Решение созрело быстро. Командир отправил Грога с Мугом по следам, чтобы те догнали и определили место, где ныне находится человеческий отряд. Не вступая в контакт, они должны пронаблюдать за людьми и получить как можно больше информации. По их возвращению орки должны сократить дистанцию до безопасной, в пару коротких перебегов [примерно 1200-1500 метров], устроить за людьми слежку, а далее ждать, когда Вася придёт в себя, переживёт ломку после желтоглазки и вернёт себе нормальное самочувствие. На это уйдёт два, а может, три дня. Так что торопиться не придётся. Надо ждать, наблюдать и действовать по обстановке.

Как и ожидалось, ближайшие дни прошли без особых происшествий. Орки налаживали быт в своём лагере, следили за людьми, на которых наткнулись ранее, и уделяли усиленное внимание маскировке. Человеческий детёныш очнулся и первые сутки жутко страдал от головных болей, однако к утру второго дня уже окончательно пришёл в сознание и не испытывал физических болей, хотя был очень подавлен эмоционально, и попытки начать с ним разговор были тщетными. Зеленокожие воины были удивлены таким быстрым восстановлением: да, дозу человеческому ребёнку дали мизерную, но в пересчёте на массу тела – немалую. Мальчик находился в забытье очень долгое время, и все ожидали, что и отходняк будет продолжительнее и тяжелее, чем у крепкого оркского тела. Видимо, организмы людей иначе реагируют на яд желтоглазки. На утро третьего дня Грунгу удалось разговорить Васю на отвлеченные темы, заодно потихоньку выуживая из него знания об этом мире, старательно избегая тем, затрагивающих его семью. Даже пришлось научить его произносить некоторые слова на языке орков в обмен на несколько фраз на русском языке. И в отличие от мелкого, который с жутким акцентом пытался рычать оркские слова своим неприлично высоким, писклявым голоском, Грунг добивался сносного произношения на русском, хорошенько задолбав паренька вопросами о правильности произношения. Он посчитал это необходимым после первых попыток, когда Вася, рассмеявшись, заявил, что зелёнокожий монстр говорит коряво, как немец. Орк сразу понял, что сравнение его с немцем - не лучшая ассоциация, и он не хотел вызвать такие же мысли у местных при знакомстве. Как уже успели не раз убедиться орки, паника подавляет разум людей. Оттого они не особо соображают, и беседа может пойти не по плану.

За группой людей, блуждающих по лесу, орки следили днем и ночью, следуя за ними по пятам. Вскоре они разбили свой лагерь практически вплотную к лагерю людей, виртуозно применяя мастерство по маскировке в лесу, дарованное им от природы, и приправляя это всё щепоткой колдовства в виде заклятий для отвода глаз. Каждый из орков поочерёдно находился в непосредственной близости от лагеря людей и наблюдал за ними, собирая информацию, так что к концу второго дня орки знали о людях все, что нужно, вплоть до имён каждого из них. Люди оказались совершенно не приспособлены для того, чтобы прятаться и жить в лесу. Двадцать три крестьянина, бежавшие из одной ближайшей деревни до прихода вражеских солдат. Семеро мужиков, в основном бородатые старики, остальные - это их престарелые жены и дети. Весь свой нехитрый скарб они погрузили на единственную телегу, запряженную с виду хрупким, но весьма изящным животным, которое, как позже поведал оркам малолетний проводник, называется лошадью и является здесь универсальным животным: на таких лошадях и военные всадники в бой идут, и поля они пашут, а уж телеги тягать - это обыденное дело. Так что животинка очень выносливая. Эту лошадку зовут Каштаном. Существо это сугубо травоядное и в минуты отдыха первым делом принимается за поедание травы и кустарников. Из оружия у людей лишь одно охотничье ружьё с неполной дюжиной зарядов, которое держит при себе их вожак - Серафим - несмотря на преклонный возраст, человек очень бодрый, суетной и дерзкий. Со здоровьем явных проблем в ходе наблюдений орки у него не заметили. Остальные мужики были вооружены чем попало, в основном рабочими топорами да ножами, которыми разве что рыбу разделывать. Как водится, вокруг вожака собрался костяк: Елизавета - его жена, везде сующая свой нос, весьма полная женщина, вечно пытавшаяся раздавать всем команды, которая жутко раздражала Грунга уже на расстоянии своими назойливыми советами, нервотрёпками и укорами, которые она высказывала хоть и вполголоса, но слушателя себе находила всегда. Будь такая жена у орка, её бы лечили увесистыми подзатыльниками и у нее было бы два выхода: либо выздороветь, либо в итоге оказаться с пробитой головой на погребальном костре. Но Серафима, видимо, это устраивает, и по большей части он на это внимание не обращает. В отличие от его давнего друга Петра, который частенько является жертвой тихих истерик, потому что постоянно отирается с ними. Пётр хоть и ровесник Серафима, а значительно уступает ему по здоровью: хиленький, низкорослый даже по местным меркам и к тому же одноглазый мужик, однако с организацией быта справляется неплохо, несмотря на вечный зуд со стороны Елизаветы.

Остальные мужики в основном выполняют физическую работу и стоят на карауле вокруг лагеря, сменяя друг друга. Надо заметить, что на посту совестно несут службу, но несмотря на такое усердие, никто из постовых даже не заподозрил постоянное присутствие неведомых существ у лагеря. С охраной, впрочем, у них было чуть лучше, чем с маскировкой. Хоть люди и пытаются сохранять тишину и даже переругиваются друг с другом вполголоса, демаскируют они себя знатно и на всяком привале помимо шума, несвойственного для леса, они ещё и умудряются провонять всю округу дымом от костра, который Петр с гордостью обозвал "партизанским" и уверял, что ни один фашист не заметит его. Открытого огня у такого костра действительно не было видно, но лишь потому, что очаг располагался в вырытой яме, однако любой орк с детства знает, что единственный способ заставить дрова не вонять на всю округу дымом - это не поджигать их. Именно поэтому орки так редко разжигают костры. Орки готовят еду на огне, лишь убедившись в отсутствии неприятеля в округе, в противном случае – давятся сырым мясом.

********

К концу четвертого дня слежки зеленокожие воины окончательно заскучали и начали хулиганить. Первым отличился Лрнур, который поведал историю о том, что Каштан очень любит морковку. В период наблюдений он заметил, как одна из бабок, нарезая зелень для похлебки, наставляла внучку, что, мол, за этой бесовой скотиной - так она обзывала лошадку - глаз да глаз нужен. Особенно нужно беречь морковь, которой осталось не так уж много. Лрнур заметил, каким грустным взглядом лошадка смотрела на лакомый оранжевый плод. Лошадка почти всё время проводила запряженной в телегу, даже спать ей порой приходилось стоя. Так что напакостить, своровав морковку из завязанного мешка, к тому же уложенного в телегу, возможности она не имела. У истязаемого бездельем орка, который многие годы в битвах выпускал кишки и дробил головы врагов, вдруг появилось чувство жалости, и, как только стемнело и люди улеглись спать, Лрнур проник в лагерь. Добравшись до телеги, аккуратно перешагивая через спящих людей, он постарался бесшумно вытащить пару морковок из полупустого мешка, но животное всё-таки его заметило, дернулось и громко заржало. Пришлось быстро ретироваться, затаившись в ближайших кустах. Тревогу в лагере поднимать было некому: все крепко спали. Лишь один мужик, проснувшись, шёпотом выругался и, перевернувшись на другой бок, продолжил спать. Лошадь ещё некоторое время посуетилась и успокоилась, лишь нервно поглядывая в сторону кустов, где прятался орк, и периодически фыркая.

Выждав некоторое время, Лрнур медленно и не скрываясь направился к животному, вытянув вперёд руку с вкусным плодом. Лошадь хотела вновь шарахнуться, но, увидев в руке неведанного существа заветное лакомство, в недоумении затопталась на месте. С недоверием она воротила морду, однако спустя десяток ударов сердца сдалась: аккуратно взяла морковь с раскрытой ладони орка и аппетитно захрумкала. Быстро перемолов лакомство, животное мотнуло головой и уставилось на Лрнура, явно намекая, что она в курсе, сколько морковок было украдено из мешка.