Беломорск 19 октября (1 ноября) 1900 года, четверг

Эх, если б его услышали в моем будущем, где редкоземельные элементы были основой всей кибернетик! Или если б он мог посмотреть, КАК изменит мир эта самая «ерунда»… Но тут пришлось иные применять стимулы. Просто приказать я не мог. У него люди и так пахали в лабораториях с утра до вечера, прихватывая и выходные.

Впрочем, и отступить я тоже не мог. Потому что как раз для того, чтобы увеличить количество людей в лабораториях, мне и нужен был иттрий.

А потому я сначала напомнил, что у нас тут многое крутится вокруг химии, и что мне кажется любопытным применение иттрия в качестве катализатора… Что характерно, я даже не очень-то и врал. Я точно помнил, что катализаторы с включениями иттрия в моем будущем применялись, хоть и не помнил, в каких производствах…

Но Байков уже тоже начинал расти, как управленец, и потому спокойно предложил «включить эти перспективные исследования в план 1904 года. А к тому времени они совершенно точно нужное количество иттрия мне выделят. Когда же я продолжил настаивать, предложил подключить к обсуждению и своего патрона Чернова. Разумеется, Константин Дмитриевич решительно поддержал своего ученика. Он и к совести взывал, и рассказывал мне, что Андрей Горобец, 'ваш, кстати, протеже, Юрий Анатольевич», в лабораториях уже и ночевать начал… «Ему бы барышнями интересоваться, а он за лабораторным столом чахнет!»

И тогда я прибег к бесстыдному шантажу. Тихо, но разборчиво я произнёс:

— Феррохром!

— Что? — неожиданно осёкся Чернов.

— Хромирование деталей! — не стал я повторять, а лишь расширил тему.

— Что — феррохром⁈ При чём тут хромирование?

— Против этих тем вы будете возражать? А ведь позор какой-то! Хромитовые руды добываются у нас на Урале, но хром для металлургии мы покупаем в Германии. Надо это исправить, я вас спрашиваю? Надо! Хром — твёрдый и инертный материал. Надо нам с вами научиться делать из него покрытия на стали? Не как сейчас, а по-настоящему, массово? Надо! А вы мне тут про трудности выделения нескольких килограммов металла рассказываете!

— Помилуйте! А людей где взять⁈ А лаборатории?

— Вы только что вспомнили про Андрея Горобца! С ним и с двумя его братьями я наладил производство аспирина. Тоннами в месяц! Безграмотные подростки! А у вас под боком куча реалистов детальки в мастерских шлифует да в пейнтболе друг с другом ратится! Пейнтбол и прочие игры — дело, конечно, в их возрасте нужное. А ставить таких золотых пацанов на шлифовку деталек мы себе позволить не можем! Отберите из них наиболее способных, натаскайте, и пусть они руками работают! Если придётся — то и ночами! Раз у вас «с утра до ночи» пашут, то ночами, выходит, лаборатории простаивают! Вот и загрузите их! И разгрузите себя! Ваше дело не в лабораториях пропадать, а думать и руководить! Согласны?

И тут же, вспомнив урок, преподанный нам Софочкой, взял лист бумаги, карандаш и начертил таблицу: «Мероприятия — сроки — ответственные». Потом протянул Байкову:

— Заполняйте, Сан Саныч! Сегодня заполните, завтра согласуете с Константином Дмитриевичем, а послезавтра ждём вас с планом у себя. Я приглашу Наталью Дмитриевну и Софью Карловну, там и обсудим. А Бог даст — и утвердим сразу, чего тянуть? Дел-то у нас — воз целый!

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…Я и не стал тянуть. Зато мысленно надавал себе тумаков за то, что не вмешался в ситуацию раньше. Ведь видел же, видел, что люди 'зашиваются». А решение нашёл в аварийном порядке! Тогда в очередной раз я понял, как права моя Натали. Морган, при всей его гнилой сущности, и проблему оценил бы давно, и решение стал бы искать сразу! Вот тогда я и осознал, что мне нужно учиться управленческой науке, и учиться системно.

Пацанов же я собрал в ближайшую субботу. Нет, не всех реалистов, а только тех, кто сам рвался вперёд — и не так уж и важно, ходили они на лекции учёных и изобретателей, изобретали что-то сами, играли в пейнтбол или занимались китайским боксом. Мне было важно, что они сами чего-то хотели в этой жизни и добивались этого…'

Беломорск 21 октября (3 ноября) 1900 года, суббота

Этот день Артём Никодимович Рябоконь запомнил на всю жизнь. До глубокой старости. Ярко и во всех подробностях. Сам Воронцов-Американец собрал их, простых реалистов и гимназистов на встречу. Не всех, понятное дело, все не влезли бы в даже в зал театра, который Воронцов выпросил под эту встречу. Но тут были почти все Тёмкины соратники и соперники по пейнтболу, были и ученики шифу Фань Вэя, и самые известные «самоделкины». Причём в уголке даже «Панды» сидели, так что и китайцев, выходит, позвали. А в другом углу сидели армяне. На галёрке шумели «Дерибассовские» — дети переселенцев из Одессы. Были и девушки.

Но тут Юрий Анатольевич заговорил, и слова его были ещё удивительнее, чем сам факт, что такой важный и занятой человек тратит время на встречу не с другими миллионщиками, не с инженерами и не с важными чинами, а с ними. Обычными пацанами.

— Степан, Андрей, Семён! Подойдите, пожалуйста! — подозвал он к себе братьев Горобцов.

А потом обратился к остальным:

— Многие из вас их знают! Да, именно с этой троицей я начинал свой «аспириновый» проект. Никого тогда больше и не было, только я да трое простых и не очень образованных одесских пацанов. И начинали мы миллионный проект!

В зале загудели, похоже, в отличие от Тёмки, не все были в курсе.

— А теперь они ручкаются со знаменитым на весь мир химиком Менделеевым, работают в лабораториях Чернова, которого знают все в мире, кто тесно связан со сталью и активно участвуют в строительстве здесь, на Белом море, города Будущего!

Он дружески потрепал стоящего по правую руку Степана по плечу и продолжил:

— Вы спросите, как это связано с вами? Самым тесным образом! Потому что мы продолжаем строительство. И нам по-прежнему не хватает людей. Не просто людей, а тех, кто встал бы рядом. Как вот они! Кто не просто будет исполнять разное «подай-принеси», а мыслит себя нашим соратником. Как вот они мыслили! И вы, ребята и девчата, можете ими стать! Мы собрали здесь тех, кто сам стремится добиться большего! Пока что мы все зовём вас в нашу команду. В команду строителей будущего. Но мы ждём от вас большего — что из вас вырастут капитаны. Капитаны новых команд, капитаны своей судьбы!

Он оглядел зал и, возвысив голос, закончил:

— Капитанами судьбы не только своей, но и нашего края, нашей России, а в конце концов — и всего мира!

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…Термин „Капитаны судьбы“, как это часто бывает, обрёл отдельную жизнь. И да, в тот раз мы говорили ещё много. Пацанов и девчонок просто потрясло, когда они поняли, что это мы, то есть я, моя жена, Тищенко, Гребеневич, Луцкой, Гольдберг и Чернов, будем спорить за них, перетягивая к себе. А что делать? Я хоть и сказал про капитанов судьбы в риторическом запале, но и потом, трезво размыслив, понял, что прав. Нам не нужны были покорные исполнители. От таких и инициативы не дождёшься. Нет, нам нужно было, чтобы они САМИ решили, что вот это мне по душе, этим делом я хочу и буду заниматься…»

Примечания и сноски к главе 10:

[1] Подробнее про намечающиеся испытания «челнока» см. в романе «Американец. Хозяин Севера».

[2] Ныне Луанда, столица Анголы. В описываемое время — административной центр португальской колонии.

[3] Всё так и есть. Применение графеновых структур в ионисторах повышает их характеристики. Шунгит активно изучается на предмет выделения графеноподобных структур. И даже «сумасшедшие изобретатели» уже почти четверть века говорили о том, что такие структуры в шунгите могут быть. Так что авторы домыслили совсем немного.

[4] ИРТО — это неоднократно упоминавшееся ранее «Императорское российское техническое общество».