— Это был не ты. Это был, эм… Эверетт.

— Эверетт?

— У меня иногда бывают такие, эм, вспышки по поводу той ночи. Они просто всплывают у меня в голове, как дежавю, но более реальные. — Я посмотрела на свои ноги, смущенная тем, что мне пришлось рассказать Хантеру о своем сумасшествии. Кроме Джиджи и моего психотерапевта, которому я рассказала много лет назад, никто не знал о моих вспышках.

Его палец подцепил мой подбородок и приподнял его.

— Вспышки? Типа воспоминания?

— Да. Я полагаю.

— Как давно у тебя начались воспоминания? Упоминалось ли о них на слушании по делу об опеке?

Я покачала головой.

— Они всегда были у меня.

Он опустил мой подбородок.

— С той ночи?

Я кивнула.

Он закрыл глаза. Когда они открылись, его глаза были полны беспокойства.

— Я знаю, это безумие, — сказала я, — но, пожалуйста, не отправляй меня в психушку. На самом деле это была одна из самых вспышек, которые у меня когда-либо были. Так что это хорошо. Чем короче, тем лучше. Ну, иногда. Я рада, что ты не короткий. Нигде.

Уголок его рта приподнялся в ответ на мою шутку. Быстрым рывком он притянул меня в свои объятия.

— Все это уже слишком. У тебя много чего происходит. — Он поцеловал меня в лоб. — Я думаю, нам нужно найти тебе кого-нибудь, с кем можно поговорить.

Я уткнулась носом в его грудь, впитывая его комфорт.

— Я согласна, но не раньше, чем закончится вся эта история с Элеонорой и закончится туристический сезон. Прямо сейчас я больше ничего не могу принять. Я просто… я на пределе.

— Я знаю, что ты на пределе, малышка, но мне действительно нужно поговорить с тобой…

— Нет. — Я оборвала его и обняла крепче. — Нет. Просто прижми меня к себе и скажи, что все будет хорошо.

Его руки крепко сжались.

— Так и будет. Я обещаю. Я все улажу.

Хантер

— Стюарт. — Я пожал ему руку. — Спасибо, что встретились со мной в субботу. Я приношу извинения за то, что прервал ваши выходные.

Одетый в джинсы и белое поло, Стюарт выглядел готовым к партии в гольф или послеобеденному пикнику.

— Вообще никаких проблем, — сказал он. — Ваш вчерашний звонок показался мне немного срочным. Все в порядке?

— Я позволю вам это решить.

Он кивнул в сторону своего кабинета.

— Тогда вам лучше зайти.

Пока он обходил свой стол, я занял одно из кресел для гостей, с которыми стал слишком хорошо знаком за последний месяц.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить? — спросил он.

Я покачал головой.

— Нет, спасибо.

У меня было не так уж много времени, чтобы задерживаться здесь. Я должен был быть в хозяйственном магазине, купить еще одну коробку шурупов, а потом сходить за ланчем. Бо и Майкл в данный момент были на мансарде, устанавливали каркас для койки Коби. Мейзи убирала пару комнат в гостинице, а Коби был ее помощником.

Это означало, что у меня не было времени болтать со Стюартом. Мне нужно было перейти к делу и убраться отсюда к чертовой матери, пока они не поняли, что меня не было слишком долго.

Стюарт положил смуглые руки на стол и наклонился вперед.

— Я буду готов, когда будете готовы вы.

— Мне нужно, чтобы вы получили доступ к некоторым записям телефонных разговоров. Вы можете сделать это до понедельника?

— Эм, я могу запросить их. Но до понедельника? Это будет непросто. А зачем?

Я глубоко вздохнул. Если Мейзи не хотела слышать о моем прошлом, я бы, по крайней мере, рассказал ее адвокату. Так что именно это я и сделал. Следующие тридцать минут я посвятил раскрытию своих секретов Стюарту Редхиллу.

Секреты, которые должны были разрушить доверие Мейзи к нашим отношениям.

Секреты, которые уберегли бы Коби от досягаемости Элеоноры Карлсон.

Глава 17

Мейзи

— Этот стул неудобный, проворчал папа.

— Мой скрипит. Слышишь? — Позади меня мама так сильно дернула своим стулом, что деревянные ножки застучали по полу, и скрип, который раньше был не так заметен, эхом разнесся по всей комнате.

Я открыла рот, чтобы отругать своих родителей, но Бо опередил меня.

— Вы не помогаете.

— Прости, — пробормотал папа, в то время как мама замерла. — Мы просто нервничаем.

Нервничаю. Тревожусь. Раздражена.

Не было достаточно сильного слова, чтобы описать уровень моего беспокойства. Я была готова вылезти из кожи.

Сидя в маленькой комнате в здании окружного суда, я барабанила пальцами по деревянному столу перед собой. Стюарт был справа от меня. Мама, папа, Бо и Сабрина сидели в ряду позади нас. Джесс, Джиджи и Майкл стояли позади них. На моей половине зала суда было только одно свободное место.

Место, где должна была находиться идеальная задница Хантера.

Я оглянулся через плечо, глядя на дверь в сотый раз за последние полчаса. Где он? Он никогда не опаздывал. Он разозлился из-за сегодняшнего утра?

Хантер ранее пытался — в очередной раз — выплеснуть все, что было у него на уме о его прошлом. И — в очередной раз — я покорно отгородилась от него. Я поцеловала его умоляющие губы на прощание и закрыла дверь у него перед носом. Все, что он хотел мне сказать, могло подождать до окончания слушания. Касалось ли это его семьи, бывшей девушки или наших отношений, это могло подождать.

Слушание дела Коби было на первом месте.

Но даже если бы Хантер был сумасшедшим, он, по крайней мере, мог бы прийти сюда вовремя.

Я вздохнула и повернулась обратно к выходу, окидывая взглядом другую половину комнаты. Сторона Элеоноры Карлсон была бесплодна. Сам дьявол, ее свидетели и адвокат еще не прибыли.

Я взглянула на белые часы на стене за судейской скамьей: 8:50 утра. Слушание должно было начаться через десять минут, а ключевые участники еще не прибыли, включая судью. Единственным другим человеком в комнате была стенографистка, устанавливавшая свою машинку у входа. Разве остальные не верили в то, что нужно действовать быстро? Было ли что-то неправильное в том, чтобы начать все на несколько минут раньше запланированного? Потому что, если это слушание не начнется вовремя, шансы на то, что я окончательно сойду с ума, были очень, очень высоки.

Но, по крайней мере, я была не одна, кто сходил с ума. Я чувствовала, как папина нога, похожая на ствол дерева, подпрыгивает на полу, а мама снова ерзает на своем скрипучем стуле.

— Где Хантер? — прошептала мама.

Я просто пожала плечами. Хороший вопрос. Где Хантер?

— Он будет здесь, — сказал Стюарт маме.

Я повернулась, чтобы снова посмотреть на деревянные двери, желая, чтобы одна из них открылась, а с другой стороны был Хантер. Он был моим успокаивающим присутствием, моей твердой рукой, за которую я могла держаться, и я отчаянно нуждалась в поддержке прямо сейчас.

Открывайся. Открывайся. Открывайся.

Я еще секунду смотрела на двери, желая, чтобы они открылись, но темное красное дерево оставалось закрытым.

Повернувшись обратно, я в двадцатый раз оглядела убранство. Было ли обязательным, чтобы все залы судебных заседаний были отделаны деревом и только деревом? Должно ли это было быть утешительным и умиротворяющим? Если так, то на меня это произвело противоположный эффект. Я чувствовала себя запертой в этом деревянном кресле за этим деревянным столом в этой деревянной комнате.

Стены от пола до потолка были обшиты темными панелями. Дубовая скамья судьи возвышалась над нами. Деревянное сиденье рядом с ним было закреплено деревянными спинками. Единственной вещью в комнате, которая не была деревянной, был свежевощеный линолеумный пол, который сиял под люминесцентными лампами наверху.

Я как раз была в середине эпизода сериала «Закон и порядок».

— Дыши глубоко. — Стюарт накрыл мою руку своей, чтобы я перестала барабанить пальцами.

Я повиновалась, наполнив легкие воздухом, прежде чем выдохнуть:

— Прости.

— Все будет хорошо. Доверься мне.

Я кивнула, и когда он отпустил мою руку, я сунула ее себе под бедро.