— В последние дни он всё больше лежал и меньше ходило, — обвиняюще сказала Рия, сдавая своего друга. — Но у кого-то было слишком много дел, чтобы это заметить. Еда на столе есть? Отлично. Больше ничего не надо. А кто готовил — уже не важно.
— Это правда? — Луц внимательно посмотрел на Лероя. — Ты давно от меня это скрывал?
Рия скривилась. Было непонятно, к чему именно возникла претензия: болезнь дворецкого или готовка чужими руками. Она вообще с неприязнью относилась к местному господину, который умел всеми повелевать одними словами, кроме неё. И сколько бы Лерой ни рассказывал ей, какой маг хороший, сколько он всего сделал, доверия у неё это не вызывало. И вот снова на лице непроницаемая маска, в голосе лишь требование и никакого сочувствия.
— Выйди. Я сам разберусь, — раздался приказ мага.
— Подумаешь, — фыркнула под нос девушка, но всё-таки вышла, не хотелось ей сейчас быть на кухне в такой компании.
Луциан забыл, что на Рию не действуют приказы, но он не думал сейчас ни о ком, кроме слишком бледного друга.
— Ты чего молчал? — прошептал он.
— А зачем говорить? — Лерой виновато улыбнулся. — У меня всегда было слабое здоровье.
— Да с чего ты взял?
— Безликие сказали. Они же делали свои исследования. В моём мире мужчины долго не живут, в принципе. Есть те, кого убивают, если они становятся ненужными, а есть и такие, у кого организм быстро сдаёт. Безликие сказали, что меня они никак не смогут исправить, и долгой жизни у меня не будет. Я и так продержался достаточно, почти дожил до сорока. Может и дожил бы, но как-то осенью попал под дождь и слегка приболел. Видимо, болезнь меня тогда и подкосила. Первый обморок на самом деле на первый снег был, это было очень красивое и незабываемое зрелище. Я раньше не видел снега. Я уже тогда понял: не доживу до конца зимы, потому не хотел вас беспокоить тем, что нельзя изменить.
— Какой же ты дурак, — прошептал Луц. — Я же мог тебя в любую больницу любого мира отправить.
— А смысл? Я слаб по своей сути. Я как бракованный стул: если один раз сломаюсь, починить уже нельзя, потому что само дерево рассыпается. И вот, я сломался, заболел и скоро оставлю вас совсем без присмотра. Я не боюсь умереть. Я боюсь, что больше некому о вас позаботиться. Родителям вы приказали себя забыть, и я знаю, что этот приказ единственный, который у вас работает на протяжении стольких лет. Родных больше у вас нет, близкими друзьями тоже не обзавелись. Как я вас одного оставить могу?
— Действительно, никак, — грустно улыбнулся Луц. — Значит, тебе нельзя вот так бросать меня.
— Хотелось бы. Да тело не даёт.
— И всё-таки я тебя покажу врачам. В парочке миров есть отличные технологии, надо только переход пережить.
— Не стоит, — качнул головой Лерой. — Именно этого я и боюсь. Я родился в другом мире, но родным стал именно этот. И я хочу умереть тут, а не где-то вдали, в чужой комнате.
— А если я придумаю, как продлить тебе жизнь? — маг сдерживался, чтобы не сказать парочку резких слов, которые напрашивались в данной ситуации.
— Подарите новое тело? — хохотнул Лерой, но потом снова погрустнел. — Если вы не отберёте его у кого-то другого, я не буду против. Хотя я ещё ни разу не слышал о такой технологии, как смена тела.
— Я что-нибудь обязательно придумаю. А пока — тебе сто́ит отлежаться.
Луциан помог другу подняться, закинув его руку себе на плечо. Так они дошли до комнаты дворецкого, где больного уложили на кровать.
— И всё равно, я найду выход, — пообещал маг, когда Лерой закрыл глаза и провалился в сон.
Луца ждало новое погружение в исследования Безликих. Они умудрились затронуть самые разные темы, пытаясь найти выход для себя, что была надежда и сейчас что-то почерпнуть. Магу надо было придумать, как можно было переместить сознание человека из одного сосуда, точнее, тела, в другое. Да, искать донора явно будет проблематично, надо будет придумать альтернативное решение. Но возможно ли сохранить сознание человека вне тела? Именно на этот вопрос маг в первую очередь искал ответ.
Лерой всё так же работал дворецким, просто теперь он периодически отлёживался в своей комнате. И его частым спутником стала Рия. Она и так уже периодически брала на себя готовку для Чёрного мага, он не питался вместе со всеми слугами, при этом Лерой всегда присутствовал рядом, на всякий случай. А с момента падения и раскрытия тайны, она полностью забрала себе эту обязанность, регулярно обещая мужчине пожаловаться его господину. Когда дворецкий раздавал поручения, она старалась держаться поблизости, на всякий случай, но не показывалась в этот момент остальной прислуге. Рия просто хотела помочь этому человеку, а не выслужиться и показать всем свой статус. И рассказы Лероя о том, что на всех слугах браслеты послушания, которые просто не позволят другим причинить вред само́й Рие, не успокаивали девушку. На неё же магия не действует. Даже браслет чуть не развалился, пришлось его самолично скреплять, чтобы не выделяться на общем фоне.
Местные девушки были тихими, спокойными. Покорно выполняли свои обязанности, в свободное время иногда общались, плакались на свою судьбу, и как несправедливо с ними поступили. Потом Лерой ей рассказывал, что натворила та или иная невиновная. Правда, были и другие. Одни устраивали скандалы, истерики, диверсии, некоторые пытались организовать восстание слуг, но они быстро покидали замок Чёрного мага, исчезая в неизвестном направлении. Та же судьба ждала тех, кто быстро успокоился и вроде как принял новый мир, но при любой возможности пытались соблазнить Чёрного мага.
Рия не стала особо скандалить первое время, всё-таки сказался шок от перемещения в мир, наполненный магией. Ну а потом она даже мысли не допускала о возможности кого-то ради чего-то соблазнить. Она и раньше не терпела такого подхода к решению проблем. Её даже поселили в отдельной комнате, хотя тут была простая причина. Местные браслеты-послушания были средством наказания провинившихся, сдерживающим фактором для тех, в ком была магия, а так же пропуском в комнату для слуг. Как девушка уже знала, в одной комнате селили сразу по шесть человек, и доступ туда был только у этой шестёрки, а ещё дворецкого и самого́ господина Чёрного мага. Её же браслет не давал ни первого, ни второго, магии в девушке было ноль, ни третьего. То есть её могли заселить в одну из комнат, что и было сделано в первый же день, но попасть туда она не могла. Так её и поселили в личную комнату, комфортную, хотя из-за большого размера и минимальной обстановки, она казалась пустой. Но так было даже лучше.
Как оказалось, её апартаменты была рядом с комнатой дворецкого. Первое время мужчина за ней просто приглядывал, потом они начали общаться, чуть-чуть, но постепенно они разговорились. И теперь Рия часто бывала рядом с Лероем, пользуясь и расположением комнат, и его слабостью. Нет, как-то раз ей удалось убедиться, в мужчине было очень много сил. Как раз одна из новеньких служанок, определённых в прачки, устроила драку. Лерой скрутил буйную за пару мгновений, хотя Рия боялась на него дышать лишний раз. После того случая девушка пропала, а Рия прониклась уважением к мужчине. Но желание заботиться о больном от этого меньше не стало.
Общаться с кем-то ещё Рие не хотелось. Все попытки простого разговора заканчивались пониманием: они разные люди. С Лероем хотя бы было интересно. И её никак не смущало то, что она нашла общий язык с мужчиной, а не девушкой. Ей всегда было просто общаться с парнями, даже приятней. Девушки порой говорили о таких глупостях, которые для Рии были скукой смертной. Нет, она нашла нескольких единомышленниц в клубе по ролевым играм, но тамошние парни казались ещё приятнее в общении, чем обычные, дворовые. И теперь все они остались где-то далеко.
Когда Лерой был в хорошем настроении и терпимом самочувствии, они ходили в библиотеку и там читали или обсуждали книги. Дворецкий как раз обучил девушку местной азбуке, так что Рия теперь могла читать местную литературу. Когда же мужчина не мог подняться с кровати, она приходила к нему в комнату, садилась рядом с кроватью, и они говорили. Обо всём. Порой она пересказывала истории своего мира, порой пыталась описать какой-то фильм или мультфильм. Луциан случайно застал эту картину, когда как раз хотел проведать друга.
