— Ну как? Помнишь, я говорила, что мы не можем найти общий язык? Так вот, теперь мы разговариваем, не прекращая. И не важно, что выбора у братца просто нет, потому что кроме него в палате лежат три старика и мужик байкер. Хочет не хочет, а с любимой сестренкой о жизни перетирает. Это ли не плюс?

— Такой себе пример — ухмыляюсь я, мгновенно теряя нить беседы, видя, как за окном в окружении гибискусов мельтешит темноволосая макушка. Сердце проделывает кульбит, подпрыгивая к горлу. И несмотря на то, что умом я не желаю его видеть, все равно неотрывно глазею, наплевав на собственный установленный принцип. Не важно, что этот принцип появился только сейчас, а в другие дни это было просто стечение обстоятельств. Не важно. Я просто не хочу его видеть.

Спрыгнув с подоконника, ложусь на кровать и закидываю за голову руку, слушая треп подруги про красавчика медбрата, который точно не женат, ведь на его палец нет кольца.

— Это ничего не значит — поясняю, покачивая ногой — может, он просто кобель и хочет затащить тебя в постель, используя любые уловки.

— Так то оно так — мнется Сашка. — Но вообще — то ещё вчера мы довольно мило общались, и Алекс даже пригласил меня в кафе выпить по кружечке кофе.

— Алекс, значит? — Мои глаза возводятся к потолку, а с губ не сходит устоявшаяся ухмылка, которая в принципе не сходит с моего лица при общении с Жуковой. — И почему я не удивлена?

— Ну а что? Я ведь имею право расслабиться от бесконечного больничного контента, разве нет? Женьке, слава богу, ничего не угрожает, и я просто не могу поставить свою жизнь на паузу только потому, что его собственная остановилась. Это выше моих личных принципов.

— Он хоть нормальный? Или как тот, предыдущий?

— Какой именно? Если ты про Антона, то у нас всё хорошо. Мы довольно приятно общаемся и он ждем моего приезда. А если про Славу, то я пока не решила, что с ним делать.

— У тебя что, их несколько одновременно? — Ахаю я, практически не удивившись.

— Ну да. Ты же знаешь, что мне дается сложно общение с мужчинами. А если их несколько, так проще. Потому что всё познается в сравнении, и у меня есть выбор определиться, кто из них лучше. К тому же дальше поцелуя дело не дошло. Я же не какая — нибудь женщина с низкой социальной ответственностью.

— Слушай, женщина, — цокаю я языком, — ты давай прекращай загоняться по поводу отношений. Всё у тебя нормально. То, что было с Вадиком, давно в прошлом.

— Даже и не думала — цокает она в ответ. Но я, конечно же, ей не верю. После разрыва своих самых долгих в жизни отношений Саша сильно изменилась. Пусть и пытается казаться прежней. Это не так. Её самооценка пошатнулась, а страх превысил всё. Она боится стать отвергнутой, поэтому на этапе только — только зарождающихся отношений первая бросает своего партнера. Перед этим хорошенько с ним наигравшись. Вот так один мужчина может испортить жизнь нескольким другим, которые, возможно, могли бы сделать Сашку счастливой. Но только в том случае, когда она разорвет связь прошлого. Если захочет.

— Не думала она — ворчливо бубню себе под нос. — Я бы Вадика своими собственными руками придушила за его длинный язык. Всю жизнь тебе испортил.

— Давай не будем. Ничего не хочу слышать об этом идиоте. Земля ему пуховиком.

— Да. Чтоб у него пипиндр отсох. Козёл.

Сашка смеётся.

— Ладно, Лиск, что — то мы с тобой заболтались. Мне к Жене нужно.

— Привет ему передавай.

— Обязательно.

Отбросив телефон на кровать, я подхожу к окну и, притаившись за шторкой, пытаюсь высмотреть того, кого не хочу видеть. Но мои обязанности, несмотря на конфликт, никуда не делись. И я должна присматривать за ним, даже если он желает обратно. А так — то для меня это вообще ничего не значит. И плевать, что предательское сердце твердит об обратном!

Покрутив головой, понимаю, что Егора нигде нет. Поэтому решаю выйти во двор, просто чтобы убедиться, что он в порядке. Мне ведь все равно.

Надеваю своё любимое зеленое платье и распускаю волосы по плечам. Крашу губы прозрачным блеском. Наношу на щеки румяна, а на глаза немного туши. На запястья и шею чуть — чуть духов. Покружившись перед зеркалом, выхожу из комнаты. Отчаянно понимаю, что как дура, наряжалась просто для выхода во двор, но всё равно пытаюсь убедить себя, что и это ничего не значит.

На улице сегодня настоящее пекло. Кожа буквально сразу, стоит оказаться под палящим солнцем, начинает гореть. Сделав козырек из ладоней, осматриваю территорию. Никого нет. Но слуху удается уловить какие — то посторонние звуки за домом, куда я сразу же направляюсь. Егора замечаю рядом с беседкой. Он расположился ко мне спиной и водит рукой сверху вниз. Но только спустя несколько минут наблюдений я понимаю, что он водит кисточкой по дереву.

Меня бы, несомненно, поразило это видение, если бы в моей голове осталось на это место. Я мечусь, словно загнанный хомяк в клетку, и не знаю, что делать. С ним всё хорошо, я это уже поняла. Может, лучше упрыгнуть тихонько, пока не поздно?

— И долго ты будешь там стоять? — Говорит Егор ровным голосом, не отрываясь от работы.

Поздно…

Втянув носом воздух, вытираю мокрые ладони о платье и неуверенно подхожу.

— Что ты делаешь? — Интересуюсь вставая рядом и наблюдая, как он мажет прозрачным средством дерево.

— Наношу специальное покрытие.

— А для чего?

— Это защита перед основной работой.

— Какой?

Он смотрит на меня, чуть вздернув брови.

— Никогда не работала с деревом?

Поджав губы, соединяю на груди руки.

— А должна?

— Просто спросил — пожимает плечами, возвращаясь к покрытию. — Если хочешь помочь, кисточка там — указывает рукой куда то себе за спину. Проследив взглядом, вижу корзину с целым набором разнообразных кисточек. Долго не думая, беру первую попавшуюся средней ширины кисточку, банку и макнув в средство, наношу тонким слоем, следуя в противоположную от Егора сторону.

— Ты больше не злишься на меня? — Спустя минут двадцать обоюдного молчания, он первым нарушает тишину. — Я, конечно, тот ещё говнюк, но вполне способен признавать свои ошибки.

— Разве? — Выкрикиваю пытаясь подавить плавающую на губах улыбку. Повезло, что мы не видим друг друга. Иначе Егор бы увидел, какая я дура. Потому что точно больше не злюсь на него. Ведь я просто пышу радостью от нашей совместной работы, будто меня пригласили не кисточкой помахать, а как минимум посетить сафари парк и искупаться в лазурном море в компании дельфинов.

— А ты сомневаешься?

— А не должна? Ты два дня хранил молчание. Считаешь, у меня нет повода думать иначе?

— Мне нужно было время всё обдумать.

— Что всё?

— Тебе ещё долго? — Мгновенно сменяет тему.

— Половину точно. Ну так о чем ты думал?

— Ускоряйся. Я почти уже закончил.

Он издевается надо мной? Сжав в руке кисточку, я обхожу дом и, вырулив из — за угла, мгновенно кидаюсь претензиями:

— Ты специально меня выводишь?

— И в мыслях не было.

Он даже не соизволил посмотреть на меня. Будто специально трепля нервы.

— Зачем ты это делаешь?

— Наношу покрытие? Это способ защитить дерево и помочь краске лечь ровно. А я разве тебе не говорил, что собираюсь покрасить беседку? — Он усмехается — Решил сменить обстановку. Как думаешь, зеленый подойдет? Или лучше более нейтральный цвет?

— Хватит! — Визжу я, топнув ногой и пульнув куда то в кусты кисточку. Моя грудь вздымается, сердце колотится, а в голове сплошной шум. Теперь взгляд Егора, прямой и спокойный, направлен на меня, но в глазах так или иначе удается уловить напряжение. В моих собственных глазах ураган бушует, потому что я не привыкла, когда меня держат за идиотку. А он точно делает именно это, играя в только ему понятную игру. — Чего ты пытаешься добиться? Я тебя не понимаю. То ведешь себя как последний мудак, то искренне раскаиваешься, а потом играешь в загадки.

— Я такой, какой я есть, Алиса.

— Это не так — я делаю к нему шаг, но тут же останавливаюсь. — Я видела, каким на самом деле ты можешь быть. И это далеко не то, что происходит сейчас. Для чего ты затеял эту игру? Для какой цели? Пытаешься вывести меня на эмоции? Так радуйся, у тебя это получилось.