- Что ты хочешь услышать? Как ты со мной обошелся? Женился не на мне! Я же тебя так люблю! Я отдала тебе себя, а ты!

- То есть, ты хочешь сказать, что хотела замуж за меня?

- Да и ты это знаешь, - обиженно поджала губки девушка.

- Мы говорили с тобой об этом. Замуж я тебя никогда не звал, предложил быть моей содержанкой, ты согласилась. Так почему ты себя так ведешь?

- Я люблю тебя и думала, что ты поведешь меня под венец, - она немного надменно позволила посмотреть на князя.

- Под венец? И поэтому ты распоряжаешься здесь слугами, таскаешь за косы девок?

- А как я должна с ними обращаться, если они меня не слушают и хамят мне!

- Это не твои люди, никто тебе права не давал так с ними вести себя. Ты меня очень расстроила. - Он даже покачал головой, показывая, как расстроен. - И расскажи, кто позволил тебе покупать дорогие украшения о которых я ничего не знаю? И где они?

Она вспыхнула от возмущения, уставилась на князя не понимающим взглядом:

- Как кто позволил?! Я твоя женщина и должна выглядеть лучше всех. Поэтому и покупала самое лучшее у известных ювелиров! Рядом с тобой должна быть красивая женщина, а не нищенка. - Она окинула его гордым взглядом, желая показать, какая красотка стоит перед ним. - Украшения у меня в комнате.

- Желаю взглянуть, - сказал Олег.

- Хорошо, сейчас принесу.

- Нет, дорогая, я с тобой пойду.

Олег поднялся и, взяв Клариссу под руку, проследовал в ее комнату.

- Вот мои украшения, - она взяла в руки довольно внушительных размеров ларец из слоновой кости, поставила на столик и открыла его. - Все, что ты покупал мне.

Олег перебрал украшения, отложил в сторону какую-то мелочь, несколько колье и серег, браслет, потом закрыл ларец и взял его под мышку.

- Что это значит? - непонимающе уставилась на него Кларисса. - Ты куда мои украшения забираешь?

- А это значит, дорогая, что ты сейчас собираешь свои вещи и через час чтобы тебя не было в моем доме. Я не люблю, когда кто-то за моей спиной распоряжается моими деньгами. Такого разрешения я тебе не давал. Ты обманула моего управляющего, значит обманула меня. Все это, - он тряхнул ларцом так, что звякнули в нем украшения, - останется здесь, у меня. Вот это, - он показал на кучку украшений на столике, - все твое, с чем ты пришла и что я лично покупал тебе. Остальное будем считать украдено.

- Но…, - она хотела что-то сказать, но Олег поднял руку.

- Даю тебе час, чтобы собрать вещи.

- Олег, дорогой, прости! Ты не так меня понял!

- Я прекрасно тебя понял, Кларисса. Ты могла бы попросить меня купить тебе украшения. Я тебе никогда не отказывал,- и он снова указал на кучку украшений. - сколько я купил тебе платьев? Сколько ты потратила на свои женские штучки? Я тебе ни в чем не отказывал. Но ты посчитала, что можешь распоряжаться моими деньгами самостоятельно. Открытого наглого поведения я не потерплю. И я не терплю, когда кто-то неуважительно относится к моим работникам. Если будешь еще кричать, сокращу время сборов до десяти минут. И да. Будешь собирать свои вещи сама. Я не позволю своим слугам помогать тебе. Время пошло.

Олег вышел из комнаты. У него в груди все клокотало. Эта Кларисса успела накупить украшений почти на миллион. Придется поговорить с Филиппом, чтобы такого больше не случилось. Как управляющий он нареканий не вызывал, а вот поверил какой-то… Олег даже не смог подобрать слово.

Он пришел в свой кабинет, убрал ларец в свой сейф, вызвал Филиппа:

- Ты понимаешь, что произошло?

- Да, Ваше Сиятельство. Прошу простить меня. Я хотел сказать Вам, но Кларисса заверила меня, что вы все сами знаете и желаете делать ей подарки.

- Я мог бы тебя уволить. - Увидев расстроенное лицо мужчины, продолжил, - но ты хорошо работаешь, у меня нет к тебе нареканий. Это будет тебе наукой, что о всех тратах, даже не больших докладывать мне. А сейчас иди. Проследи, чтобы Кларисса выехала через час. Отправь ее на коляске.

Глава 4.

Утром Лизу как обычно разбудило солнце, которое светило в окно сквозь легкие занавески. Лиза поднялась вся разбитой. По-прежнему ничего не хотелось делать, но она заставила себя подняться, умыться. Мамушка вчера принесла ей кувшин с чистой водой. По привычке хотела заплести одну косу, но потом расплела ее и заплела две, уложила их и надела простой чепец. Выбрала самое простое серенькое платье, скорее похожее на обычное платье деревенских девушек, оделась и спустилась вниз. Мамушка уже хлопотала на кухне, пекла блинчики:

- Проснулась, моя деточка! - Обрадовалась она, увидев Лизу. - Сейчас все уже готово будет. А ты чего такая простая? Ты теперь замужняя дама, княжна. Должна выглядеть соответственно.

- Мамушка, оставь, никому я ничего не должна. - отмахнулась девушка.

- Садись кушать, девочка моя, - и мамушка поставила на кухонный стол тарелку со стопкой блинов, сметану свежую.

- Где папенька?

- Он уже уехал. С первыми лучами собрался и уехал. За ним из города повозка приехала, вот на ней и уехал. Ну и хорошо, наша коляска осталась дома. Будет на чем в город ездить.

- Ты полагаешь, что после того, что произошло, я смогу в городе показаться? На меня все пальцем буду показывать — «смотрите, эта она, которую собственный отец в карты проиграл». Нет, мамушка, никуда я пока выезжать не буду.

- А ты посмотри на это с другой стороны. Будут говорить - «это та, которая вышла замуж за самого князя».

- И что в этом хорошего? Он прямо же сказал, чтобы я сидела дома и никуда не высовывалась. Жена! - Она невесело хмыкнула. - Он даже на меня ни разу не взглянул, лица моего не видел. Прямо дал понять, что не нужна ему.

***

Все в доме помнило мамины руки. У Надежды Сергеевны был отличный вкус, она тонко чувствовала стиль, умела сочетать цвета. А кухня была ее самым любимым местом.

Кухня занимала угловое довольно таки большое помещение на первом этаже. Окна кухни выходили на две стороны. Большой обеденный стол стоял у окна, обращенного в сторону подъездной дороги к дому, что было очень замечательно видеть, кто подъезжает к дому.

Другое окно выходило на торцевую часть дома. Здесь имелась «задняя» дверь, ведущая к хозяйственным постройкам. По решению Надежды Сергеевны дверь была заменена на большую, красивую, с улицы к ней сделана пристройка-веранда, которую мама украсила цветами в горшках, летом на нее выносили плетеные кресла, стол. Получилось очень уютно и на этой веранде любили собираться на вечерний чай.

Окна закрывали выстроченные мамой занавески. Печка в правом от входа углу сияла чистотой. Над ней на полках были расставлены кастрюли и сковороды. На настенных полках была расставлена красивая кухонная посуда мануфактуры Попова и Гарднера, которую Надежда Сергеевна получила в приданое.

За большим обеденным столом по вечерам женщины собирались со своими рукоделиями. Они зажигали десяток свечей, от чего становилось светло и приятно пахло воском. Мама учила Лизу шить, вышивать, плести кружева. Здесь же любили слушать, как Надежда Сергеевна читала книги про путешествия. Лиза слушала маму и мечтала, как они когда-нибудь поедут к морю, поплывут на самом настоящем корабле.

Часто в их компанию просился отец Василий, который знал бесчисленное количество историй, как обычных бытовых, так и исторических. Он очень интересно рассказывал, что Лиза запоминала их почти дословно. Ему было уже за 60 лет, но был довольно крепким сухощавым мужчиной с добрыми улыбчивыми глазами. Он много повидал земель, несколько лет даже служил в самом Иерусалиме и очень любил вспомнить о том, что увидел и узнал.

Пока хозяйство было большим и крепким, на кухне хозяйничала Полина Антоновна, которую мама наняла кухаркой. Сама Надежда Сергеевна все свое внимание уделяла сельскому хозяйству и разведению садов, обучению дочери и не успевала со всеми делами. Нянюшка Настасья Павловна была правой рукой мамы, вела домашнее хозяйство. Гоняла дворовых девчонок, следила за порядком среди работников.