Ал прикрыл глаза, его начало тошнить. И тут он снова услышал смешок, снова спереди.

Ал стал следить за Койчи и Рисаки – одноклассниками, сдружившимися в этом году. Один был заносчивым, но вежливым. Второй молчаливым в больших компаниях. Если Ал и относился к кому-то из них со скептицизмом раньше – так это к Койчи. Но сейчас оба ржали. Ржали над Юдзуру.

Еще один смешок. Нет. Вдох и смешок. Видимо громкое дыхание Юдзуру казалось смешным.

Очередной зачитанный абзац. Вдох. Смешок. Вдох. Смешок. Удар.

– Мальчики!

– Ты совсем…

– Ну ка! Сели на места.

Койчи сел. Сел злой, повернувшись спиной к Юдзуру, и лицом к Алу. Сел привставший скорее от удивления Рисаки, тоже уставившись на Ала. Сел и Ал. С учебником, которым только что стукнул одноклассника по затылку.

В классе еще секунду стояла тишина, потом где-то послышались смешки, где-то разговоры.

– Тихо, я сказала, – учительница постучала по столу. – Разборки свои устраивайте за пределами школы. Юки-кун, продолжай.

Юдзуру вздохнул и продолжил. На одном дыхании выпалил заключение, смотря то на Ала, то в пол, а потом вернулся на место. До конца урока Ал сидел, молча уставившись в парту, не желая смотреть даже на Юдзу. На перемене тот позвал его на выход из класса, дотронувшись до плеча, но Ал почему-то все так же не смотрел на него. Все собирались, говорили, уходили, словно ничего не произошло. Но только слуху было за что зацепиться. Снова за голос посмеивающегося Койчи, только теперь в окружении не только Рисаки, но и пары других мальчиков и девочек.

– Слышали? – голос заглушил визгливый смешок Рисаки. – Дыханье сперло. Волноваться настолько из-за доклада? Нервишки дома видать расшатали.

Ал оказался радом с компанией, застрявшей в дверном проеме, за два шага. Он приблизился, чтобы не орать на весь класс, удивился и даже позабавился, когда почти половина компании сделала шаг назад. Наконец-то принесло пользу то, что он был выше всех своих одноклассников, отчего все жаловались на то, что за его спиной ничего не видно, на что учителя лишь пожимали плечами, косясь на его очки. Но ухмыляться было некогда. Слова, вызванные пониманием знакомого названия доклада, рассказанного, а не зачитанного, прерванным дыханием и воспоминанием об их с Юдзуру первой встрече на физкультуре, о его болезни, зенсоку, вырвались сами собой:

– Да какое к черту волнение?! У него астма, придурок!

Ал не знал, куда стоило деться после этого – растолкать компанию и пройми мимо, вернуться за вещами или сказать что-то еще. Решил за него показавшийся в дверях взрослый в компании учительницы Саеко и еще одной, из параллели. Полицейский.

Ал замер. Первая мысль была о том, что это за ним. Кто-то заметил, что он лезет туда, куда не стоит, и сдал его полиции. Но заметить его могли разве что преступники явно похлеще него, а такие не стремятся связываться с законом.

– Ребята, – мягко обратилась к детям учительница Саеко, видимо не заметив перепалку. – Все вышли из класса биологии? Возвращайтесь к себе в кабинет. Нам нужно поговорить.

Одноклассники Ала, и они с Юдзуру не исключение, наперегонки рванули к себе в кабинет, желая поскорее узнать, зачем в школе полиция. В класс вошли трое взрослых: учительница Саеко, учительница класса 2-1 и полицейский в голубой рубашке. Дети, мигом оказавшись у своих парт, поклонились и сели.

– Ребята, – начала учительница Саеко, из всех троих она выглядела самой спокойной, хотя голос словно был натянут как струна на скрипке. – В субботу после уроков произошла неприятная ситуация. Госпожа Киоко забыла свой телефон на столе в этом кабинете после последнего урока, но, когда вернулась, его уже не было, его кто-то забрал. Украл.

Ал бросил взгляд на госпожу Киоко, она руководила классом 2-1. Она никогда не казалась Алу злой, он вообще обращал на нее мало внимания. Но сейчас она стояла, поджав губы и осматривая каждого ученика в классе слишком проницательно для доброго учителя.

– Никто не собирается делать поспешных выводов, – прокашлявшись, продолжил полицейский. – Но в классе были только вы.

Среди ребят пробежал шепоток, Ал переглянулся с Юдзуру.

– Тихо, – чуть громче произнесла учительница Саеко и свела руки вместе, словно беззвучно хлопнула в ладоши. – Кто из вас дежурил в субботу?

– У меня есть список, – подняла руку одноклассница Ала, она была старостой и сидела за отсутствующей сегодня девочки, чье место он занял на биологии.

– Тошио-кун, Ясуо-кун, – начал перечислять кто-то с задних рядов.

– Эй! Я в среду дежурил!

Учительница Саеко подняла руки, чтобы утихомирить класс, но видимо слишком нервничала из-за того, что кого-то из ее детей могут обвинить в воровстве, так что мигом растеряла свою способность руководить толпой детей.

– Нишимия и Еко-тян тоже были.

– И Лиза!

– Я раньше домой ушел, – Лиза сказал это тихо, повернувшись к классу, но Ал, сидящий за ним, услышал.

– Так, Саеко-сан, позволите мне поговорить с вашими учениками по отдельности? –уточнил полицейский. – Правда, это может затянуться. Вы можете отдать ваш урок?

– Да, конечно, – пролепетала Саеко.

Ал думал, остаться ему или выйти. Если вызывать будут по списку, он будет первым. Словно прочитав его мысли, Саеко произнесла:

– Давайте я вызову их по списку. Корито… Алекс, останься пожалуйста.

У нее почти получилось не коверкать его имя, так что Ал пообещал себе максимально выгородить ее перед полицейским. Он пересел за парту Лизы, пока все покидали класс, и обнаружил какие-то царапины на деревянной столешнице и пару надписей ручкой. Не успел Ал перевести их, как к нему обратился полицейский.

– Арекс, – просмаковал он имя, которое не смог нормально произнести. – Ты иностранец?

Полицейский смотрел пристально, а в темных зрачках мужчины отражались собственные глаза Ала. Он выглядел совсем не как тот темнокожий коп в Сакраменто, пытающийся деликатно заставить маленького Ала вспомнить, как выглядели убийцы его мамы. Этот напоминал скорее тех мужчин в огромных синих куртках и меховых шапках, курящих у большой белой машины. Милиция вызывала у отца, да и у дяди, не большее доверие, чем копы в Штатах, но для совсем маленького тогда Ала выглядели внушительно. Мама говорила, они защищают их от алкашей из соседнего подъезда.

– Я из Калифорнии, – ответил Ал привычной фразой. – Бабушка японка, я сейчас живу у нее.

– Хм, – кивнул полицейский словно учитель, одобряющий ответ ученика, и перевел тему: – Значит, ты не дежурил в субботу?

– Нет, – ответил Ал, снова переходя на японский.

– А когда ты дежурный?

– В среду, – ответил Ал одновременно с учительницей Саеко. Та словно пыталась показать, что она знает, когда ее дети чем занимаются, что она не безответственный учитель.

Краем глаза Ал заметил движение – за стеклом в дверях кабинета торчали плохо скрытые макушки его одноклассников.

– Извините, я сейчас, – учительница Саеко, проследив за его взглядом, отправилась утихомиривать учеников за дверьми. Ал испытал некоторое напряжение, из всех троих взрослых, она словно служила молчаливой опорой, а теперь он будто сидел на допросе. По сути, так и было.

– Ты не видел телефон госпожи Киоко? – спросил полицейский, словно их не прерывали.

– Он лежал вот здесь, – госпожа Киоко наконец-то подала голос и подошла к учительскому высокому столу перед классом.

Ал помотал головой, он и вправду даже не подходил к столу, просто вышел из кабинета в тот день, болтая с Юдзуру.

– А не видел, чтобы к нему кто-то подходил?

Ал снова помотал головой, а про себя подумал, что вор не станет говорить о том, что он видел телефон.

– Дежурные проходили мимо за губками для доски, – добавил он, чтобы его ответ звучал увереннее.

– Они всегда вытирают ее первой, – это вернулась госпожа Саеко. Ал испытал прилив облегчения.