньоны… — Я сделал паузу. — Грибы?!

— Да! — сказала она так, как будто я наконец всё понял.

— Почему?

— В этом нет смысла, — сказала она. — Никакого.

— И?

— Нет никакого смысла, — подтвердила она и снова улыбнулась, как будто ожидая, что я пойму.

Я смотрел на неё, она была так далеко. Я почувствовал, что мне трудно разговаривать с ней.

— Это наша акция, — сказала она. — Это называется флешмоб.

— Да, но я просто пришел кое-что купить, — сказал я. — Я никакой не артист.

Нет, у меня не возникло намерения кричать, что я шампиньон.

— О’кей… Просто я подумала… — сказала она и посмотрела на часы. — Я пошла!

Я смотрел, как она исчезает среди людей.

Потом резко толкнул вперед свою тележку и всё-таки двинулся за ней, на расстоянии, посмотреть, что будет.

Она была поблизости от кассы номер шесть, когда оглянулась и увидела меня. Подмигнула, дернула плечом, как будто предложила сбежать.

Я видел, как с нескольких сторон подтягиваются «девчонки». Среди них была и Эла, я удивился, как она похудела. Да Эла ли это? Кажется, подходят ещё какие-то типы. Черт побери, да это же Ерман и Доц!

Я ускорил шаг и был в трех-четырех метрах от них, когда они собрались группой. Их было человек пятнадцать, как мне показалось. Я оставил тележку.

Я почти дошел до них к тому моменту, когда раздалось хором: — МЫ ШАМ-ПИНЬ-ОНЫ!!!

Получилось неожиданно, прозвучало громогласно.

Я присоединился к ним. Во второй раз я, вместе с остальными, выкрикнул во весь голос: «МЫ ШАМ-ПИНЬ-ОНЫ!!!»

Оглянулся по сторонам. Кто-то на нас смотрел, кто-то лишь оборачивался в нашу сторону… Я почувствовал, что наши на глазах исчезают, прибавил шагу. Подошёл к своей тележке и, толкая её, двинулся вперёд, как будто ничего не было.

Прошел в продуктовый отдел самообслуживания, дошел до полок с напитками. Оглянулся и посмотрел на кассу номер шесть.

На лицах людей было недоумение. Одна кассирша показывала другой на место, где мы собирались. Люди из очереди это подтверждали. Там, где мы стояли, был виден только гладкий пол. Ничего.

У меня учащенно стучало сердце. Мы смылись от них, подумал я. Они не знают, что это было. Я почувствовал себя необыкновенно счастливым. Мы просто исчезли.