Кент Под ливнем, с непокрытой головой! Вот горе! Сэр, тут рядом есть лачуга; Она вас может защитить на время От непогоды; я же той порой Вернусь к тем гордым, чьи сердца черствее, Чем каменные стены, и заставлю Не долг, так хоть учтивость соблюсти. Лир Постой, постой… все в голове смешалось… Сейчас я вспомню… (Шуту.) Что с тобой, мой милый? Замерз, наверно? Я и сам продрог. Не столь я грешен, сколь терплю от грешных… (Кенту.) Ну, где твоя лачуга? Жизнь заставит, Так и солому станете ценить. Идем, мой шут! Каким-то краем сердца Тебя мне жалко, бедный плут. Шут (поет) Кому мозгов не много дано, – уй, ветер, дождь, поливай! – Тому роптать на судьбу смешно… Веди нас, милый, в сарай! Лир (Кенту.) Ну, веди меня к своему шалашу. Уходит вместе с Кентом. Шут Славная ночка! После гулянки хорошо протрезвляет. Скажу-ка напоследок предсказание. Когда ханжу псалтырь исправит, И эль кабатчик не разбавит, И будет маяться в цепях Не еретик, а вертопрах, Когда в суды закон вернется, И сыч голубкой обернется, Когда исчезнет в мире мзда, И вор заплачет от стыда, И ростовщик вернет поживу, И сводня скажет речь не лживу, – Тогда с небес раздастся звон, И пошатнется Альбион, И все начнут – представьте сами – Ходить не вверх, а вниз ногами! Это пророчество Мерлина, который еще не родился, но скоро родится. Уходит. Сцена III Входят Глостер и Эдмунд с факелами. Глостер Поверь мне, Эдмунд, в этом есть нечто противоестественное. Когда я, пожалев короля, хотел предоставить ему какое-нибудь убежище, они лишили меня власти в моем собственном доме и велели даже не заикаться об этом деле. Эдмунд Какое бессердечие! Глостер Скажу тебе больше; только об этом никому. Между герцогами раскол и вражда. А сегодня я получил письмо. Опасное письмо, – оно у меня в кабинете под замком. Знай: обиды, которые терпит король, будут отомщены. Часть войск уже высадилась. Мы должны взять сторону короля. Я постараюсь отыскать его и дать пристанище хотя бы на время. А ты отвлеки герцога, займи его беседой, чтобы ничего не прознал. Если спросит, где я, скажи: отец заболел и лежит в постели. Пусть они грозятся; я помогу королю, хотя бы ценой своей жизни. Нас ждут необычайные события, Эдмунд. Прошу тебя, будь осторожен.
Глостер уходит. Эдмунд Все это герцог тотчас будет знать – И об услужливости неуместной, И о письме; а мне наградой станут Отцовский титул, земли и доход. Теряет старость – молодость берет. Сцена IV Входят Лир, Кент и Шут. Кент Вот и шалаш, мой добрый государь. Он вас укроет от тиранства бури. Лир Кент Лир Чего ты хочешь – чтобы все я вспомнил И сердце раскололось от тоски? Кент Я бы скорей свое разбил на части! Войдите, сэр; тут суше и теплей. Лир Ты думаешь, что холод, дождь и ветер Меня терзают? Ты ошибся, друг! Там, где гнездится истинная боль, Болячка незаметна. От медведя Бежите вы, но, оказавшись вдруг Меж зверем и ревущею пучиной, Вы встретите его лицом к лицу. Капризно тело, если ум покоен; Но у меня в душе такая буря, Что внешняя молчит. Отца обидеть – Да это же, как руку укусить, Что кормит вас. О, как я накажу их! Довольно слез. Хлещи! Я все стерплю. В такую ночь, как эта… Дочки, дочки! Как вы могли – ведь я вам отдал все… Молчи, старик; в той стороне безумье. Назад, назад! Кент Лир Входите первыми, раз вам так надо. Я – вслед за вами… Только эта буря Могла от тяжких дум меня отвлечь. (Шуту.) Иди вперед, дружок мой бесприютный! Входи. Я помолюсь и лягу спать. Шут входит в шалаш. Лир Бездомные продрогшие скитальцы, Которым негде преклонить главу, Спасут ли вас дырявые лохмотья От этого безжалостного ветра И проливного ливня? Слишком мало О том я думал. Горькое лекарство Прими, гордыня; испытай сама, Что чувствует несчастный, чтобы впредь Быть милосерднее и справедливей. |
