Эльф и ламия жизнерадостно захохотали, когда согбенный вождь на пробу изложил свои сомнения.

- Ох уж, старый греховодник! - Делия для виду погрозила пальчиком.

Эльф, правда, одобрил. Если есть шанс, что появится новая жизнь… это дело они всемерно и всецело поддерживают, остроухие-то. Потому от источника к посёлку Ахмет шёл в приподнятом настроении и с каким-то новым блеском в глазах. Да, предчувствие старого вождя тогда не обмануло - жизнь потихоньку налаживается. А новый маркиз здешних земель прислал своего елфа не подати вышибать, а помочь племени укрепиться да на ноги встать. С умом действует их милость. Наведаться как-нибудь с поклоном да подарком, что ли?

И вот в таких вот безоблачных и даже приятных размышлениях старый Ахмет рядом с этими двумя и направил свои чуть кривоватые ноги потомственного кочевника уже не просто к стойбищу - к дому.

Свой дом, родина… как же сладостно не просто слышать, а осознавать эти простые и немудрёные слова! Век бы смаковал и смаковал их на губах, словно драгоценную воду посреди раскалённой пустыни вечных странствий…

Они встретились перед рассветом. Два сильных, если не сказать могучих волшебника. Перед тем они долго стояли на вершинах пологих холмов, пристально всматриваясь друг в друга, прицениваясь и чуть ли не принюхиваясь к обоюдным намерениям.

Бритоголовый, от одного лишь отголоска силы которого светился алым и сгорал сам воздух, сделал свой шаг первым. Медленно поднялась его рука и сорвала с широких плеч огненно-алый даже в неуверенных отблесках с восхода плащ. Миг-другой чародей всматривался в непроглядную для обычных глаз пелену, а затем тряхнул головой, словно отбрасывая последние сомнения - и неспешно зашагал вниз.

Его соперник смущал взор и ум цветами своей излюбленной ночи. Правда, не полыхали вокруг него зарницы, не сновали могучие и покорно заглядывающие в глаза демоны. Никакой эффектной и столь обожаемой зрителями или борзописцами показухи - но человек знающий подтвердил бы, что и за чернокнижником сила обреталась нешуточная. Он помедлил, но тоже уронил с плеч замерший в безветрии плащ да повесил его бесформенным комом на воткнутую в холм шпагу. И столь же степенной походкой знающего себе цену человека направился навстречу.

- Всех ли выздоровевших ты отправил в ваш мир, Кизим? - поинтересовался он вместо приветствия.

Тот легонько покивал, отчего-то не поднимая глаз. Есть такие слова, произносить которые не обязательно. Всё уже решено, и возврата нет.

- Ты отнял у меня друга, - голос мастера огня оказался чуть хриплым, словно он наглотался ледяного ветра, а потом не счёл нужным или возможным обратиться к целителю. - Знаешь ли ты, скольких я уже потерял?

Он зачем-то посмотрел вправо - туда, где невидимое солнце не спешило подняться из-за дальнего леса, словно страшась увидеть то, что произойдёт здесь и сейчас. Медлило, никак не хотело освещать и освящать своим светом… хотя, вполне возможно, что на самом деле чёрный маг что-то подправил в течении времени этого мира теней…

- Ночью они иногда приходят ко мне. Нет, они не говорят… просто стоят и смотрят на меня - те, кого я последний раз видел живыми и здоровыми. А другие, чьи обгорелые и изуродованные останки я своими руками отдавал месту вечного отдохновения… знаешь ли ты, что такое потерять друга? - почти выкрикнул Кизим с исказившимся от ярости лицом. - Мы с Эндариэлем вместе строили наш мир уже тогда, когда одна ведьминская сука ещё даже не забрюхатела тобою!

Валлентайн стоял молча, с тёмным вовсе не из-за скупого освещения лицом. Ну что тут ответить… бывает так, что у вас своя правда - а у нас, извините, своя. Сошлись, схлестнулись две силы, подстёгиваемые долгом и желанием. И ничего тут не попишешь, не скажешь и даже не поделаешь. Отчего так - вроде никто тут не подлец и не мерзавец… а всё же, кому-то придётся немного поскучать в могиле…

Последняя мысль отчего-то развеселила Валлентайна. Он рассмеялся с беззаботностью молодой силы, не обращая на недоумённое лицо Кизима никакого внимания.

- Прошу прощения - продолжай. Мне просто пришили на ум некоторые мысли относительно твоего посмертия… забавно это будет.

Маг огня запнулся и некоторое время с ненавистью смотрел в лицо соперника.

- В принципе, с уходом Эндариэля я мог бы когда-нибудь смириться. Он жив, мы можем встречаться - и кто знает, возможно, когда-нибудь вновь… Но ты отнял у меня женщину. Сандра была для меня не просто другом и не просто женщиной… впрочем, тебе этого не понять.

Он ещё некоторое время стоял с безучастным лицом, пытаясь прийти в себя от душащей его ярости. И лишь затем добавил - поединок будет до смерти. И уходя на свой холм, откуда только и можно было начать освящённую временем и традициями магическую дуэль, Кизим пару раз почувствовал в спину обжигающие и в то же время мягкие, словно меховой лапкой, взгляды чернокнижника…

Они встретились перед рассветом, и для одного из них это утро должно было стать последним. Не будет больше ласковых прикосновений солнца, не обовьёт лицо ветер, а будет лишь… неизвестно, что там будет во владениях падшего бога, да и будет ли вообще.

Соперник поднялся на свой холм раньше, и вовсе не спешащий ни к своей ни к его погибели Валлентайн с неудовольствием подумал, что старики вовсе не так уж сильно дорожат жизнью, как это представлялось ранее. Он некоторое время продумывал свою защиту, план своих действий - как ни не хотелось бы раскрывать свои истинные силы и возможности, а таки придётся. Член могущественного Совета Магов не та птица, которого стоило не воспринимать всерьёз. И всё же… в душе чернокнижника шевельнулся червячок сомнения.

Мыть может, поддаться? Скрыться за могучими вспышками огненной бури, которую тот сейчас тут подымет, уйти в Безвременье… уж хороший чёрный маг (а к таковым он себя относил не без оснований) со временем дорогу оттуда найдёт. Кизиму же как победителю придётся развивать и поднимать Ферри-Бэй - а что он будет отменным хозяином и правителем, в том не было сомнений никаких. Уж к лентяям или никчемам Сила не приходит…

Но Чайка… ах, девонька! Волшебник со смущённой усмешкой вспомнил свои несвоевременные и даже грешные мысли, когда бежал за той в хаосе взорванных укреплений, всецело доверяясь знаменитому эльфийскому чутью находить путь. Как любовался отточенной грациозностью её движений и как не отдавая себе отчёта придерживал дыхание, вслушиваясь в одни лишь интонации мелодичного голоса.

Да уж, потом неладно вышло там, в каменистых предгорьях Румунии, на ключевой позиции подступов к нефтяным полям…

А руки его тем временем набросили на плечи плащ, эффектно взметнув его в предрассветную неуверенность света и тьмы. И чуть раньше нежели шёлк опустился, своё место на поясе заняла старая отцовская шпага. Странно, никогда того графа не видал, а всё же по привычке мысленно называл его отцом. Видать, что-то чувствовал вельможа, неохотно высвобождаясь из объятий ведьмы дабы отправиться в бой - раз оставил той клинок.

- А ведь, если искажённые миры не соврали - папеньку моего как раз остроухие и прищучили? - поинтересовался он у молча дожидающегося мага огня.

Хотя расстояние и составляло сотни две с половиной или три шагов, простенькая магия не только донесла слова туда, но притащила и ответ - потому-то Кизим и выбрал для поединка мир теней, чтобы один чёрный псих не вздумал перед смертью шарахнуть эльвенбейном.

Валлентайн замер, поправляя рукой завернувшийся не туда ворот. Не то плохо, что противники вызнали о том - в конце концов, за сильными магиками иногда присматривают, интересуются. А уж за чёрными и подавно. Хотя конечно, и само по себе это было плохо. Если эльфы и их союзники прознали о таковом факте, что некий чернокнижник в состоянии изрядно проредить остроухий народ, если не уничтожить его совсем - то страшно небось тем до холодного урчания в животах.

- Так тебя прислали наёмным убийцей, Кизим? Жаль - а ведь я тебе почти поверил… хотел даже уступить. Меня ведь тоже почти ничто не держит на этом свете. Зря ты это сказал, огненный, зря…