Ну и последнее — азотные удобрения у меня в Беломорске, фосфорные — тоже рядом производить планирую, а калий — он на Урале, в бассейне Камы.

А наиболее эффективны они именно при комплексном применении. Особенно прекрасны нитрат калия и фосфат калия, комплексные удобрения. Но для их производства придётся придумать, как везти «азот» туда, на Урал, а калийные соли — сюда. Чтобы не гонять пустую тару в одну из сторон.

Потом «местную» калийную селитру будем продавать тем, кто в бассейне Северной Двины, верхней Волги и балтийских рек. А вот «уральскую» будем спускать вниз по Каме и продавать сибирякам (от Перми — по «железке»), уроженцам Средней и Нижней Волги и Северного Кавказа. А может, если выгодно окажется, то и на Украину доставлять станем, между Волгой и Доном активно работала «железка».

Поэтому-то мне прожекты Тимонова и припомнились. Посмотрел я карту, а от калийных месторождений до канала этого, по которому в бассейн Северной Двины добраться можно, всего несколько десятков вёрст по реке. Так что, если канал восстановить и укрупнить, проблема будет решена!

Ну и с нефтью этот канал ситуацию упростит. Она мне и тут нужна, и в Березовске для переработки сильвинита топливо потребуется. А от Варьеги и Ухты, где её добывать будем, до водного пути «из Беломорска до Березников и обратно» — всего ничего.

Вот на эти «мелкие» задачи мне и потребовались деньги. Ну, не только. Были и ещё планы. По развитию производства нержавеющей стали, например. По ускорению строительства ГЭС и алюминиевого завода, раз они «живые деньги» так быстро дают.

И разумеется — по превращению Беломорска в «витрину», в «город будущего». Город учёных, инженеров, асфальта и машин. Но это заумно. А я хотел убеждать и глаза. И для них нужны были яркие огни, широкие окна, обеспеченные горожане и — обилие хрома и никеля! Пусть все сверкает!..'

Санкт-Петербург, Охтинская Стрелка, 27 июня 2013 года, четверг

В Питере Леночку наконец-то начало клонить в сон, так что Алексей первым делом доставил её в квартиру родителей, отсыпаться, заскочил к деду за новой тетрадкой с мемуарами предка, а затем домой. Взбодрился освежающим душем, затем принял стимуляторы и отправился на работу, в офис «Русского Космоса».

Мелькнувшую было малодушную мысль отпроситься на «отсыпной» он решительно отогнал. Несмотря на то, что бодрствовал уже более суток. Не хотел подавать поводов для сплетен. Всё же непросто это — работать в компании, основанной собственным прадедом. Да и контрольный пакет до сих пор контролировался кланом Воронцовых. Нет, непосредственно людям с фамилией Воронцов принадлежало всего процентов пятнадцать, но ведь были ещё и контролируемые ими Фонды, банки и прочее…

Алексей бы и вообще не стал работать в этой компании, но выбор был невелик. Ну нравилось Лёшке проектировать корабли с термоядерными движками. Ещё с детства нравилось. А хоть Российская Империя была в этом вопросе признанным лидером, но даже ей оказалось не под силу «потянуть» больше двух таких компаний. И во второй было ещё хуже — замом по науке был Лешкин дед. Не захотел в своё время «под отцом» работать. Да и в американских компаниях у их рода была немалая доля и влияние. И в европейских. А китайцы работали замкнуто и чужаков к себе брали неохотно. И Японская Империя брала иностранцев с большим разбором. Да и не хотелось бы Алексею ни к европейцам, ни к китайцам с японцами. Не тот у них уровень, не конкуренты они пока ни американцам, ни, тем более, русским компаниям.

Вот и приходится ему теперь подчёркнуто соблюдать дисциплину и субординацию, чтобы не смущать ни начальство, ни коллег.

Зато жить и работать на Стрелке ему нравилось. Сплошные небоскрёбы. Нержавейка, хром и никель, стекло, титан и пластик. Всё как в центре родного Беломорска!

Предок с самого начала строил Беломорск как «город Будущего». И старался пиарить его как только мог. Даже организовал личный визит Жюля Верна, несмотря на все сопутствующие проблемы. Приглашал-то он мэтра на открытие навигации по Беломоро-Балтийскому каналу. А к весне 1902 года здоровье того позволяло только очень короткие «броски» с последующим отдыхом. Вот и получилось, что знаменитый фантаст в пути от Амьена, где жил и работал в городском управлении, до Беломорска сделал почти дюжину остановок — в Бельгии, Нидерландах, Германии и России. Причём ехал он не один, «Американцу» пришлось оплатить путешествие пары десятков журналистов и изобретателей. Чтобы оправдать такие расходы в местах остановок Юрий Воронцов придумал делать мини-выставки для продвижения своих товаров.

Идея себя оправдала, почтенный мэтр фантастики был настолько впечатлён увиденным, что завещал половину своего сердца похоронить в Беломорске. Мол, теперь его сердце принадлежит прекрасной Франции и Беломорску.

В результате подобные «туры» стали организовывать и другим писателям на регулярной основе и проводили ежегодно. А многие писатели, не дожидаясь приглашений, стали ездить в Беломорск самостоятельно. И писали о нем немало. Но теперь было интересно сравнить всё читанное с мнением самого предка. Ничего, в обеденный перерыв Алексей пойдёт домой. Там и почитает.

Санкт-Петербург, Охтинская Стрелка, 27 июня 2013 года, четверг

Но насчёт того, чтобы «почитать мемуары» получилось даже больше, чем планировалось. Перед обедом с Алексеем связался личный помощник Генерального, и передал распоряжение руководства. В полночь вылететь в Пекин вместе с замом по развитию на совещание с китайскими коллегами. Что? Тема совещания? «Перспективы сотрудничества»! Ага, ясно, что ничего неясно!

Но как только закончился этот разговор, Алексея вызвал зам по развитию.

— Слушаю вас Алексей Александрович!

— Ну что, тёзка, до тебя уже довели? Ночью поспать, сам понимаешь, не получится, наш страт сядет в Пекине в три ноль-ноль по питерскому времени. Так что прямо сейчас сворачивай дела. И бреди домой. Снотворное какое-нибудь прими, что ли… Но чтобы в Пулково был уже выспавшимся! Всё понятно?

— Нет, не всё! Чего им от нас надо-то? К чему готовиться?

— Тёзка, это же китайцы! Не сказали они ничего толком. На месте всё узнаем!

— Ну а сами что думаете?

— Думаю, они про предстоящие испытания нашего нового «челнока» прознали. И хотят посмотреть поближе. А там, глядишь, и лицензию на сборку у нас выторговывать начнут.

— Или богатый астероид нашли, но понимают, что сами не потянут.

— Или так! Но чего гадать? Проектов у нас много, а потенциальных — ещё больше! Так что не забивай себе голову попусту, а вали домой спать!

Совет начальство дало разумный, но сначала Алексей всё же поел. Потом принял снотворное, но принятый с утра стимулятор и литра полтора крепкого кофе бурлили в организме, не давая заснуть. Тогда он решил «полирнуть» весь этот коктейль из химии коньячком и почитать мемуары, пока снотворное и усталость не победят.

Санкт-Петербург, Императорское Русское Техническое Общество, 30 ноября (13 декабря) 1900 года, четверг.

— Таким образом, господа, в ходе проделанных мною опытов однозначно выяснено — альфа частицы не только рассеиваются тончайшей фольгой, но и отражаются ею. Это представлялось совершенно невероятным, господа! Скорости, с которыми летят эти частицы, превышают десять тысяч километров в секунду. Это всё равно, что тончайшая фольга отразила бы артиллерийский снаряд!

Тут я остановился, изображая волнение, отпил воды и обвёл взглядом членов «Императорского русского технического общества», перед которым и делал доклад. Они внимали, но… Пока без должного интереса. Это — инженеры. Господа любят цифры. Ну что же, сейчас будут им и цифры с графиками.

— Позвольте подвести итог, господа! Обработка статистических данных о количестве отражённых альфа-частиц под разными углами и при разных сроках экспозиции показывает, что количество частиц, существенно поменявших свою траекторию, прямо пропорционально толщине фольги. То есть, господа — количеству атомов, через которые альфа-частицы пролетели.