Стоявшие напротив адепты замерли, распуская убойные чары. Большинство — но не все. Пара оставшихся под внушением атаковали — как назло это были магистранты — и впитавший атаку универсальный щит вокруг алисианцев едва не распался.

— Не атакуйте! — Свен, — начнем свалку — все тут и останемся!

Альба, почти все силы переключившая на защиту, сумела заметить, как Жан в последний момент поймал руку Лоран, сбивая ее плетение.

— Не надо, мы поубиваем друг друга!

— Разумеется, — Гелеф, явно контролирующий призрака, приблизился к замершим друг напротив друга командам. — И так мило, что вы это осознаете. Что-то в этом есть… Миг триумфа, — сталиец подошел к Стефану, — ты все время звал меня слабосилком. Издевался. Рассказывал, как ты успешен, а я жалок… Вот только реальная жизнь, друг мой, не имеет никакого отношения к баллам и учебе, и в этой реальной жизни мои возможности и цели куда масштабнее, чем ты можешь вообразить. И не стоит лезть ко мне в голову, — Стефан схватился за виски, — я тебе не ровня просто потому, что несоизмеримо сильнее.

— Ты обещал, что расскажешь, где Влад, — Гретта скрестила руки на груди, — в обмен на мелкую шалость. — Но это на мелкую шалость не очень похоже. Что вообще происходит?

Альба подавила порыв выругаться. Разумеется, она не рассказывала стихийнице правду. Просто сказала, что ее возлюбленный в безопасности, но подробностями поделится не может. Гретта ей вроде поверила…

— Какая теперь разница? — отмахнулся Гелеф, без особого напряжения обходя обе группы накрытых защитой адептов, — мой помощник сделал все как надо, а недалекие лекари так стремились восстановить твои воспоминания, что не заметили ничего лишнего. Так что теперь ты подчиняешься мне. Ударь его! — сталиец указал на ближайшего к себе алисианца, «зеленого» близнеца.

— Да пошел ты! — выплюнула Гретта…

И медленно шагнула к де Ину. И еще. И еще…

Лоран переглянулась с Шарлоттой — и спустя несколько мгновений Гретта оказалась заперта в своей же одежде, катаясь по полу молчаливым коконом.

— Вот и все, — улыбнулся Гелеф. — Совсем скоро мир содрогнется от новости: алисианская делегация была внедрена в ГАРХ чтобы похитить стратегическое оружие Сталии, но на своем пути встретила отважных защитников Академии, которые погибли все до единого, защищая свою родину. А один кантонец предотвратил попадание огромной мощи в руки недругов. И профессор ван Керат, точнее то, что от него осталось, мне поможет. Итак…

— Свен, Жан, сможете убить призрака? — спросила Альба, пока верет, мерцая, собирал силы для нового вопля.

— Я знаю плетение, — откликнулся Свен, — но не воспроизведу. Опыта в некромантии не хватит, да и сил жрет много, это в одиночку не сделать.

— Покажешь ментально? — уточнил Жан. — С той стороны есть некроманты, вместе точно осилим.

— Еще бы с ними договориться…

— Стефан! — Альба нашарила глазами блондина…

И тут же почувствовала контакт. Жесткий, принудительный…

Она не стала сопротивляться. Не та ситуация. Выставила вместо щитов только несколько образов: окровавленные тела и смотрящие в никуда глаза; собственную боль из прошлой жизни, давно забытой, но все же реальной; холод — от прикосновений дарума, дарующих небытие…

«По отдельности нам конец».

На ее разум обрушился удар… Но нового не последовало.

Альба толком не поняла даже, как сохранила внешнюю защиту — ведь Стефан смял щиты, промял все линии… Но как-то удалось. Может потому, что она чувствовала сейчас рядом разумы других, разумы, беззащитные против внушений верета. Разумы тех, кого просто не могла подвести.

Игнорируя головную боль, Пришедшая удержала площадной щит — и растянула его на обе команды, едва не упав на колени от резкого оттока силы.

Вопль существа ударился в защиту… И ничего не произошло.

Что-то крикнул Гелеф — и новый вопль ударил в защиту.

Альба, сосредоточившаяся на удержании внешнего щита, все же чувствовала, что и сталийцы, и алисианцы пытались атаковать Гелефа. В ответ тот с легкостью окружил себя несколькими слоями защит, поставив себе на службу лежавшие на помещении плетения, по силе превосходившие все, что могли использовать даже магистранты. Окружил, отошел в дальнюю часть зала — и принялся искать возможности взломать внешний ментальный щит Альбы. Гелеф атаковал иначе, чем верет — и его точные, резкие удары проминали защиту.

Одна трещина.

Широкая трещины.

И…

Альба ощутила, что кто-то помогает ей. Укрепляет щит, закрывая потрескавшиеся части новыми — каким-то иным способом. Отдает силы…

Она увлекшись поддержанием внешнего щита, только сейчас заметив, что сталийцы смешиваются с алисианцами, что Свен втолковывает что-то некромантам, как Стефан и его девушки стоят бок о бок с ней…

И новый крик верета не оставил на щитах ни царапины.

Гелеф выругался на кантонском. На его груди что-то ярко вспыхнуло — и Альба ощутила принудительный контакт, шедший в обход внешних щитов. Кантонец понял, что выбив ее, он сделает всех уязвимыми для твари…

Пришедшей было безумно тяжело поддерживать общий щит и поднимать свои защиты, недавно разрушенные «общением» со Стефаном. Хотя ее подпитывали энергией, помогали, и не только свои. Что-то говорила Амири…

Удар по щитам, еще удар, и еще…

Квадраты и многоугольники рушили лес в разуме Альбы, но призрак не трогал остальных — в проактивную защиту вплелись оставшиеся крохи Огня, поддерживая ее даже без активного участия Пришедшей.

Гелеф ругнулся и втянул Альбу в дуэльное пространство, утаскивая в царство квадратов и кубов с острыми гранями. Летающих, ранящих, разрывающих на куски. Атакующих так, чтобы мгновенно уничтожить.

Альбе хотелось ответить, хотелось ударить со всей силы эти иррациональные порождения не больного, но искаженного рассудка.

Но нужно было защищаться. Уворачиваться, уклоняться, менять траекторию.

Играть по чужим правилам. Играть с холодным рассудком, ведь одна ошибка, одна эмоция — и все эти правильные грани сомнут ее разум.

А фигуры торопились. Спешили, ведь к приходу тех, кого вызвало оповещение, все должно сцена должна быть готова. Хотели сдавить, смять, заставить перестать удерживать внешний щит. Вот они выстроились рядом, вот пошли вперед…

Альба пропустила атаку сквозь себя, вновь став духом. Мгновение — и мир вокруг изменился, готовя атаковать ее чем-то неощутимым, но совершенно противоположным ее призрачному естеству…

И все закончилось.

Пришедшая вынырнула в реальность, с трудом понимая, что стоит на коленях, держась за виски. Мир расплывался, но призрака видно не было, а Гелеф распростерся на полу.

Пахло горелой плотью.

— Никогда не думал, что придется использовать магию разума чтобы помочь некромантам, — раздался рядом подрагивающий голос Свена, — а менталиста вроде советовали бить, и как можно сильнее… Помогло когда он отвлекся, против всех разом не выстоял, — криво улыбнулся рыжий. — Правда, боюсь, с запахом иллюзии не справляются.

Альбе на запах, да и на вид было глубоко плевать. Радовало только то, что сейчас на полу лежало лишь два тела — пойманной в ловушку собственной одежды Гретты и Гелефа, чьего разума Пришедшая больше не ощущала.

И никаких призраков. Ничего больше.

Теор мрачно наблюдал за тем, как огромная зубастая тварь, похожая на подросшего и обозленного на весь мир бронированного крокодила, гоняла по площадке, имитирующей скалистый берег, троих сталийцев. Четвертый участник боя уже был «съеден». Красочная иллюзия его тела осталась на камне, а сам «проглоченный» стоял рядом с менталистом.

Генрих фон Тир, а именно его сожрали с потрохами, переминался с ноги на ногу и то и дело бросал глаза на своих уже бывших товарищей.

— Вы еще не передумали переводиться? — тяжело уточнил менталист.

Генрих, откликавшийся на Владимира — он решил вернуться к своей старой роли, придумав перевод в «Зеленый» — кивнул.