Валлентайн краем глаза поглядывал в окно, через которое с высоты прекрасно была заметна суматоха вокруг "Головы эльфа", а сам с куда большим вниманием приглядывался к маячащим перед ним посреди комнаты семи слегка гудящим от сокрытой до поры мощи языкам пламени. Это диво он обнаружил в одном из закутков сладко дрыхнущим в потухшем камине и теперь распорядился представить пред свои ясны очи.

- Да мы это, того… духи огня, в общем, - басовито и внушительно отозвался тот, который стоял слева и вроде как казался чуть поярче.

Огненные демоны стояли перед своим повелителем ровным строем. И хотя от них не исходило ровным счётом никакого жара, волшебник ничуть не сомневался - при нужде эти бестии полыхнут так, что мало не покажется. Что-то такое было о них на второй год обучения в Школе… он попытался припомнить. Вроде бы демоны - но не из тех, что служат только Тёмному повелителю. Ну да, огонь чист и благороден. Нейтрален, в общем.

- А ну-ка, скромники, примите надлежащий вид. Примерно такой, как эта подруга, - он невежливо указал пальцем на Тэлль, которая как раз первой, набравшись решимости, втащила в двери котелок с умопомрачительно пахнущим заячьим рагу.

Можно было поклясться, что идея волшебника демонам понравилась. Если уж принимать форму, то чего-нибудь красивого, не правда ли? И через миг в малой зале объявились семь обнажённых огненных красавиц, мерцающих изнутри ленивыми сполохами неугасимого огня. Ибо демоны даже уловили невысказанное желание… в общем, не дураки.

- А плохо не станет, братишка? - поинтересовалась Ариэла, которая никому не доверила нести на подносе свежий, с хрустящей корочкой хлеб, до которого и сама была большая охотница.

Опасливо косящийся на кулаки господина Жулик уже накрыл стол скатертью - белой как горные ледники и такой же чистой. Посуда и приборы из принесённого им короба расставлялась эльфкой, потому как в отличие от демона серебра она не боялась, да и хоть что-то в этом деле понимала.

- Да не будешь ты мне мордашку бить, - засмеялась она, всё же приметив на лице волшебника тень неудовольствия.

Ламия молча, легонько постучала ей по бестолковке и достала из короба ещё два прибора, поставила на стол. Правда, от услужливо придвинутого огненной девахой кресла отказалась, равно как и от вина.

- Если напьюсь, от меня вас всех не спасёт даже заступничество богов, - она с деланно смиренным видом потупила глаза, и всё же не выдержала, рассмеялась вслед за другими.

Завтрак прошёл быстро. Ели жадно, торопливо. И лишь когда первый голод оказался утолён, а прислуживающий за столом Жулик подал на десерт вишнёвую трясучку, завязался неспешный разговор. Огненные демоницы (на самом деле духи огня пола не имеют) оказались воительницами, но и от иной горячей работы не отказывались. Что бельё погладить, что воды нагреть…

- Тэлль, тебе домой всё равно дороги нет, - волшебник отламывал ломтики хлеба, поджаренного на ладони огненной девахи до ароматного дымка, и скармливал счастливо жмурящейся от удовольствия ламии. - А мне нужен толковый капитан стражи.

Перспектива возглавить семерых огненных демонов и ещё невесть сколько особей всякого сброда Тэлль особо не вдохновила. Особенно, учитывая личность хозяина замка.

- Вон, пусть Ариэла отдувается, - на всякий случай попыталась отказаться она, и вновь нацелилась на почти опустевший кувшин с помидорным соком. Надо же, оказывается, какая прелесть! Щепоть соли да пару капель сметаны… умм, как здорово!

Ламия в принципе была не против. Но бегать на четырёх копытцах по ступенькам, а уж тем более взбираться по вертикальным лестницам ей было совсем несподручно.

- Ладно, кавалерия мне тоже понадобится, - отмахнулся волшебник.

При таком известии Ариэла оживилась. Правда, тут же капризно надула губки и вытребовала себе ещё ломтик поджаренного хлеба.

- Когда б меня ещё цельный маркиз с ладони кормил, - она весело дохрумкала добычу, облизнулась, а затем благодарно чмокнула брата в щёку. - Ой, какая ж твоя светлость небритая.

Как-то кстати разговор перешёл на хозяйство, и тут все сошлись на том, что без управляющего замок быть никак не может. Правда, мнения по поводу столь важной для любого манора кандидатуры сразу же разошлись. Ариэла была не против скромно замершего в угодливой стойке Жулика, но Тэлль и волшебник с жаром доказывали, что не потянет он, да и особый порученец при маркизе должность тоже весьма нужная. Но в конце концов, ламию посетила гениальная по своей простоте идея.

- Братишка - а ты ведь что-то упоминал о бабке своей? Вроде хозяйственная, и в колдовстве соображает.

Тэлль с волшебником переглянулись и с кислыми физиономиями заметили, что таковая здравая мысль могла бы прийти в головы и им самим. Ну что ж, с воплощением затягивать тоже не след…

Море мягко и лениво хлюпало о замшелые камни причала. Отступало на миг, с тем чтобы почти сразу опять плюхнуть краешком огромной, зеленовато-серой глади. Иногда оно словно набиралось сил и шаловливо лизало босые пятки двух гоблинов, которые сидели на краю мола и неспешно роняли слова неторопливой беседы.

- Слышь, бать? А всё ж, эти костяки как-то не тово… - более щуплый и, судя по ещё почти не позеленевшей коже, более молодой боязливо зыркнул в сторону да легонько поёжился.

- Ну костяки, ну подумаешь, невидаль? - его отец, в котором посторонний наблюдатель немедля признал бы старого знакомца - шёлковых дел купца - с хрустом почесал лохматое остроконечное ухо.

Звякнули две серебрянные серьги, из гоблинского тщеславия или лихости продетые сразу на одну сторону, и разговор на некоторое время уснул. Растёкся ленивой пеленой под полуденным солнцем, растопился неистовым жаром над бухтой Ферри-Бэя и притих. Стоит признать, что в другом ухе почтенного гоблина красовались и вовсе три колечка - но в конце-то концов, каждый сходит с ума по-своему.

Чуть в сторонке, куда с таким недоверием пришёлся взгляд взъерошенного сына, шла погрузка на борт чёрной, смолёной и пузатой как старый гном купеческой посудины. Дела у гоблина откровенно пошли на лад, коль он кроме привычного, проверенного веками и прадедами сухопутного пути решился проторить ещё и морской. Да и то сказать - новый маркиз нрав показали сразу. Окрестных лордов за несколько дней кого присмирили, а кого и вовсе… к пиратам причислили.

Вон они, бывшие забияки и убивцы, теперь портовыми грузчиками и строителями работают. Хоть и не по своей воле, да в навевающем подспудную дрожь в потрохах виде.

Скелеты и впрямь проявляли чудеса аккуратности и трудолюбия. В линяло-белых полотняных рубахах и портках (это чтобы не поцарапать товар о свои костяхи), они гуськом шастали по широким дубовым сходням на берег. С тем, чтобы через некоторое время с муравьиной основательностью занести на борт, а потом и в трюм, ящики и тюки, коробы и плетёные из ивняка корзины. А вон сразу четверо облепили резной дубовый шифоньер, заказанный мелким островным лордом у тутошних краснодеревщиков, и тащат его на корабль бережнее, чем небось свою мамашу. Даже рукавицы догадались надеть, чтобы полировку не попортить - хоть черепушки у них и пустые, но видать, соображение имеется. Или то надзирающий за погрузкой суетливый приказчик сообразил? Надо будет жалованья прибавить, неплохой хомо…

Купец отвлёкся от размеренно продолжающейся работы и вернулся к разговору. Хоть он и посматривал придирчивым хозяйским взглядом, а всё же оказалось, что всё идёт как надо и вмешиваться необходимости не было. Ну продирал мороз по первости, когда их сиятельство чуть ли не даром продавал своих подопечных, ну мерещилось порою эльф-его-знает что. Зато эти работнички не бунтуют, не пьют хмельного а потом не болеют, безропотные и работящие. Ночью даже сами себе подсвечивают колдовским огнём из глазниц - гоблин по своей исконной недоверчивости ко всему новому испытал дюжину доставшихся ему скелетов на очистке брюха корабля от налипших ракушек-водорослей.