Санкт-Петербург, 15 апреля (28 апреля) 1901 года, воскресенье

— Господа, господа! — привлёк я общее внимание, — Прошу вас отвлечься от обсуждения моих «фокусов от науки» и поднять эти бокалы за настоящего виновника сегодняшнего торжества! Да, сегодня мы всего лишь присутствовали на закладке фундамента столичной радиовышки, но посмотрите на макет, господа! У уверен, что эта красавица не только украсит нашу столицу и продвинет прогресс, но и принесёт заслуженную славу и мировую известность русскому инженеру Владимиру Григорьевичу Шухову! Выпьем за него, господа! Виват!

Присутствующие радостно стали чокаться бокалами и выкрикивать нечто одобрительное. Но я продолжил:

— Тем более, господа, что это — лишь тренировка! Полтораста метров высоты, двести сорок тонн стали[5] и немного дюраля — это лишь начало для него, господа! Просто шаг вперёд! Но я твёрдо обещаю, что на трёхсотлетие династии у него будет возможность построить башню высотой полверсты! И задать миру новые стандарты!

— Ур-ра-а! — снова заорали собравшиеся. И даже сам Шухов оживился.

Через четверть часа «брожение» среди гостей снова прервалось тостом. Пришёл слегка задержавшийся Менделеев и попросил слова.

— Господа, рад сообщить присутствующим, что по ходатайству Собрания химического факультета Воронцов Юрий Анатольевич назначен кандидатом на соискание магистерской степени[6].

Дмитрий Иванович сделал небольшую паузу и с улыбкой уточнил:

— Без предоставления стипендии"[7]!

Все присутствующие тоже разулыбались, а кое-кто не удержался и от смешков. Понятное дело, что мне с моим бизнесом стипендия была не только не нужна, но и вредна.

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…К стыду моему, вынужден признаться, что мы тупо и откровенно 'прощёлкали» скачок на рынке, вызванный открытием ВТСП. Сам я относился к этому, как к блестящей игрушке прогресса, которую долго ещё надо развивать. И так и настроил мою Натали. А оказалось, что общественность тут же начала грезить о появлении невероятно ёмкого и компактного аккумулятора. Ну и акции электрокомпаний, само собой, подскочили на треть. Ох, как нам с Натали Морган выговаривал, что его не предупредили! Да и я сам тоже сожалел. Наши планы по вбросу ионисторов на рынок однозначно стоило согласовать с «бумом сверхпроводимости» — заработали бы куда больше и быстрее. Но уж что сделано — то сделано.

Больше скажу, достаточно быстро появилось с дюжину научно-фантастических романов, в которых в Космос летали именно так — отталкивались от магнитного поля Земли. Причём с разгоном! Самые продвинутые авторы сообразили, что на это надо затрачивать энергию, но это их не смутило. Их герои энергию брали из сверхъёмких аккумуляторов, устроенных всё на том же принципе сверхпроводимости. А потом, на Марсе или Венере эти отважные путешественники точно так же спускались в магнитном поле, накапливая энергию в аккумуляторах. Ну, не знали тут пока, что у Марса и Венеры нет магнитного поля!

А чуть позже ко мне повалили с прожектами поездов на магнитной подушке, которые будут пересекать континенты с невероятной скоростью в полтысячи километров в час. И ведь не объяснишь им, что этого и в куда более развитом мире 2001 года не осилили!

То есть в обществе были совершенно сумасшедшие ожидания от этого открытия[8]…'

Санкт-Петербург, 15 августа (28 августа) 1901 года, среда

— Такова воля Его Императорского Величества! — при этих словах барон Фредерикс, министр Императорского двора, Канцлер российских Императорских и Царских орденов, генерал от кавалерии, и прочая, прочая, прочая с достоинством огладил свои поистине великолепные усы и повторил:

— Никакие иностранцы к владению акциями общества «Шунгит» не допускаются! А кроме того, имена владельцев акций, находящихся в управлении моего министерства, не разглашаются, равно как и размеры принадлежащих им пакетов акций. Участвовать в собраниях акционеров от имени владельцев будет представитель министерства. Дивиденды будут уплачиваться Обществом «Шунгит» в казну министерства. Последующая судьба указанных средств разглашению не подлежит. Сам шунгит, равно как все изделия из него будут внесены в предложенный вами, молодой человек, «Серебряный список» и оплата за них должна производиться серебром, равно как и выплата дивидендов.

Я уже был готов взорваться, но моя Натали предупреждающе коснулась моей ладони. Да, все верно, не мне сейчас говорить. Хотя мне интересно, что все эти Великие Князья будут делать с грудами серебра. Серебряный рубль нынче весил двадцать граммов серебра 900-й пробы, так что ожидаемая выплата на одну-единственную акцию будет весить поболее пуда. В кошельке не потягаешь! И зачем оно? Впрочем, серебро почти наверняка уйдёт в казну, его там вечно не хватает, а Их Императорским Высочествам выплатят крупными купюрами.

Тем временем слово взял Воронцов-Дашков.

— Воля Его Величества выражена ясно и не подлежит обсуждению! — чеканно начал он. — Однако! Однако, барон, прошу понять нас правильно! После недавней сумятицы в составе акционеров нам хотелось бы определиться с политикой. И для этого надо чётко понимать, кто принимает решения от имени владельцев почти двух третей акций!

Да уж, сумятицы, иначе и не скажешь! В июне банк «Норд», как главный акционер «Шунгита» предложил провести дополнительную эмиссию акций с целью модернизации шунгитовых рудников и расширения объёмов добычи! Что тут началось! Николаевичи и примкнувшие к ним подняли вой, кивали на мировой кризис и орали, что в кризис надо избавляться от акций, а не расширять предприятие. И что если Воронцовым нужно больше акций, пусть выкупают сначала их долю. Ну, а я что? Я выкупил! Вернее, выкупил банк «Норд», потому что тут мы с Воронцовыми-Дашковыми, нашим тестем и Сандро с Ксенией выступили единым фронтом. Выкупили, а потом без проволочек провели дополнительную эмиссию, доведя нашу совместную долю до девяносто одного процента. Благо в этом времени процедуры дополнительной эмиссии были проще, чем в оставленном мной будущем.

А в начале августа я, несмотря на кризис и падение рынка, выбросил на рынок ионисторы и всю сопутствующую технологическую цепочку, включая электрические маршрутки — «бусики», зарядные станции и прочее.

Ионисторы настолько «пришлись ко двору», что, несмотря на общее падение рынка акции шунгитовой компании резко пошли вверх. Разумеется, бывшие акционеры тут же стали требовать вернуть им их акции, «отобранные обманом». Мы только посмеялись, но тут вмешался лично царь. А вернее — стоявшая за ним толпа придворных и родственников. Пожалуй, впервые меня тут «кинули» так нагло. Но ничего сделать не удалось — даже моя великосветская «крыша» не пошла против ясно выраженной воли царя.

— Вам совершенно не о чем беспокоиться! Пока я — министр двора, вмешиваться в вопросы производства и сбыта мы не будем. Интересует лишь своевременность выплат дивидендов и их размеры.

Рука жены снова предупреждающе легла на мою ладонь, но я и без напоминаний молчал. Разговор продолжил Александр Михайлович:

— К сожалению, сам по себе запрет на иностранное участие в акционерном капитале уже нарушил предварительные договоренности. Мы и наш американский партнёр планировали провести крупный займ под залог этих акций. Однако запрет заставляет нас искать иные пути, куда более сложные и дорогие.

— Такова воля Его Величества — повторил министр. — Но более мы в ваши планы не вмешиваемся. Работайте, как вам кажется целесообразным! Мы задаём лишь желаемый размер дивидендов!

Поскольку все молчали, я, наконец, тоже высказался, тщательно подбирая слова:

— Разумеется, господин барон! Мы будем работать. В конце концов, не зря же Создатель не только расположил шунгиты в этих местах, но и надоумил, как из этого плохо горящего уголька делать устройства, нужные всему миру!