— Много жертв? — спросил я, пока мы с некроманткой шли по пустому залу.

— Пока нашли останки предположительно двухсот человек, — ответила Легостаева. — В основном старые. Место тихое, здесь вполне можно было годами тайно резать людей.

Это лучше, чем одномоментное жертвоприношение огромного числа людей. Насыщенность магией крови такая, что даже меня пробирает. Но если убивали не сразу, а с каким-то интервалом, то и выгоды от таких обрядов много быть не может.

— Алтарь трогать не стали, — предупредила Варвара Константиновна перед тем, как мы вошли во второй зал.

Почерневшая от пролитой крови небольшая бетонная плита размещалась в дальнем углу. Все остальное пространство занимали бочки, часть из которых была вскрыта. Заглядывать в них не имело смысла, и так было видно, что внутри хранятся останки жертв.

По всему помещению стояли пометки криминалистов — до моего прибытия здесь уже успели плотно поработать с уликами. Хотя, разумеется, вряд ли что-то действительно толковое умудрились найти.

Я прошел к алтарю и остановился в шаге от него. Концентратор был совершенно пуст, его выкачали до дна, значит, уже не собирались возвращаться. Узнали, что скоро здесь станет слишком много посторонних, и свернули проведение обрядов, максимально подчистив за собой. Теперь это просто грязный бетон, совершенно ничего собой не представляющий.

— Алтарь для нас абсолютно бесполезен, — сообщил я, глядя на плиту. — Культ покинул это место и возвращаться определенно не планирует. Магический фон перенасыщен магией крови, но с учетом числа жертв это неудивительно.

— Это все, что вы можете сказать? — несколько недовольным тоном уточнила некромантка.

— Вам следует поднять архив по пропавшим и делам Службы Имперской Безопасности за несколько лет, — сказал я. — Подобные точки, где культ может сидеть годами, в Москве не редкость. Если бы не тендер на снос, маги крови до сих пор бы здесь сидели. А так — узнали про Нечепуренко и выигранный ими тендер, выкачали силу, опустошили алтарь и ушли. Следов присутствия конкретных людей ведь не обнаружено?

— Нет.

Я еще раз осмотрел помещение магическим взором. Найти что-то конкретное не надеялся. Очевидно, что кровавый культ умеет заметать следы. Однако можно попытаться определить первую жертву — не по личности, разумеется, а по времени, как давно она была убита. Хоть какие-то рамки для поиска.

— Дайте мне пять минут, — произнес я, прикрывая глаза.

Вычленить среди общего запаха самые старые нотки — задача не из легких. Здесь одним магическим взором не обойтись. Благо у меня в резерве скопилось достаточно магии, чтобы справиться с задачей.

Сила потекла с моих пальцев, убирая самые свежие потоки. Насыщенность постепенно сходила на нет. Зная период рассеивания следов магии крови, можно вычленить самый старый. О том, чтобы чистить магический фон, здесь никто и не думал, ведь для этого нужно обладать магическим взором.

Слой за слоем я фильтровал витающие в воздухе потоки. Наконец, осталась только одна нить, с которой все и началось.

— Первое жертвоприношение случилось около семи лет назад, — объявил я, открывая глаза. — Периодичность проведения последующих обрядов — примерно трижды в месяц.

Варвара Константиновна, стоящая рядом и внимательно следившая за моим лицом, хмыкнула.

— Придется поднимать весьма старые архивы, — заметила она. — Если бы культ здесь убил сразу всех, источник получения такого количества людей было бы несложно отследить. Но семь лет, больше двухсот человек… Слишком много информации придется переработать, чтобы вычислить все случаи.

Я кивнул, не споря с очевидным. Радует, что некромантка это понимает. Но, к счастью, это не моя задача, так что пусть Служба Имперской Безопасности делает свою работу, им за это, в конце концов, из казны жалование платят.

— По-другому маги крови и не действуют. Они же не дураки, чтобы подставляться, — произнес я. — Заметить пропажу большого количества людей — просто. А если их брать мелкими группами или вовсе поодиночке, то никто ничего и не заподозрит. Впрочем, место здесь специфическое, вполне может статься, что культ брал рабочих с местных производств. Если они были нелегалами — то и следов в документах не осталось, и о пропаже никто не сообщал. Опять же, основная часть жилых домов целиком сдается, и я уверен, что большинство арендодателей ведут свои дела без оформления каких-либо бумаг, что тоже создаст проблемы с идентификацией жертв. Но с чего-то надо начинать.

Некромантка печально вздохнула.

Кажется, осознание того факта, что я не назову ей прямо сейчас, куда следует рыть, ее разочаровало. Но меня это не волновало, удовлетворять запросы лично Варвары Константиновны в мои обязанности не входит.

— Может быть, еще чем-то помочь сможете, Иван Владимирович? — спросила она.

— Нет, здесь я сделал все, что мог, — покачал головой я. — Хотя есть, конечно, у меня предположение…

Легостаева тут же напряглась, словно готовый к прыжку зверь. Глаза некромантки загорелись, пальцы сжались.

— Слушаю, — произнесла она.

— Очевидно, что сейчас, когда губернатор Москвы затевает перестройку столицы, будет всплывать все больше подобных мест, — заговорил я, глядя на собеседницу. — Однако давайте сразу определимся, Варвара Константиновна, кровавый культ, благодаря действиям Моровых, был практически уничтожен. Все оставшиеся записи, которые были когда-либо найдены, моя семья передала в Службу Имперской Безопасности. Но стоило деду покинуть свою должность, и вот — мы находим место вроде этого, — для убедительности я провел рукой, указывая на зал.

— Хотите сказать, что как только Моровы перестали защищать Российскую Империю, так кровавый культ поднял голову? — уловила мой посыл Легостаева.

— Я хочу сказать, что кто-то в Службе Имперской Безопасности передал знания постороннему вместо того, чтобы сохранить их в секрете, — пояснил я. — Вдумайтесь, Варвара Константиновна, жертвоприношение одного человека с периодичностью в неделю — это, по сути, не расширение магического резерва, а разовое и очень короткое усиление своей мощи. Для чего оно могло понадобиться?

Несколько секунд Легостаева раздумывала над моими словами.

— Выходит, тот, кто делал это все, нуждался в усилении только в определенные моменты. Это чародей, которому три раза в месяц нужно больше силы, чем у него имеется, — подвела итог некромантка.

— Именно, Варвара Константиновна, именно, — подтвердил я. — Полагаю, хотя бы знание всех одаренных в стране у Службы Имперской Безопасности имеется?

— Да, разумеется, — кивнула она.

— Значит, нам нужен человек, который имел связь со Службой Имперской Безопасности семь лет назад, а затем ему требовалось разовое и незначительное усиление своих способностей, — продолжил я свою логическую цепочку. — Обратите внимание еще на один факт: раз отсюда его спугнули, он будет вынужден срочно найти новое место, чтобы не прерывать процесс. На протяжении семи лет он выполнял определенные действия, вряд ли необходимость в них у этого маньяка исчезла. Или он уже нашел замену этому заводу.

— Погодите, Иван Владимирович, — Варвара Константиновна жестом попросила меня остановиться, поправляя очки на носу. — Выходит, что культист здесь уничтожил свой алтарь, а в Химках заряжал новый? Это вы хотите сказать?

— Ну, если действительно считать, что эти дела связаны, то получается именно так, — подтвердил я.

Несколько секунд Легостаева молчала.

И я понимал, что некромантке надо это переварить. Если я прав, то в столице орудует настоящий культ, у которого есть глава, есть последователи и, вероятно, имеются далеко не благие намерения. И Служба Имперской Безопасности, к которой относятся и Легостаевы, до сих пор об этом не догадывалась.

Почему я думаю про последователей? Потому что то, как действовали здесь и в Химках — работа профессионала. А вот те идиоты, которые меня похитили, вели себя, как дилетанты, подражатели. Они неспособны на такую работу.