— Держи левый край! — блондинистый Алан попытался взять на себя руководство, говоря на сталийском. — А ты, Дея, работай с центром! А…

— Раскомандовался! — одна из сталиек, София, выглядела крайне недовольной, как и ее подруги. — Чего это ты решил, что самый умный? У тебя за бытовую баллов меньше всего, между прочим!

— Зато по остальным больше, — насупился блондин. — А у вас есть предложения лучше?

— Ага. Сейчас я подниму это все, и…

— По условиям испытания действовать должна вся команда, — вклинился открыто наблюдавший за происходящим Вагнер.

— Ну они и будут действовать, — ухмыльнулась девушка, перейдя на алисианский. — Поболеют за меня, да Дея?

— Да иди ты! — выплюнула та на родном языке.

— Ну я-то пойду, а вот ты сама тут сдюжишь? Нет? Вот и молчи тогда!

— Магическое участие, — уточнил Вагнер.

— И зачем? — уперлась сталийка, вновь перейдя на алисианский, — я и сама могу все сделать!

— Не сомневаюсь, — улыбнулся аспирант, — вопрос лишь в том, сможете ли вы сделать это вместе, что куда труднее. Или вам это не под силу?

— Вот еще! Так, ну-ка, — сталийка вновь перешла на родной язык, — тут в нас сомневаются, так что собрались и покажем этим умникам, что не пальцам деланы. Дея…

— Да отвали ты!

— Так, хватит, — вмешался Алан. — Дей, давай попробуем, как она предлагает. Потом, если не удастся, то пойдем другим путем.

София фыркнула.

— Вот правильно! Признай, что я — лучше.

— Нет, — мрачно отозвался блондин, — но я способен уступить, а ты — нет, так что давай уже свои идеи. И так чтобы мы действовали все вместе, ну или делайте вид хотя бы что все вместе работаем!

— Да зачем? — подал голос еще один из гостей, долговязый шатен.

— Зачем, что мы представляем Академию и должны быть лучшими! И как минимум пройти все испытания, которые нам тут готовят, — отрезала София. — Освальд, не спи, тебе левый край. Адольф, ты…

Работа закипела.

— Вот видишь, — заметила Айвор, — они шустро сообразили.

— Сообразить мало, — усмехнулся Теор, — надо еще и сделать — это во-первых. А во-вторых — посмотрим, как у них выйдет с финальным испытанием.

— Надеюсь, там нет ничего сложномагического? — Айвор указала взглядом на Освальда, который только с четвертой попытки справился с левитацией, и выглядел выжатым как лимон.

Менталист покачал головой.

Финальным испытанием было почти детское развлечение «поймал пчелу в сачок». Только пчела была магической, и ловить ее надо было гоняя туда-сюда с помощью магии, тогда как сачок висел неподвижно. К тому же «пчелка» при любой попытке что магического, что физического влияния улетала в случайную сторону вместо того чтобы подчиняться законам физики. Чтобы с ней сладить, нужно было разгадать два простеньких ритуала, чьи следы остались на земле. Пять участников должны были дернуть разом за нужные нити, распустить плетение, после чего «пчелу» достаточно было загнать в сачок простейшей левитацией.

Здесь Вагнер не стал ничего пояснять, и в итоге Алан и София, лидеры теоретиков и практиков соответственно, сцепились не на шутку. Блондин не намеревался уступать два раза подряд, началась перепалка… Худо-бедно испытание первокурсники прошли, но будь это реальный вламаг — их бы уже сняли из-за превышения максимального лимита времени.

У сталийских магистрантов возникли похожие проблемы. Их испытания были сложнее, и насколько быстро они проходили этапы, где можно было действовать независимо, настолько долго задерживались на тех, которые требовали слаженности. Герберт Ланцо в итоге не удержался и использовал внушение, за что на выходе с полигона был взят в оборот Теором, оттеснившим сталийца от остальных.

— Я что говорил насчет внушений? — холодно осведомился менталист.

— Это для общего блага! Они не соглашались, и…

— И вы нарушили закон страны пребывания и правила места пребывания, не говоря уже о моем требовании.

— Но, магистр, так эффективнее! Мы бы спорили еще долго. В экстренной ситуации этика разрешает…

Теор едва не зарычал, давя желание еще раз разнести защиту идиота.

— В экстренной ситуации, а не на игровом полигоне! Я думал, до вас дошло, как направлять свои амбиции в мирное русло. Видимо, зря.

Сталиец мрачно смотрел на него.

— И что дальше?

— Дальше я свяжусь с инициаторами обмена и подниму вопрос о вашем возвращении на родину, — успокоившись продолжил менталист. — Думаю, в вашей Академии найдутся не менее достойные, но куда более обучаемые студенты. Две недели — небольшой срок, и новый участник догонит нашу программу без труда.

Герберт побледнел.

— Думаю, мы могли бы обойтись без… столь радикальных мер.

Теор хмыкнул про себя. Ну разумеется… Быть с позором выгнанным из чужого университета Ланцо не хотел.

— В реальной жизни, Герберт Ланцо, один-единственный дурной поступок способен разрушить все, — у Теора возникла одна идея. — Думаю, я могу не предавать дело огласке. Но только в том случае, если получу гарантии того, что этого больше не повториться.

— Я обещаю.

— Обещание — лишь слова, — криво усмехнулся менталист. — Важно понимание. Посмотрите на меня. Я не намерен с вами воевать, но хочу кое-что показать.

Ланцо замер, укрепив защиту.

— Или так — или вы отправляетесь домой, — нажал Теор. — Имейте смелость отвечать за свои поступки.

Сталиец через паузу все же пересилил себя и встретился взглядом с магистром-менталистом.

Теор не любил накладывать ложную память. Он вообще не слишком любил вмешиваться в чужие воспоминания вне экстренных ситуаций… Но все же некоторые вещи надо почувствовать на своей шкуре. Щиты у магистранта были хорошими, в том числе и от подобных воздействий, но для магистра-менталиста обойти их проблемой не стало, как и внедрить в чужой разум цепочку образов.

Вот Герберт бросает внушение, призывая одну из девушек молчать. Они идут дальше, и эта девушка отстает. Никто не замечает, как она разевает рот в немом крике, неспособная рассказать о боли в груди, неспособная указать на то, что жизнь покидает тело, не справившееся с нагрузкой. Вот Герберт находит уже неподвижную соотечественницу, вот целитель сожалеет, что она никому ничего не сказала — и упущенные секунды стоили ей жизни…

Ланцо вздрогнул, понимая, что все это натворил он сам.

Теор чувствовал отклик чужого разума, чувствовал, что Герберт умел сопереживать, ощущал вину…

Магистр-менталист свернул плетение, разрушил образовавшиеся ассоциации, и вышел из чужого поля, вешая на магистранта слабое успокоительное внушение.

— Этого не случилось, но могло бы. Идите, Герберт. Еще один проступок — и отправитесь в ГАРХ, но пока — идите.

Ланцо поспешил восвояси.

Теор же после короткого размышления направился в столовую. Сладкого хотелось неимоверно, его запасы подошли к концу, а у дредку всегда был хотя бы самый обычный сахар с хлебом. Менталист от такого лакомства, как-то продемонстрированного Альбой, остался не в восторге, но сейчас было не до жиру. Завтра надо купить конфет, а пока…

«Тео, нужна твоя помощь», — контакт от Айвор был резким, жестким и наполненным эмоциями. — «Сейчас!»

«Иду» — в сброшенных на него подругой образах место было указание места, да и на таком относительно небольшом расстоянии он чувствовал нужное направление.

Переданное заставило Теора перейти на бег.

На небольшой полянке, на которой когда-то проходил пикник после Посвящения, привалившись спиной к дереву, сидел Освальд Крейг. Пустые глаза парня смотрели в никуда, а рядом с расслабленной рукой лежал какой-то светящийся предмет.

Айвор и Вагнер находились рядом.

— Гибридное истощение, — мрачно бросила декан, окатив Теора новым ворохом образов, — Фаве в пути, но пока надо стащить с него амулеты, а они на ментальных замках.

Менталист выругался и, опустившись на колени, положил руки на виски парня.

Каким надо быть идиотом чтобы дать первокурснику амулеты мало того что слишком сильно пьющие его силы, так еще и которые нормально не снять⁈ А если бы рядом оказался кто-то, кто не сообразил бы в чем дело?..