Тут Леночкин папа с уважением посмотрел на свояка.

— При этом SDR не стали приравнивать к какой-либо национальной валюте или к долям тройской унции золота. Единицу сделали равной грамму золота. Такой вот демонстративный переход к метрической системе. И эти SDR не просто раздавали, нет! Была выработана целая система — SDR выдаются как кредит, под проценты. Причём процент по кредиту в SDR тем выше, а срок кредита тем короче, чем больше соотношение общего размера ранее выданных кредитов к запасу золота в Национальном депозитарии. Эти проценты тратятся на обслуживание системы расчётов, а затраты там немаленькие, и на прочие проекты МВФ. В частности — на создание «страхового фонда» в драгметаллах. Вот и получилось, что выгодно иметь большой размер запаса и золота драгметаллов, всё равно — в слитках в депозитариях или в виде монет. Мы и англичане до сих пор предпочитаем сохранять хождение монет.

— Но их фунт уже не ходит в колониях! Там свои валюты!

— Да, свои. А вот немцы, переходя в зону евро, от хождения золотых и серебряных монет отказались. И вообще, по миру активно шли и идут эксперименты! Внедряли международные «кредитные» деньги, «обеспеченные» пока не добытым золотом и серебром, «товарные деньги»… Пробовали обеспеченные алюминием, тяжёлой водой, гелием-3… Но главное — уже в начале пятидесятых, с появлением первого космического корабля с ядерным реактором и ионным движком, стало ясно, что ограниченность запасов драгметаллов снята. На рентабельность добычи на астероидах мы вышли только в семидесятые, но человечество дождалось, пока это «будущее золото», а также платина будут добыты.

Тут Алексей прервался, чтобы глотнуть водички. Поскольку никто его не перебил, он продолжил:

— Помогало и то, что первые монеты из астероидных драгметаллов стали появляться уже в шестидесятые, вскоре после международной экспедиции на Марс! Да, такие монеты были лишь небольшой частью «монетного парка». Да, они быстро «вымывались» из оборота в коллекции и на подарки детям. Все так! Но само их хождение помогало подкрепить ожидания.

— Ещё как помогало! — как-то затаённо улыбнулся хозяин квартиры. — Вся моя коллекция началась с такой монеты! Вот с этой, посмотрите!

Свояк и будущий зять полюбовались на монету из астероидной платины, потом все выпили за коллекцию, её хозяина и за то, чтобы она продолжала пополняться! А Алексей продолжил.

— Вообще, освоение астероидов стало важной вехой в мировых финансах. Символично, что практически вся платина, золото и вольфрам, которые мы добываем на Земле сегодня, когда-то «выпали» на нашу планету с железо-никелевыми метеоритами. А сейчас мы просто добываем там, у источника! Металлических-то астероидов в Солнечной хватает.

— Тогда почему в Соединённых Штатах доллар уже несколько раз переоценивался к золоту? И дополз до ста двадцати пяти долларов за тройскую унцию? Если, как вы говорите, человечество готово было ждать?

— У меня два ответа, выбирайте сами. Первый — у них развитая демократия. Тот президент и та партия, которые предложат большие расходы на социальные нужды, и выиграют на выборах. А победа на выборах там определяет, кто из глобальных корпораций получит больше преференций.

— А второй ответ?

— В Соединённых Штатах традиционно сильны не только популисты, но и финансисты с банкирами. А увеличение эмиссии — это рост их влияния и доходов. Боюсь даже представить, что они сотворили бы со своей валютой, если бы не были ограничены сначала Ялтинской системой, а потом и Окинавской.

— Вот видите. Ваша система оказалась не идеальной!

— Разумеется! Ни одна система не идеальна и не вечна. В середине восьмидесятых объём драгметаллов из Космоса превысил по объёму добычу на Земле. Чуть позже открыли и месторождения на Титане. Надо было ужесточать требования по запасам драгметаллов. Вот и сменили систему.

— Но и её со временем придётся менять?

— И вы снова правы, дядя Лёва! Её уже наши дети вынуждены будут поменять. Себестоимость золота будет снижаться и дальше, так что лет через двадцать-двадцать пять, не позднее, обязательно надо будет придумывать что-то новое. Но наш любезный хозяин может не беспокоиться! Думаю, что традиция печатания монет из золота и серебра не отомрёт и тогда! Просто они станут стоить меньше номинала. И их станут защищать от подделок так же, как сегодня мы защищаем бумажные!

Примечания и сноски к главе 20:

[6] Действительно, особенность таких реакторов — они могут работать на природном уране, обеднённом уране или МОХ-топливе, т.е. смеси урана и реакторного плутония. Чем богаче топливо делящимися изотопами, тем компактнее может быть реактор. Но тяжёлая вода стоит очень дорого, так что позволить себе такие реакторы могут только страны с дешёвой электроэнергией. В реальности романа Воронцов получает много тяжёлой воды на карельских и Кольских ГЭС, потому он — может. В нашей реальности такие реакторы себе позволили Канада и, с недавних пор, Индия.

[7] В реальной истории он сам пришёл к проекту извлечения золота из морской воды, но Воронцов его переубедит, что ил успешнее. Такие проекты есть и сейчас. Золота там в некоторых местах по 5 граммов на тонну. А это — вполне может быть окупаемо.

[8] Кейнс реально предлагал её в 1944-м, но она не прошла.

Часть 6

«Они воюют промеж собой!»

Санкт-Петербург, 1 мая (14 мая) 1904 года, суббота

— И как прикажете это понимать, милостивый государь? Это саботаж? Или диверсия? — тон Великого князя Александра Михайловича был не просто холоден как лёд. Он был откровенно враждебен. Да уж, давненько мы с такой тональности не общались, я и забывать начал.

Но понять его было вполне можно. Честно говоря, его было трудно не понять! Мы так готовились к этой войне, средств Холдинга вложили столько, что и говорить страшно! Повезло, что удалось на треть миллиарда рублей «привилегии» продать, иначе не хватило бы. И что же? Да полный облом почти по всем фронтам!

Даже странно, ведь до войны получалось всё, что мы наметили, и даже больше. Даже с калютроном дело двигалось, пусть и постепенно. Именно постепенность и помогла. Перед Рождеством сумели собрать бетатрон[1] и отладить на нем принципы магнитной фокусировки и ускорения. А в начале апреля запустили простенький циклотрон, на сто двадцать килоэлектронвольт. Насколько я помнил, первый циклотрон имел энергию даже несколько поменьше. По сравнению с привычными мне мегаэлектронвольтами это казалось немного, но ионы лития, к примеру, он разгонял до двух тысяч километров в секунду. Вот только я пока не знал, хватит ли этого для разделения изотопов. А потом…

Для начала, мы ошиблись в расчётах сроков войны. Александр Михайлович немного изменил свои прогнозы и считал, что война начнётся не раньше лета этого года. И аргументировал это тем, что крейсера, заказанные у Италии, не придут раньше весны 1904 года. А ведь ещё надо снабдить их командой и «обкатать». Так что оптимистичные сроки у него были — на весну 1905 года.

Впрочем, я был уверен, что нападут раньше весны 1905, но не раньше второй половины ноября этого года. Почему?

Во-первых, потому что эксперты говорили мне, что Япония не сможет воевать раньше 1905 года, так как «финансово не готова». А во-вторых, я точно помнил про революцию 1905 года, что она была, в том числе, и как результат на не очень удачное течение этой войны. И началась с Кровавого воскресенья. То ли 9 января, то ли 10 января. Причём я не помнил, по старому стилю это или по-новому. Ну, подзабыл я историю, что поделать? Но взгляд на календарь позволил определиться. Из четырёх возможных дат только 9 января по старому стилю (привык я к нему) было воскресеньем. Получалось, что нападут они раньше, ещё в 1904-м. С другой стороны из прочтённого у Пикуля я помнил, что первое нападение было зимой. То есть не раньше декабря. Или по ставшему мне уже привычным текущему календарю — не раньше второй половины ноября.