Вот тут зал заинтересовался.

— Во-вторых, доля этих частиц позволяет предположить, что внутри атомов есть некое очень плотное образование, которое и отражает альфа-частицы назад. Причём размеры этого образования примерно в сто тысяч раз меньше, чем размеры самого атома.

Тишина в зале стояла полнейшая. Раздавалось только лихорадочное скрипение репортёрского пера с заднего ряда кресел.

— И при этом, на это образование приходится около девяноста девяти целых и девяноста восьми сотых процента массы атома. Остальной атом, в целом пуст, господа! Да! Я считаю, что «пудинговая» модель атома, согласно которой электроны подобны изюму в «пудинге» остального атома, не верна. Скорее, атом похож на планетарную систему. Сверхплотное ядро в центре и электроны, вращающиеся по орбитам! — при этих словах эффектно открылся плакат с изображением этой модели. Я раскланялся. Аплодировали мне стоя.

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…Да, я нагло украл знаменитый опыт Резерфорда. Как чуть раньше украл не менее интересный опыт Иоффе. А что было делать? Мне нужна была реклама. И реклама именно перед господами инженерами и перед учёными, нацеленными на практический эффект, перед 'прикладниками». Потому и доклад я делал перед ИРТО, а не перед университетскими профессорами. Они должны были оценить простоту и элегантность этих опытов.

И они оценили. Но мне предстоял ещё более трудный бой…'

Примечания и сноски к главе 7:

[9] Ситуация в тех местах давно уже лучше, но напоминаем, что Воронцов бывал на Кольском полуострове в конце 1990-х годов.

[10] Медно-никелевое месторождение Ниттис-Кумужья-Травяная (НКТ) открыто академиком Ферсманом. Содержит богатейшие сульфидные медно-никелевые руды. Поначалу руда была настолько богатой, что её считали возможным запускать в производство даже без обогащения.

Санкт-Петербург, 2 декабря (15 декабря) 1900 года, суббота.

Два года назад в особняке Воронцовых-Дашковых на Миллионной меня принимали гораздо любезнее. Да и компания была куда шире. Сейчас же предполагалась порка. Александр Михайлович и его жена Ксения, хоть и Их Высочества, но держались скромно. Всё же и хозяева, Воронцовы-Дашковы — тоже «не погулять вышли», а «их сиятельства», да ещё и друзья покойного императора. Нынешний же самодержец российский, как и сама Ксения, вообще в их доме вырос.

Да и чинами хозяин дома удался. Генерал от кавалерии, член Государственного Совета. В недавнем прошлом — министр Императорского двора. Да и других чинов и заслуг хватает. И, хотя многие считают, что в их доме всем командует его жена, Елизавета Андреевна, сейчас она подчёркивает всем поведением, кто глава.

И этот «глава» меня сейчас будет пороть. Пятый и последний член сего «судилища» — мой собственный тесть. Дмитрий Михайлович Ухтомский, на фоне остальных смотрелся бледно, пусть и потомок древнего рода, имеет в предках Рюриковичей и Гедиминовичей, но сам даже не князь. Он не смог бы меня защитить, даже если бы и хотел. Но, похоже, сейчас он на другой стороне, так что защищать меня и не подумает.

Ну что же, если бы добавить сюда самого Государя императора, губернатора Энгельгардта и мою супругу, получилось бы собрание основных акционеров банка «Норд» и холдинга, образованного вокруг него.

— Извольте объясниться, господин Воронцов, — сурово прогудел хозяин дома. — Кто вам дал право единолично принимать решения о расходовании таких средств? Вы понимаете, что это уже государственный уровень! Шутка ли, триста миллионов рублей! А вы не только собираете их по своей воле, но и начинаете тратить, не то что, не обсудив всё это с нами, вашими партнёрами и покровителями, но, даже не поставив в известность. По какому праву, хотим мы знать⁈

Вот значит как! Никакой мягкости и показной любезности, сразу по лбу! «Знай, холоп, своё место»! Ну что же, «ты этого хотел, Жорж Данден!»[11]

Я демонстративно пожал плечами и, откинувшись на спинку стула, коротко ответил:

— Средства привлечены были с одобрения акционеров компании «Северные ГЭС». А все контракты заключены мною в соответствии с доверенностью, выданной Управляющей компанией «Норд», Илларион Иванович.

— Мальчишка!!! — тут у хозяина дома даже не хватило дыхания от возмущения. — Не забывайтесь! Извольте титуловать, как положено, иначе…

Тут Елизавета Андреевна мягко положила ему на плечо руку, и генерал утих.

— Прошу прощения, Ваше сиятельство, — тем же ровным тоном ответил я. — Просто я хотел напомнить, что управляющая компания «Норд» поставлена руководить данным проектом решением собрания акционеров. Если присутствующие здесь сомневаются в качестве управления, можно собрать внеочередное собрание и поставить вопрос на голосование.

Генерал, похоже, намеревался снова взреветь, но его опередила жена.

— Ну, зачем вы так, Юрий Анатольевич! Все мы знаем, что всё равно за вас проголосуют! На прошлых собраниях у вас с супругой вечно по доверенностям контрольный пакет голосов был! Во всех ключевых компаниях нашего Холдинга, как вы это называете.

— И это несмотря на то, что принадлежит вашей чете лишь седьмая часть голосующих акций, — усмехнулся Сандро. — Даже завидки порой берут!

Да уж, эти хитрости со структурой управления активами сейчас никому неизвестны, я их из своего будущего притащил. Пятьдесят один процент в головной компании, Причём не все на себя лично, а через кучу мелких компаний, в том числе, и с заграничным участием, у той — контрольные пакеты в «дочках», а «дочки» имеют контрольный же пакет в многочисленных «внучках» и так далее… И в результате — вуаля! Ты командуешь остальными, хотя их доля больше.

Ну и, разумеется, дело ещё и в том, что я, в отличие от моих партнёров, за привилегированными акциями не гнался. Им подавай гарантированный доход! А я, хоть от дохода не отказывался, предпочитал контроль, то есть голосующие акции!

Кстати, привилегированные акции, выпущенные Холдингом на рынок, стоят уже больше шестисот миллионов рублей. Обычные, голосующие, стоят чуть меньше, но тоже немало. Ну и у прочих российских компаний — Канал, железные дороги, рудник — капитализация около трёхсот миллионов уже. Ну и зарубежные Торговые дома и прочие активы, где мы долю имеем, уже тоже около трёхсот миллионов рубликов стоят. Так что гордиться есть чем. Наш Холдинг «стоит» как любят говорить американцы, уже около миллиарда долларов! «Около» потому, что цены постоянно меняются, трудно оценить точнее.

Но при этом нам с Натали принадлежат активы лишь на «жалкие» сто восемьдесят три миллиона рублей по последней оценке. Причём это по рыночной стоимости, а если по номиналу смотреть, то и вовсе «крохи» — всего лишь миллионов на сорок пять. Да пять миллионов у тестя. Но и эти пакеты большей частью разбросаны по мелким компаниям, так что в отличие от партнёров мы, Воронцовы, в глаза своим богатством не бросаемся. Но вот реальный контроль находится у нас, а у партнёров же — широкая известность и стабильные дивиденды.

— И мы все ценим тот факт, что всего за два года рыночная стоимость акций компаний нашего, как вы это называете, Холдинга, уже поднялась почти до двух миллиардов рублей. Хоть это и напоминает мошеннические трюки с акциями «Панамской компании», но, тем не менее, мы вас одобрили, не так ли? — продолжила Елизавета Андреевна.

Как же, знаю я этот приём! «Мнимое согласие». У тебя требуют согласиться с неоспоримым фактом, вплетённым в реплику, но выглядит это, будто соглашаешься со всем высказыванием и с выводами из него. А соглашаться нельзя. Хоть по закону контроль и у меня, но партнёры у меня тоже не «люди с улицы».

Нет, понятное дело, что был бы я братом царя, или хотя бы дядей, мог бы всё под себя подмять, сам бы уже миллиардером был. Но так только в сказке бывает — пришёл «выскочка из ниоткуда», а ему раз — и миллиард! И никто ничего не имеет против!