— Потому что функция медика от меня не требуется. Возможно, это и кажется чем — то абсурдным, но, будь я на его месте так же бы цеплялась за любую соломинку ради спасения своего ребенка. В этом нет ничего постыдного. Кто знает, вдруг и правда сработает.

— Возможно. Но почему именно ты? — Не унимается Жукова.

— Понятия не имею. Давай уже, мисс Марпл, заканчивай вести расследование и лучше расскажи, как дела у Жени?

— Да что с ним будет — хмурится подруга, глядя перед собой — спит ест, ни черта не делает. Слушай — она поднимает на меня прищуренный взгляд. — А что, если он хочет тебя разжалобить, а потом, когда твое сердце при виде несчастного старика растает, он тебя раз — и за жопу хвать.

— За какую ещё жопу? — Теперь моя очередь хмурится. — Успокойся уже. Нормальный он мужик. Нор — ма — льный. И вовсе не старый. К тому же я ещё не ответила согласием. Вот узнаю все подробности и тогда уже приму решение.

— А лучше возьми с собой юриста, чтобы потом внезапных сюрпризов не возникло.

Моя подруга неисправима. Конечно же, я люблю её, но порой она бывает душной, токсичной, недоверчивой и до жути избирательной. Даже спустя годы дружбы я так и не привыкла к её характеру. Хотя у меня характер в сто раз хуже.

— А я недавно Вадика видела. ─ Как бы невзначай вспоминаю встречу в парке Горького три дня назад, о которой до этого момента планировала молчать. — Совсем забыла тебе рассказать.

— Мне все равно — бесстрастно отвечает подруга, что — то печатая в своем телефоне.

Вадик — её бывший муж, с которым она прожила почти пять лет, а теперь между ними холодная война. И все бы ничего, если бы Саша даже после расставания не продолжала его любить, в чем, естественно, никогда не признается. А Вадик — тупой идиот, потому что просрал свое счастье и сам же от этого страдает. Но это, конечно же, не мое дело, ведь два взрослых адекватных человека сами способны разобраться в своей жизни. ХаХа. Нет.

— Конечно, конечно. — Соглашаюсь я. — Просто подумала, что ты должна знать.

─ В следующий раз избавь меня от этих подробностей. ─Саша поднимается с дивана и берет в руки сумочку. На её лице плохая актерская игра, которой она пытается замаскировать безразличие. ─Женя приехал. Мне пора.

─Уже? ─Я тоже встаю. ─ Как — то быстро в этот раз.

— Извини — Саша целует меня в щеку. — Кое какие дела образовались. Тебя подвезти?

— Да нет. Я сама.

— Тогда увидимся.

Как только подруга скрывается за дверьми бара, я допиваю свой коктейль и тоже собираюсь домой. Сидеть здесь в одиночку не имеет смысла. Надев голубой тренч, идеально подчеркивающий мою фигуру, я выхожу на воздух и прогулочным шагом иду до остановки, которая находится через два дома от заведения. Я не привыкла в такое позднее время находится одна на улице, поэтому, когда вижу стоящего на остановке пьяного неопрятного мужчину, внутренне съеживаюсь. Встав к нему спиной, слежу за движением на дороге, одновременно поглядывая в телефон, будто это как — то успокоит нервное напряжение.

— Дорогуша, — слух напрягает прокуренный голос. Вытянувшись струной, я посильнее сжимаю мобильный и прячу в карман руку. Сама не поворачиваюсь. — Сколько часиков, не подскажешь?

— Половина десятого — отвечаю спокойно, хотя сердце в груди от страха готово провернуть кульбит. Самое ужасное, что я три года беспрерывно носила в сумочке перцовый баллончик и именно сегодня решила оставить его дома. Ну не дура ли? Вокруг ни души. Вот так прихлопнут, никто и не заметит.

— Спасибо, красавица. — прохрипел он и смачно харкнул на землю. Я в этот момент молилась, чтобы автобус поскорее появился на горизонте, но вместо него неожиданно передо мной остановилась проезжающая мимо черная тонированная Бмв. А из приоткрытого окна водительского сидения высунулась мужская голова.

— Помощь нужна? — Спросил незнакомец. У него был чуть грубоватый голос, крупный нос и устрашающий взгляд. На левой щеке виднелась полоска шрама, а на голове не проклевывалось ни одной волосинки. Воображение тут же сыграло со мной злую шутку, заставив вспомнить все фильмы, где мужчины подобной внешности и на идентичных машинах отвозили своих жертв в багажниках, перед этим потыкав в их лицо пистолетом.

— Нет — замотала я головой. — У меня все хорошо. Вот автобус жду. — Зачем — то указала рукой на дорогу.

— Барышня, ну какой автобус — усмехнулся он, оголив передние зубы. — В это время транспорт уже не ходит. — Садитесь. Подвезу.

— Не нужно — я сглотнула, отступив на шаг назад. Зашибись, блин, сэкономила. Сзади какой — то бичеватый алкаш. Спереди лысый мужик бандитской наружности. Вот же счастье привалило.

— Вы меня боитесь?

— Ещё чего — фыркнула я, скрестив на груди руки.

— А в чем тогда проблема? Я из добрых побуждений и совсем не кусаюсь.

— Не имею привычки ездить с незнакомцами. До свидания. — Я демонстративно отвернулась, мысленно прося поскорее оставить меня в покое. Но машина продолжала стоять на месте. Минута. Две. Три. Через пять я вновь услышала голос лысого бандюгана:

— Тогда предлагаю вам заключить со мной словесный договор.

— Какой договор? — Непонимающе взглянула в холодные серые глаза — Вам мужчина, заняться нечем? Езжайте уже домой.

— Уеду. Не волнуйтесь. Но только в том случае, если мы с вами обменяемся номерами.

— Чего? — Я нахмурилась. — Не собираюсь я с вами ничем меняться.

— Это не то, о чем вы подумали. Я всего лишь хочу быть уверен, что вы добрались домой без происшествий, раз не хотите воспользоваться моими услугами. Просто напишите сообщение, как приедете, и всё.

— И всё? — Я просканировала его недоверчиво, но на мужском лице не дрогнул ни один мускул.

— и все — кивнул он в ответ.

— Раз так, то ладно. — Пожала плечами я, вынимая из кармана телефон. Эта ситуация была более чем абсурдна, но я вдруг подумала, что лучше так, чем в холодном темном багажнике с завязанными руками и заклеенным ртом. К тому же заблокировать номер — дело пяти секунд. Продиктовав свои цифры, я получила дозвон, распрощалась с мужчиной и только когда машина скрылась за углом, смогла облегчено выдохнуть. Убедившись, что мужик алкаш, так же не имеет на меня видов, похрапывая верхом на лавочке, я наскоро принялась вызывать такси. Слава богу, через пять минут приехал Мухмамбек на красной Тойоте годов двухтысячных и домчал меня с ветерком. Между прочим, я вовсе не преувеличиваю. Вместо задних боковых стекол шуршал полиэтилен, а ветер развивал мои волосы в разные стороны, отчего они превратились в один сплошной комок.

Уже лежа в своей мягкой уютной кровати, в голове выстрелила мысль, что я так и не отчиталась незнакомцу о своем приезде. Но было поздно. Я уснула.

Утром я как обычно опаздывала на работу, а ванная комната, естественно, была занята. За последние несколько месяцев я приучилась чистить зубы в туалете офиса, а душ принимать по ночам, потому что мои родственнички те ещё юмористы. Кажется, в моё присутствие они только и делают, что жарят рыбу и льют воду, будто она безлимитная. Безусловно, это жутко бесит, но как бы я не пыталась пойти с ними на контакт, ответом служит игнор. Кто бы знал, что ещё совсем недавно мы с мамочкой счастливо жили вдвоём, мечтали отправиться в путешествие по Европе и насладиться местными кулинарными изысками. Сейчас же мне приходится делить двухкомнатную квартиру с её сестрой и племянником, потому что их совесть спит беспробудным сном. Тетя Лида человек удивительный. Была жива бабушка, она не вспоминала. После смерти потребовала половину наследства. Потом вдруг пропала на пять лет, чтобы неожиданно появиться два года назад и заявить, что ей срочно нужны деньги на лечение сына. Мама по доброте душевной не смогла пройти мимо и отдала все наши накопления. А позже выяснилось, что у тети Лиды чудесным образом появилась дача на двести соток. Вот такая любящая сестра и дочь, которой на все плевать. Во время маминой болезни я пыталась связаться с ней, но попытки оказались безрезультатными. Мама так и умерла, мучаясь от боли, не сказав своей сестре, как сильно она её любит. Я помню отчаяние в родных глазах, помню слёзы, бегущие по впалым щекам. Помню, как говорила ей о любви и просила не уходить. Я помню всё, только лица её не помню во время похорон. Зато никогда не забуду, как моё сердце разрывалось на куски. Прошло время, я привыкала справляться в одиночку и понемногу смирилась с утратой. Но месяц назад в дверь неожиданно постучали и на пороге оказались тетя Лида и её придурковатый шестнадцатилетний сынок. Выяснилось, что часть квартиры по наследству принадлежит ей, потому что так решила мама, а против закона не попрешь. С того самого дня меня не покидает мысль, что я попала в цирк. Или того хуже — зоопарк.