– Он в поездках по работе часто бывает, поэтому мне лучше пожить пока у бабушки, – добавил мальчик.
– В ***.
Говорила девочка в гетрах с челкой, как в новомодных подростковых сериалах. Александр начал запоминать ее лицо, так как слышал ее голос уже не в первый раз. Что она сказала, он не понял, но поспешно кивнул. Это слово он раньше не понял от учительницы. Надо будет спросить перевод у бабушки.
– А где он сейчас?
Александр начал различать и группу мальчиков слева от него. Потому что один из них был крупного телосложения, второй – маленьким, а третий – высоким и худым.
– Папа? – переспросил мальчик у худого. – В Сан-Франциско по работе уехал.
На деле, он не знал, где сейчас отец, но надо было соответствовать легенде, что это он часто ездит с места на место, а не Александр.
– Ого.
– А там жарко?
– А ты там был?
– Я живу… жил в Сакраменто, – поправился Александр. – Это рядом с Сан-Франциско. Летом там не жарче, чем здесь, но зимой снега нет.
– Совсем?
– Ну и мы ближе к северу Японии живем.
В класс зашла учительница, и Александр заметил, что мальчика в кедах, сидящего перед ним, заслонили одноклассники, постоянно случайно толкая, но тот и не думал их остановить. Сидел на своем месте и прислушивался.
– А город твой большой? – спросила девочка с косичкой, стоящая рядом с той, что была в гетрах.
– Большой, – кивнул Александр. – Больше Хигашиюри точно.
– Живем в *** каком-то.
Он не был уверен, означает это слово «село» или «деревню», или какое-нибудь ругательство.
– Делить много маленьких ***.
Услышать мелодичный японский школьный звонок было неожиданно приятно. Приятнее, чем слушать снова ставшие непонятными предложения. Но по-настоящему непонятно оказалось на уроке. Он мог говорить на японском, но писать его не учили никогда. Александр знал только кандзи его фамилии. Ребенок, правда и Большая медведица. Кто-то из девочек даже попытался предложить помощь после урока, но он отказался.
Нужно стремиться к учебе.
Но ему просто было стыдно за то, что он не сможет понять даже их объяснений.
А может, ему наоборот стоит меньше беспокоиться об учебе? Наплевать на слова отца? Если его все же когда-нибудь убьют, оценки не помогут. Отец печется об учебе как нормальный строгий родитель ровно до того момента, как настигает какая-то более значимая проблема. Разве что бабушка расстроится.
Александр махнул головой, но с каждым разом становившееся более отчетливым осознание и воспоминание того, из-за чего он переехал из столицы Калифорнии в японский городок, за месяц не сотрешь, если сотрешь когда-нибудь вообще. О том, из-за чего он переехал из столицы Калифорнии обратно на полуостров на окраине России несколько лет назад, вот, не стерлось.
Физкультура проходила на улице. Она не сильно отличалась от той, что была в американских или русских школах. Александр не любил их все. Смысла бегать, если за ним никто не гонится, не видел.
– Не до конца прошел врача ***, значит.
Учитель сначала прошелся глазами по списку, потом и по мальчику.
– Я только недавно приехал, – пояснил Александр. – Не успел.
– Можешь в класс тогда пойти… Хотя нет, стой. Лучше вам не разбегаться. Юри-кун, станет нехорошо, тоже на лавку сядешь, ладно?
Учитель обратился к одному из одноклассников, а Александр направился к покрашенным синей облупившейся краской лавкам у стадиона. Ему было невообразимо скучно. Наблюдать за двадцатью шестью одноклассниками в одинаковой форме, наворачивающими круги по школьному стадиону для бега, было неинтересно.
Через пару кругов один из мальчиков, тот, что бежал предпоследним, подошел сначала к учителю, а потом и к Александру, точнее, к его лавке. Кольт с удивлением понял, что запомнил не только кеды, сменившиеся сейчас на белые кроссовки, но и лицо их обладателя.
– Тебе плохо? – поинтересовался Александр, с некоторым непониманием глядя на раскрасневшееся лицо нового одноклассника.
Тот мотнул головой и присел рядом, явно чувствуя себя неловко. Александр чувствовал себя не лучше, он припрятал блокнот, в котором пытался что-то нарисовать, но заметил, что книжечку сопровождают любопытным взглядом.
– У меня ***.
Александр даже предположить не мог, о чем тот, но переспросить не успел.
– А можно посмотреть? – спросил мальчик.
Надо быть вежливым. Завести друзей.
– Ну да, – Александр протянул блокнот.
Пока он не ходил в школу, кроме как рисованием, заняться ему было не чем. К тому же одним из немногочисленных плюсов этой страны оказался источник вдохновения в многочисленных комиксах – манги, откуда-то завалявшейся у бабушки дома в дальней комнате.
– Красиво, – протянул мальчик. – О, это тоже ты рисовал?
Александр глянул в свой блокнот. Рисунок на этой странице отличался от остальных своей нечеткостью линий и не точным копированием персонажей, похожей больше на стилизацию.
– Это папа рисовал, – Александр улыбнулся, вспоминая, как отец, заметив, за чем сын коротает будни, пока он носится по всяким администрациям, накалякал черепашку Рафаэля на одной из страниц. – Остальное – я.
Улыбка сползла с лица Александра. Рисунок – это было лучшее, что отец мог сделать, когда мальчик отчетливо понял статус «временного опекуна», перекочевавший через пару лет от дяди к бабушке.
Новый знакомый воспринял перемену в его лице по-своему.
– Знаешь, а наши бабушки знакомы, – немного сковано начал он. – Моя бабушка говорила, что твой папа привез тебя, помог разобраться с документами и ***, а потом уехал.
– Здорово, – равнодушно бросил Александр. – Юри-кун, да?
Мальчик, обрадованный тем, что его фамилию запомнили, кивнул.
– А ты где живешь? – нехотя, но цепляясь за возможность поговорить с кем-то, не прося при этом помощи с уроками, спросил Александр. – Рядом с моим домом? Знаешь, где это?
– Нет, вы же прямо у рынка, да? – похоже, Юри тоже оживился. – А я в Иэносите.
Александр замялся.
– А это где?
Спросить «а это что?» было бы слишком неловко.
– Ну, – для Юри это явно было очевидной вещью, не требующей объяснений. – Ты вроде в Редзинси живешь, если рядом с рынком. Я в Иэносите.
– А, район типа?
Александр все же понял, о чем они говорят, но название районного распределения, кроме префектур, не знал.
Юри первую секунду выглядел озадачено, а потом улыбнулся.
– Ну, пусть будет район.
Александру стало неловко и приятно одновременно.
– Хочешь, вместе домой пойдем? Если твой район по пути.
Он закусил губу, боясь, что его отошьют, а про себя думал, что в чем-то отец был прав. У бабушки безопасно. Значит, надо этим пользоваться. Ходить в школу, завести друзей. Даже скрипя сердцем.
Юри скованно кивнул.
Жил он дальше Александра, тот вообще не был уверен, что кто-то из его школы живет так близко к ней, а на его улице соседями были только бабушки с дедушками и семья с маленьким ребенком. И Александр был доволен этим фактом до того момента, как понял, что чтобы дойти до дома, ему придется преодолеть рынок, где продавала овощи его бабушка. А идти домой с ней как младшеклассник, пока мимо едут на велосипедах ребята из школы, он не хотел.
Но еще меньше он хотел наткнуться на бабушку Юри, поэтому успел сто раз пожалеть о том, что предложил ему идти вместе.
– Как тебя зовут? – уточнила бабушка Юри, когда мальчики поздоровались, а Александр чуть не забыл поклониться. Глупая традиция.
– Ал, – начал он с сокращения.
– А твоя бабушка зовет тебя Саща, – бабушка Юри подняла брови и повернулась к внуку. – А ты, Юдзу?
– Ал. Это сокращение от…
– Александр, – новому однокласснику удалось выговорить его полное имя почти правильно.
– Тогда зови и Юдзу по имени, – бабушка Юри наконец улыбнулась, и повела внука домой.
Александр испытал облегчение, а про себя подумал о том, что по именам тут называют друг друга только друзья.
Его бабушка ждала его на детской площадке. В поношенном кардигане, с авоськой, от которой так и не отвыкла после долгих лет, прожитых в СССР. От нее странно повеяло теплом, словно Александр только сейчас приехал и увидел ее после долгой разлуки, а не прожил уже месяц.