Не спуская глаз с постепенно успокаивающейся поверхности стены, ведьмачка набрала пригоршню бетонного крошева и боком проскользнула в коридор. Ликвидатора не было не только видно — его не было уже и слышно. Последняя слабая рябь на стене затихла, и мелкий камушек, брошенный Инари, отскочил от твердой поверхности, как ему и полагалось. Похоже, аномалия решила взять небольшую передышку. Заглянув в первую из дверей по этой же стороне коридора, ведьмачка не обнаружила внутри ни малейших признаков загадочного стекловидного вещества. Впрочем, дыры в стене там тоже не было. Ведьмачка озадаченно хмыкнула и вернулась на лестничную площадку, но дыры не оказалось и там — только самая что ни на есть обычная покрытая трещинами грязно-розовая краска. Инари чертыхнулась, на всякий случай ощупав вполне реальную, холодную и шершавую стену. Сюрпризы блудного дома уже начинали ей надоедать.
По-хорошему, сейчас следовало решить, заняться ли поиском спусков в подземелье, откуда все еще доносился еле слышный гул, то становившийся чуть громче, то почти совсем затихавший, или вместо этого искать очередного чудака, сунувшегося не туда, куда следовало бы. Инари как раз пришла к выводу, что не подающий признаков жизни ликвидатор обойдется и без ее помощи, когда откуда-то из угрюмых недр заброшенного здания донесся отчаянный вопль, явно человеческий. Крик многократным эхом отразился от стен, не давая возможности однозначно определить, где находится его источник, за тем только исключением, что исходил он с того же этажа, на котором находилась ведьмачка. С одной стороны, судя по громкости, это должно было быть где-то недалеко, с другой — сквозь кровавик Инари никого не видела. Тем временем крик все продолжал звучать, хотя, казалось, ни чьих легких не хватило бы, чтобы вытягивать звук так долго, не делая ни единого перерыва на вдох. Но, в конце концов, вопль все же оборвался булькающим стоном, и наступила звенящая тишина. Тяжело вздохнув, Инари выдернула из ножен мечи и скользящим шагом двинулась по коридору, решив все-таки осведомиться о самочувствии ликвидатора — если, конечно, еще осталось, у кого осведомляться.
Коридор, как и в прошлый раз, казался бесконечным, однако постепенно в нем все же начали происходить изменения. Сначала вдоль стен и под потолком возникли россыпи эльфийских лампадок, потом впереди и чуть левее направления движения ведьмачки возникло размытое зеленоватое пятно, очертаниями напоминающее лежащего человека. Все бы ничего, вот только человек не мог приобрести такую расцветку ни при каких условиях, и в то время как лампадки хаотично передвигались, это пятно оставалось на прежнем месте.
Странное образование заинтересовало ведьмачку, однако пока что Инари не видела никаких возможностей приблизиться к нему, поэтому продолжала движение по коридору, заглядывая в каждый из встречающихся по левой стене проемов. Вскоре ее расчет оправдался — от основного коридора ответвился узкий проход, начинающийся лестницей из трех ступеней и идущий практически параллельно первому. Из прохода отчетливо тянуло мертвечиной. Ведьмачка без малейших колебаний двинулась на запах. Ход резко свернул налево и уткнулся в массивные железные двери. Когда-то, будучи в исправном состоянии, они служили серьезной преградой, но сейчас искореженные металлические створки были распахнуты настежь, открывая взгляду огромный зал, заполненный уходящими под потолок стеллажами и деревянными ящиками самых разных размеров — частично разломанными, частично уцелевшими, но разметанными по помещению подобно детским кубикам. Единственное освещение в зале составляли мерцающие оранжевые лампы на потолке, то ярко вспыхивающие, то почти гаснущие, погружая внутренности помещения в оранжево-бурый сумрак. В моменты вспышек света на покрытой вмятинами внутренней поверхности дверных створок становились видны царапины, смахивающие на следы от когтей.
Держа оружие наготове, Инари вошла в помещение. Неподалеку от входа, среди древесной трухи и обломков не ошкуренных досок, лежал скорченный, иссохший человеческий труп в некогда темно-синем лабораторном халате. Так заинтересовавшее ведьмачку зеленоватое пятно накладывалось на него и в точности повторяло контуры тела. Инари подтолкнула труп острием меча, пытаясь понять, что же именно там может светиться. Внешних признаков наличия серебрянки не наблюдалось, а других паразитов, интересующихся мертвечиной, ведьмачке не было известно. Реакция на прикосновение оказалась неожиданно бурной. «Труп» резко дернулся, вскидывая костлявые руки. Инари отшатнулась, и скрюченные пальцы ухватили лишь пустой воздух. «Мертвец» недовольно засипел и, ловко извернувшись, вскочил на четвереньки, завертев головой из стороны в сторону. Инари медленно отступила в сторону, с любопытством наблюдая за неизвестной тварью, которая пятилась назад, не выпуская ведьмачку из поля зрения. Несмотря на человекообразную внешность, это явно был не ходячий мертвяк и уж точно не потерянный ликвидатор. Плюс ко всему прочему тварь явно обладала зачатками интеллекта, поскольку, оценив ситуацию, не попыталась напасть на вооруженного противника, а все так же на четвереньках шустро засеменила к стене, вскарабкалась по ней с поистине паучьей ловкостью и замерла в углу под самым потолком. Можно было бы, конечно, попробовать сбить ее оттуда, но поскольку никакой агрессии тварь пока что не проявляла, Инари решила временно оставить ее в покое. Когда ведьмачка двинулась по залу, вслед ей из-под потолка донесся уже знакомый отчаянный вопль. Во всяком случае, теперь становилось окончательно ясно, что это был не предсмертный крик ликвидатора.
— С тобой я еще разберусь, — пообещала Инари твари, лавируя между разбитыми ящиками, содержимое которых, представлявшее собой однородную слежавшуюся массу, было рассыпано по полу и слабо похрустывало под подошвами сапог. Чем оно было, когда было еще свежим, ведьмачка не взялась бы даже гадать.
Снизу накатил очередной всплеск гула, бывший сильнее прежних, вплоть до ощутимых вибраций пола. К блудничеству он, возможно, никакого отношения не имел, но по времени совпало удачно: как раз тогда, когда сотрясение пола достигло апогея, за стеной возникла синеватая человеческая фигура и, как ни в чем не бывало, двинулась куда-то по своим делам… задом наперед.
— Это еще что за индейские хитрости? — в сердцах спросила ведьмачка у стены. Та, разумеется, промолчала, так что все, как и всегда, предстояло выяснять самостоятельно.
Инари глянула вперед, где в дальнем конце зала за стеллажами угадывались очертания еще одной двери, потом обернулась назад, попутно отметив, что тварь в халате сползла обратно на пол и следует за ней, держась на приличном расстоянии и всячески прикидываясь элементом интерьера. Такое любопытство, проявляемое обитателем института, сильно напоминало привязчивость обычного зомби, хотя ума у твари явно было побольше, чем у банального мертвеца.
Поскольку прилипчивая тварь деваться пока все равно никуда не собиралась, Инари решила для начала заняться блудным ликвидатором, пока того опять куда-нибудь не перебросило. Смысла возвращаться на основную дорогу ведьмачка не видела, поэтому решила попробовать дальнюю дверь. Выбор оказался удачным — короткий и прямой, как стрела, коридор вывел ее в залу, которая служила перекрестьем сразу нескольких ходов. Толстый слой пульсирующего кельтского мха искажал очертания стен, однако Инари готова была поклясться, что и в действительности помещение, в которое она попала, не принадлежит прежнему НИИ, поскольку слишком уж фантастические формы просматривались сквозь плотный ковер шевелящейся растительности. В углах залы матово поблескивали наплывы уже знакомого ведьмачке стекловидного вещества, посреди, в обширном углублении, чернело озерцо, распространяющее запах селитры…
Инари резко обернулась, начиная подозревать очередные происки блудничества, однако вокруг ничего не изменилось: тварь маячила позади, держась на безопасном расстоянии, а ликвидатор продолжал пятиться по соседнему коридору и вскоре уже должен был тоже оказаться в зале. Чего именно он так опасался в остававшемся позади пространстве, по-прежнему оставалось непонятным. Ведьмачка двинулась ему навстречу и вскоре уже могла лицезреть напряженную спину человека, а тот даже не подозревал об ее присутствии, лихорадочно шаря фонариком по полу, стенам и потолку. Если в покинутом ведьмачкой разоренном хранилище присутствовало хоть какое-то освещение, то здесь для человеческих глаз вовсе царила кромешная темнота.
