– Хорошо, я всё сделаю.

– Тогда всё. До завтра. Утром жду вас у себя в кабинете.

Был прекрасный солнечный день. На куполах кремлёвских храмов сияло солнце. Родственники находились в приподнятом настроении.

– Первый бой, Миш, мы выиграли! – ликовал Карпыч.

– Поздравляю тебя с назначением. Целый помощник начальника отдела! – улыбнулся Михаил Потапович. – Завтра тебя оденут, документ выдадут.

Выйдя из метро, они немного прогулялись по парку, расположенному рядом, и пошли домой готовиться к завтрашнему тяжелому дню.

Михаил Потапович и Карпыч, одетые с иголочки, в дорогущих костюмах ждали доктора Шулера и заметно волновались. Поскольку это было первое и очень важное занятие, Шулер решил провести его сам в удобной комнате для переговоров. Роскошные кожаные диваны, красивая старинная мебель, толстые ковры – всё это располагало к успешному впитыванию материала.

– Ну щас нас тут обучат! – прошептал Карпыч. – Где же этот доктор-то ходит?

– Он человек занятый, – ответил Михаил Потапович, – может и опоздать немного. Знаешь, сколько у него дел?

– А хоть на какую тему занятия-то? Не знаешь?

– Да что ты переживаешь?! Сейчас придёт и обо всем расскажет. Он по этой части мастер.

– О чем секретничаем? – раздался громкий голос Шулера. – Не обо мне ли? А, ученички? – Шулер подкрался незаметно со спины.

– Да вот думаем, на какую тему будем заниматься, – отозвался Карпыч.

– Как на какую?! На все темы будем заниматься. У вас такие странные понятия обо всём, такая дремучесть… Михаил Потапович такое иногда ляпнет, что даже мне стыдно становится. Кто на встрече с послами недавно сказал: «Дарвинизм – это бред сивой кобылы!»? И при чем тут, вообще, кобыла? А ещё кандидат наук. Начинать будем с самого начала, с обезьян, а заканчивать – сегодняшним днем. История, политика, культура, войны и революции, религия, интересы. Всё на свете. Но я проведу только первое занятие. Потом уже по тематикам их будут проводить соответствующие специалисты. У меня времени нет долго с вами заниматься.

– Занятие про обезьян? – переспросил Карпыч.

– И про них тоже! – Шулер вздохнул и посмотрел на часы. – Итак, начнем.

В комнату вошла официантка и направилась к доктору Шулеру.

– Два биг-мага, большой пакет картошки фри, колу холодную, кофе… Нет, кофе не надо, это вредно… – Шулер задумался, – вам что-нибудь принести? – спросил он у притихших учеников.

– Нет, спасибо, – отозвался Михаил Потапович, смущаясь, – мы уже завтракали.

– Хорошо, а я перекушу немного – проголодался уже… Занятиям это не помешает, – добавил он, – я могу есть и говорить одновременно. У вас, кстати, все ругают нашу еду фаст-фуд – и зря! Очень полезно, быстро и вкусно. Мне тут даже пришлось специальный цех в столовой открывать – наши все едят с удовольствием. И ваши начинают привыкать, только пакетики разбрасывают. Надоело уже делать замечания. Даже уборщицы жалуются.

– Они уже не наши, – заключил Михаил Потапович, – они уже давно ваши. Вот пусть и едят. А наши все по деревням сидят, капусту лопают с таком… И мы как-нибудь по старинке… – Карпыч ухмыльнулся, – капуста полезная. Спокон веков её ели, и ничего – все здоровые были… За сотни лет до картошки вашей.

– Капусту с маком? – не понял Шулер. – Это оригинально…

Доктор Шулер встал с кресла и нервно заходил по комнате.

– Вот ты, Майкл, сам и подвел меня сейчас к теме о необходимости проведения занятий с вами. А мы долго обсуждали этот вопрос, проводить с вами занятия или нет? И в каком объеме? Решили, что надо проводить. Необходимо! – он строго посмотрел на обоих, – Дело в том, что Михаил Потапович настолько далёк… – Шулер немного задумался, – Да, чуть не забыл сказать… Принято решение: с сегодняшнего дня называть Михаила Потаповича – Папой! Как шефа.

– Как это?! – Михаил Потапович растерянно смотрел на Шулера. – Для меня это очень непривычно…

– Вот в том-то и дело… Было замечено, что когда ты исполняешь обязанности Папы, и тебя называют Папой, у тебя появляется растерянный вид… Нам со стороны это очень хорошо видно. Но это могут заметить и другие – вот тогда будет скандал. Ты должен привыкнуть и не теряться. Допускаются послабления, но это только тогда, когда ты не в гриме или на специальной работе, не связанной с выполнением прямых функций двойника: в ознакомительных поездках, на занятиях, как сейчас… Но лучше всё равно привыкать. А в гриме – только «Папа»!

– Ты, панимашь, думаешь, что говоришь?! Ты с кем, панимашь, разговариваешь?! В пыль сотру! – громко, голосом Папы, сказал Михаил Потапович, обращаясь к Шулеру.

– Почти напугал, – произнес Шулер немного взволнованно, – молодцы лингвисты, только ты забыл, что не в гриме. А так, действительно, страшно. Даже знакомый запах перегара появился откуда-то! – Шулер стал принюхиваться.

– Как откуда-то?! – переспросил Папа. – Вы же сами дали мне этот дезодорант! – он достал из-под стола изящный небольшой баллончик. – С запахом «чесночно-лукового перегара и тонким ароматом соленых огурцов». Вот я и воспользовался.

– Давал, – недружелюбно проворчал Шулер. Было видно, что этот запах ему не нравится, – ты не очень-то его расходуй – это для публичных встреч, чтобы тебя не заподозрили. Больших денег стоит – во Франции заказывали. У самых известных парфюмеров! – Шулер ухмыльнулся. – Совсем обнаглели капиталисты. Столько денег содрали, – «Эксклюзив», – говорят.

– И напрасно во Франции заказывали, – подал голос Карпыч, – у нас и отечественный есть не хуже. Я как-то купил освежитель воздуха «Весеннее утро» называется, то ли Воронеж, то ли Брянск делает – но запах один в один. И стоит копейки…

– Надо признать, что французские парфюмеры – лучшие в мире. А из вашего дезодоранта прыснешь, и через пять минут запах улетучился. А французский – несколько дней пахнет! – с достоинством сказал Шулер.

– Это смотря для чего запах… – ответил Карпыч. – У меня однокурсник, Ферзь, живет на 15 этаже. Как-то в пятницу утром он едет в лифте вниз, на работу ему надо. А по четвергам они с друзьями вечером у него дома собираются, традиция у них такая: выпивают, на гитаре играют, поют… Дружеская такая вечеринка… Не пьянка! Противовирусная профилактика! Так вот, утром он едет на лифте вниз, а в животе у него не всё спокойно, немного пучит после вчерашнего. Они любят острые закуски: соления, черемша, чеснок маринованный, жгучка – это всё очень под водку хорошо идёт, это не биг-маг с колой. Ну не сдержался немного: едет в очень ядреном аромате вниз… И, как на грех, на третьем этаже лифт останавливается и заходит в лифт дама средних лет, ей тоже вниз. Хотя с третьего этажа вниз можно и пешком – ноги развивать. Но она решила на лифте и попала к Ферзю. А он стоит один в этом запахе и переживает… Был бы в лифте ещё кто, можно было бы сморщиться, сделать вид, что это не его работа, красноречиво посмотреть на попутчика… Но по трагическому стечению обстоятельств он там был один. Дама в лифте вдохнула и аж замерла… Посмотрела гневно на него – но куда деться?! Он чуть со стыда не сгорел. Так до первого этажа и доехали…

– И что? – нервно буркнул Шулер.

– Ферзь её как-то потом внизу у лифта встретил, так она с ним ехать отказалась… Сразу сделала вид, что ей надо газеты из ящика достать: езжайте, мол, товарищ… Мне газеты надо взять… Похоже, что она и соседям рассказала… Теперь он один в лифте ездит… И что ещё интересно, если Ферзь пьяный, перед лифтом он обязательно предъявляет проездной билет…

Шулер внимательно слушал рассказ Карпыча.

– Я понял тебя! – прошипел Шулер. – Хотя много незнакомых слов, но смысл понятен. Ты хочешь сорвать занятие! – он гневно посмотрел на Карпыча.

– Что Вы? – Карпыч сделал удивленное лицо. – Это просто иллюстрация про запах. Ну зачем Михаилу Пот… – он осекся, – зачем Папе дезодорант, который пахнет несколько дней?! Вы с ним каждый день общаетесь, а я, вообще, живу в одной квартире. Уже не говорю про наших соседей по дому – стали с опаской на нас смотреть. Зачем же мне занятие срывать?! Я бы тогда совсем другую историю рассказал. Не относящуюся к теме запахов…