Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Вам, Антонина Владиславовна, я с удовольствием расскажу все, что пожелаете.

Глава 3

Хорошо быть дворянином. Что бы ни произошло, мое слово против слова неблагородного сословия будет всегда котироваться выше. Не то чтобы я собирался этим злоупотреблять, но в данном случае со мной разговаривают на свободе, а не в отделении как раз потому, что я — дворянин. Так бы неизвестно, какими путями шло правосудие.

А теперь — атака простолюдина на дворянина это всегда бунт. А за него легких последствий не существует, там минимальное наказание — пятнадцать лет каторги. И не просто исправительной колонии, где у преступника есть не только шансы на возвращение к свободной жизни, но и возможность развить свои незаконные навыки от старших товарищей.

Каторга в Российской Империи — это урановые шахты, например. Ну или другие схожие по вредоносности работы. Вернуться с каторги уже само по себе достаточно сложно, а вести после нее полноценный образ жизни — нереально в принципе.

— Итак, вооруженное нападение группой простолюдинов на дворянина, — подвела итог Антонина Владиславовна, заканчивая записывать мои показания. — Вы поступили очень благородно, заступившись за девушку, подвергшуюся нападению, Иван Владимирович.

На последней фразе она улыбнулась мне совсем иначе, чем прежде. Не совсем симпатия, но легкий намек на то, что я не вызываю отвращения, я уловил.

— На моем месте так поступил бы любой благородный человек, — ответил я, прокручивая в руках чашку с заново налитым чаем. — Кодекс дворянской чести обязывает нас выступать защитниками всех, кто несправедливо подвергается агрессии. К тому же на обоих бандитах я заметил татуировку банды и прекрасно понял, что простой демонстрацией способностей их не отпугнешь.

— Да, вы правильно сказали, — качнув головой, подтвердила сержант, заглядывая в свои записи. — И Станислав Щемец, и Сергей Волжский — оба состоят… состояли в банде «Дикие кабаны», — сообщила она. — К сожалению, до сих пор им удавалось уходить из зала суда без обвинения.

— Высокие покровители? — предположил я.

— Да, Иван Владимирович, — вздохнула сержант. — К сожалению, полиция не всесильна.

Я промолчал, и так все понятно.

На самом деле крупных и сильных банд не так много в столице, но каждая держит свою часть города. И у каждой имеется некий выгодоприобретатель, который и выводит свои криминальные элементы от удара. Делается это, разумеется, неофициально, чтобы государство при всем желании не смогло подтвердить, кто именно стоит за бандой. Ну и сами авторитеты тоже понятия не имеют, кто им платит на самом деле.

Мой отец не раз сталкивался с этим явлением, когда деятельность преступных группировок проходила по вопросам Службы Имперской Безопасности. Нам домой поступали несколько раз угрозы, пока Владимир Александрович Моров не явился на встречу с главарем в одиночку. Вышел после беседы он тоже один, неся голову криминального авторитета за волосы. Все подручные главаря, оказавшиеся в ту ночь у своего босса, остались лежать в пылающем особняке.

Больше дорогу переходить нам никто не решался.

— Что же, на этом у меня все, Иван Владимирович, — произнесла сержант, поднимаясь из-за стола. — От лица полиции Российской Империи выражаю вам благодарность за спасение гражданского лица.

Я спокойно кивнул и, сделав последний глоток, тоже встал. Вытащив из бумажника несколько купюр, придавил их чашкой и направился к выходу.

Напарник Антонины Владиславовны, все это время говоривший со спасенной мной владелицей ресторана, оставил ей свою визитку и, бросив на меня внимательный взгляд, поспешил за Ждановой.

Я проводил сержанта взглядом, откровенно любуясь ее фигурой, обтянутой полицейской формой. Что ни говори, а портной, который ее придумал, знал толк в женской красоте. Приталенный китель, юбка до колена, высокие сапожки.

— Еще раз спасибо вам, — произнесла хозяйка заведения.

Настроение приподнялось. Что уж скрывать, сделать полезное и доброе дело — всегда приятно. Даже мысли о том, что кто-то свистнул мой ноутбук, уже ушли. И вспомнил я об этом, только когда сел на мотоцикл.

Больше никаких планов на день у меня не имелось. Так что, надев шлем, я выехал с парковки и поехал прямиком в особняк.

А оказавшись дома, припарковал аппарат в гараже и, поднявшись в свои покои, включил компьютер. Пользоваться этим чудом техники было просто, пожалуй, я бы и без памяти Ивана разобрался, как тут и что управляется. В любом случае до поздней ночи я занимался тем, что штудировал законы Российской Империи и каталоги предлагающихся в продажу артефактов.

Заодно, разумеется, все это время запускал циркуляцию магии в единственном узле. Поглощенная эссенция у ресторана снова ничего толком мне не прибавила. Резерв уже достаточно большой, чтобы попросту не замечать этих капель. Все-таки многого из простецов не выжмешь.

Итак, для открытия любой торговой точки по продаже артефактов требовалось сдать экзамен в Службе Имперской Безопасности. Делалось это ради двух причин сразу.

Во-первых, никто не имеет права продавать брак. А уж если ты дворянин — ты на каждом изделии обязан ставить клеймо своего рода. И любой плохой продукт с такой меткой — это удар по репутации всего рода. Я, конечно, теперь единственный представитель Моровых, однако мне собственное эго не позволит отпускать покупателям нерабочие артефакты. А Служба Имперской Безопасности как раз и занимается оборотом магических устройств — как контролем, так и расследованиями, связанными с чарами.

Во-вторых, опасность. Неправильно созданный артефакт вполне может оказаться небольшой бомбой, которая рванет при попытке использовать изделие. Понятно, что никому такое на улицах Российской Империи не нужно. Мало того что просто опасно для самих владельцев, так еще и становится потенциальным незарегистрированным оружием. Что, опять же, ведет к расследованию и преследованию по закону.

Помню, несколько лет назад дед рассказывал случай, когда в его расследовании сотрудники напоролись на целый склад таких неправильных «бомб». Только в результате самоотверженных действий силовиков удалось не дать этим залежам взорваться. Магическая вспышка испепелила бы целый квартал — так что дело это действительно опасное.

Был еще один важный момент, который касался меня, как представителя дворянского сословия. Лично стоять за прилавком я не имел права. Это все равно что расписаться в нищете рода, который не может себе позволить нанять человека для такой работы. А значит, мне потребуется найти кого-то на эту должность. И выплачивать за него налоги в казну, а еще выдавать жалованье.

И это не считая аренды или покупки самой лавки. Организовывать в своем особняке я могу лишь лабораторию, в которой буду эти артефакты собирать. А вот для продажи по закону обязан использовать специальное отдельное помещение. По требованиям хранения и обращения магических устройств, опять же.

Проверки от Службы Имперской Безопасности будут проходить минимум раз в квартал. Если где-то в незаконной деятельности будет использован артефакт с моим клеймом, я буду обязан отчитаться, кому, когда продал изделие, и всеми силами помогать следствию. Лавку, конечно, не закроют, но могут наложить ограничение на определенный тип продукта. К примеру, не продавать огненные артефакты.

Погасив компьютер, я потянулся, разминая затекшие мышцы и, запустив новую циркуляцию, направился в ванную. Завтра привезут урну с прахом деда, и на этом все планы у меня кончаются. Но надо будет хотя бы заказать новый телефон — одного стационарного в особняке маловато.

Стоя под струями горячей воды, я почувствовал, что усталость взяла свое. Кто-то другой, возможно, проспал бы весь день после такой суматошной и страшной ночи. Адреналин ведь плескался в теле ведрами. Но нет, я был бодр, как будто это самый обыкновенный день, хотя смерть деда меня и огорчила.

Выйдя из душа завернутым в домашний халат, я запустил очередную циркуляцию и, подумав, решил перекусить перед сном. Завтра с утра все равно явится наемная прислуга, они обеспечат и уборку, и еду. В кабинет деда их, конечно, пускать уже не стану — ни к чему, там и Скворцов неплохо прибрался. А в остальном особняке все же надо навести порядок.

6
{"b":"898092","o":1}