Что ж, более откровенное предложение войти трудно себе и представить. Молодой чернокнижник чуть плотнее завернулся в плащ - так шибало от этого крохотного безмозглого сгустка магии чужой, отвратительно светлой силой - и со вздохом направился к темнеющему чернотой входу в презрительно возвышающуюся над ним махину. На ходу он не удержался от мелкой шалости - взглянул на сопровождающего особым, колдовским взглядом.

Ну и пошептал кое-что, чего уж там греха таить. Потому что огонёк с такой силой впечатало в лёгкие, образованные ветерком на поверхности песка волны, что в стороны брызнула маленькая песчаная буря, а сам сгусток света и магии размазало по поверхности. Однако то ли тёмный маг не уделил должного внимания и Силы своему внезапному капризу, то ли светлая волшебница заложила в своего магического слугу чересчур уж большой запас прочности - но едва виднеющееся на взрыхлённом песке пятнышко света вновь испуганно заметалось, и через несколько мгновений в жаркий воздух неуверенно воспарил огонёк.

Теперь он оказался изрядно потускневшим, да ещё и перекошенным на один бок. Потому первые шаги внутри башни полуослепший со света Валлентайн проделал в потёмках. Он ещё успел почувствовать ток воздуха, когда над ним кто-то исполинский и невидимый словно размахнулся, дёрнуться и прикрыться локтем да судорожно выдохнутым вверх заклятьем.

Однако что-то коварно и совершенно неожиданно перецепило под оставленные вниманием ноги, и волшебник, которого вдруг бросило в жар и холод, полетел куда-то, круша какой-то некстати подвернувшийся под руку хрупкий изящный столик…

Окружающее никак не хотело становиться на свои места. Всё вертелось, норовило куда-то предательски уплыть, а в ноздри отчего-то так и лез отшибающий упрямо пытающее обостриться соображение аромат. Неуловимо знакомый, мощный и притягательный.

И всё же, Валлентайн кое-как сумел собрать воедино разлетевшуюся в клочья сущность. Руки и ноги, правда, повиноваться по-прежнему отказывались… ну да, всё верно - в цепях не очень-то подёргаешься. Зато прямо перед взором обнаружились полыхающие яростным аметистом прекрасные и ненавистные одновременно глаза.

- Ты сильный, очень сильный маг, - Сандра улыбнулась так сладко, что мысль об изловившей наконец мышонка кошке даже не пришлось призывать. - Однако, у тебя есть принципы - и поэтому ты слаб…

Волшебница немедля и как-то буднично распахнула атласный халатик, и молодой маг едва сдержался, чтобы не покрыть ласковыми поцелуями мягко и будоражаще скользнувшую по лицу грудь безукоризненных форм.

- И один из твоих принципов я вычислила - кроме женщин и детей, - светлая магичка, а сейчас в восприятии скорее женщина, мягко усмехнулась, споро и неделикатно расстёгивая ремень скованного пленника да освобождая того от брюк. - Ты мог бы доставить мне изрядные неприятности даже в месте средоточия моей силы и даже в таком виде - но ты не станешь… потому и слаб…

Мягкое и нежное тепло скользило и призывало в себя. Манило и всё всё сильнее заключало в сладкие кандалы - и отпускало вновь, чтобы снова и снова неумолимо заполнять всё естество сладким ядом. Что ж, хочется того или нет, но есть, есть несколько мгновений, когда даже самый могучий волшебник или воин полностью беззащитен. И в тот миг, когда из-под закушенных в безуспешной попытке сдержаться губ вырвался судорожный выдох, а во влажное тепло стремительно вырвалась искра новой жизни, именно в этот миг по выгнувшейся в сладкой судороге Тьме и ударил безудержный, иссушающе-яркий Свет…

Сандра прислушалась, с неудовольствием ощущая, что ещё несколько движений - и сдаться мраку пришлось бы ей самой. Первой. В ушах томно заливались недовольным звоном колокольчики, пересохшие во вполне понятном ожидании губы непроизвольно облизнулись язычком, а во всём теле уже пробегала сладкая нетерпеливая дрожь. Ничего себе - да этот парень куда сильнее был чем предполагалось. Вон как аурой прошибло, до самых нежных чувств. Чуть бы ещё, и потом до конца дней своих бегала бы перед ним на задних лапках, как собачонка - преданно заглядывая в глаза.

А всё же, он всего лишь был.

Опустевшие оковы бесцельно обвисли, и с того места, где только что ещё обретался могучий до дрожи чернокнижник, торопливо уползала к потолку невесомая струйка даже не дыма - запаха.

Да и мощнейший запас Силы, который два дня пришлось до звона в ушах заполнять светом, разрядился досуха. Сандра вылила на себя кувшин холодной воды, чтобы хоть как-то прийти в чувство, и с неудовольствием прикинула - такого количества магии хватило бы на небольшую войну.

Медленно, медленно цокали каблучки по уводящим наверх ступеням. Иногда они даже приостанавливались словно в неуверенности или слабости, однако каждый раз упрямо несли хозяйку вперёд. Постепенно, мало-помалу, пошатывающаяся и роняющая капли женщина выравняла походку, и в верхние покои уже вошла хоть и мокрая, но гордая и неумолимая белая волшебница. Да, верно предупредила повелительница - сладостнее всего то, чего нельзя. Сандра решительно отогнала мыслишку о том, что именно с таким было бы лучше всего работать и отдыхать в паре, и встряхнула головой.

А потом с лёгкой усмешкой подошла к по-прежнему стоящему на подставке посреди стола Зеркалу. Потянулась рукою - и женские пальчики безошибочно нащупали позади рамы да извлекли на свет скромное ожерелье из янтаря. Надо же - стоит только потереть эти медовые камешки о шерстяное платье или накидку, как в них тотчас же нарождается махонькая сила, способная притягивать пылинки… или же, будучи помещённой в нужное место, навести помехи на могучий артефакт Всевидящего Ока.

В прояснившемся зеркале сразу обнаружились сидящие у костра двое волшебников - Дей рассеянно поджаривал что-то на огне, а неунывающий даже среди гигантских кристаллов льда Хорхе дымил коротенькой трубкой и жизнерадостно рассказывал что-то такое, от чего у коллеги и друга поневоле шевелились в усмешке чуть заиндевелые усы.

Женская ладонь тотчас смахнула изображение, возвращая привычное состояние обычного зеркала. Порядок!

И никакой могущей быть обнаруженной магии, господа простодушные мужчины!

В неприкрытые ворота снова демоны налезли. Вот забота, так забота - ведь не будет толку, если дать им волю и не тщиться оставаться человеком. Кто я - зверь или волчица? Знаешь что, иди ты к дрекам!

Воздух выл и стонал, словно его бесконечно и неумолимо рассекало огромное невидимое лезвие. Бешено вращающийся вихрь ещё несколько мгновений туго ворочался посреди тронной залы, а затем сгустился и словно нехотя остановился.

- Зачем ты мне мешаешь? - почти простонала объявившаяся из него ламия с раскалённым даже не добела, а до Падший знает какого сияния навершием копья.

Зелёные её волосы разлетелись по сторонам в полном беспорядке, с кончиков прядей даже срывались в испуганно затихший воздух слабые искорки гнева. Однако Ариэла по-прежнему билась о невидимую преграду, настойчиво пытаясь преодолеть её и дотянуться, выпотрошить замершего в десятке шагов от неё эльфа, который в ужасе вжался и распластался по стене.

Глаза прекрасной даже в ненависти ламии полыхнули непритворной яростью.

- Отпусти, сука! - отчего гневно топнувшее копытце не раздробило чёрную мраморную плиту - так брызнуло из-под него колдовским огнём - знал только замок, так он содрогнулся весь сверху донизу.

Сидящая на троне Селина тихо и неприметно вздохнула. Что взять с этой молодёжи! Что первое на ум взбрело, то и бросаются делать потеряв голову - причём частенько голову на этом именно и теряют. Хотя иногда бывает, что и чудеса свершают… да нет, это не тот случай.

- Угомонись, глупышка - ты что же, хочешь подарить ему лёгкую смерть? - непостижимо, но факт - мягко придерживающая ламию мудрая ведьма сумела найти именно те слова, которые только и смогли бы не только остановить разбушевавшуюся в своей ярости Ариэлу, но и сделать её при том верной союзницей.